Александр Дубровин - История, в части касающейся

Наконец, стемнело. Ко мне подполз Микульский и едва слышно прошептал:

— Можно начинать?

— Да, Глеб, начинай, как договорились, — так же тихо ответил я.

Наши действия были скоординированы так, чтобы не нарушить привычный радиообмен и провернуть всё в промежутках между перекличкой.

Я покрутил указательным пальцем в воздухе, призывая всех начинать занимать условленные позиции. Мы медленно и бесшумно заскользили к исходным рубежам. Я нацепил на голову прибор ночного видения.

Замечательная штуковина! Она была немного модифицирована гением трудового народа, и теперь была способна давать хорошую картинку в темноте, в тумане в инфракрасном и ультрафиолетовом диапазонах. Даже сквозь стены позволяла видеть человеческие тела в тепловом режиме. Всё это было не новым в мире технологий, новым было то, что все эти режимы накладывались друг на друга и обрабатывались встроенным в прибор миникомпьютером, позволяя получать исключительное изображение.

С гор медленно начал спускаться туман, наползая на посёлок и укутывая его своим бархатом. Это наш профессор начал свою часть работы. Я, как и все в нашей группе, был очень скептично настроен в отношении его трюков, но после нескольких совместных упражнений, был теперь совершенно уверен в профессоре и его помощи.

Я и Виталий медленно шли в тумане, держась позади его границы. Слева от нас был каменный мост, через который лежал путь всей группы в посёлок. На парапете моста, повесив автоматы на плечи, сидели два боевика. Они едва слышно разговаривали о чём-то своём.

Я кивнул Бекасу. Рукой я показал, что ближнего беру я, а ему надо будет взять дальнего и начать первым. Бекас кивнул, показывая, что отлично всё понял. Мы вскинули наши ВСК и замерли. До боевиков было всего сорок метров, промахнуться на таком расстоянии невозможно. Дождавшись, когда произошла перекличка, Дуплет по радио дал нам знать, что обычный радиообмен закончен.

Теперь на линии были только я и голова ближнего ко мне тридцатилетнего мужчины. Мир остановился.

Мужчина что-то говорил своему собеседнику, слегка улыбаясь и смешно вздёргивая верхнюю губу. На его щеках была многодневная щетина. Он повернул голову и посмотрел мне прямо в глаза. Я знал, что видеть он меня не мог, всё же его взгляд почему-то остановился, наверное, что-то почувствовал. Я задержал дыхание. Сзади него второй боевик дёрнул головой и стал заваливаться на бок. В этот момент я плавно нажал на спуск, и между глаз мужчины чуть выше переносицы появилась аккуратненькая дырочка. Еле слышные мягкие хлопки почти слились в один, настолько малой была пауза между выстрелами. Всё. Путь через мост был свободен.

Я выдохнул. Пульс мой по-прежнему бился ровно. Сказывались годы работы. Теперь место мёртвого боевика в математике, в той самой, где только отрицательные числа.

Бекас произнёс в микрофон, начиная траурный отсчёт оставшихся в живых бандитов:

— У моста минус два.

Следом я тихо произнёс в микрофон:

— Группа у дороги, вперёд!

Мы, пригнувшись, быстро и бесшумно пересекли мост, собрали оружие боевиков, спрятав его в траве у реки, оттащили трупы под мост и молча двинулись дальше, приближаясь к первому из домов.

По информации Микульского, дом был пуст, зато следующий был переоборудован в караулку. Эти данные подтверждались результатами нашего наблюдения за посёлком. Какими бы точными ни были предварительные разведданные, никогда не помешает провести рекогносцировку, если есть возможность. Мало ли что могло измениться в последний момент?!

В помещении находилось ещё шесть боевиков. Здесь разместились две смены для двух постов: на мосту и дальше вниз по реке, где бурную горную реку можно было перейти по камням. Снаружи караулки находился один часовой. Я ждал, когда наши ребята продвинутся к намеченным им объектам.

В моём наушнике раздался тихий голос:

— У дороги минус два.

Затем послышались другие доклады:

— У реки минус один.

— У входа в клуб минус один.

— За клубом минус один.

В клубе содержали заложников, всего двадцать четыре человека, в основном дети. В центральном ангаре были остальные жители посёлка, общим числом больше полторы сотни. Боевики размещались в старой башне, всего тридцать два человека. С ними в башне были семь заложников — женщин.

Башня никогда не использовалась, как оборонительное сооружение. Как оборонительное сооружение, она и не строилась. К башне примыкало большое здание. Здание использовалось жителями в качестве магистратуры и чего-то ещё, в нём же находилась лаборатория местного кудесника. Теперь здание использовалось в качестве штаб-квартиры банды и лаборатории по производству героина, также в качестве склада для их оружия и оборудования.

Судя по имевшейся информации, несмотря на свою наглость и безнаказанность, боевики не рисковали жить в комфортных домах жителей, а поселились все вместе в магистратуре. Видимо боялись, что получат какую-нибудь зловредную порчу или сглаз. Полагать так у них были все основания, вот они и подстраховались, постоянно держа при себе кого-то из местных.

В самом здании и башне были прорезаны большие окна. Теперь эти окна были заложены кирпичной кладкой, оставляя лишь узкие бойницы. Задачка! Мы знали, что некоторые заложники были заперты на втором этаже в большой комнате и охранялись одним боевиком. Это несколько облегчало нашу задачу.

Сложность операции заключалась в том, что необходимо было провести штурм, предварительно зачистив незаметно все остальные места в промежутке между радиоперекличками. К настоящему моменту посёлок был почти чист от бандитов. Подготовительную работу ребята провели хорошо. Всё, что осталось — было здесь, в башне. Для штурма потребуются все наши силы.

Теперь на очереди была караулка. Мы вдвоём притаились в палисаднике перед домом, готовые начать действовать. Часовой у входа повернулся и зашагал за дом, видимо желая справить нужду. Я кивнул Бекасу. Мы выпрямились во весь рост и, медленно поднимаясь по ступенькам, подошли к дверям, сжимая в руках наши ВСК.

Я распахнул дверь. В образовавшийся проём вправо от двери шагнул мой напарник, держа свой автомат у плеча. Следом влево шагнул я. Быстрые негромкие выстрелы, похожие на чьё-то покашливание, и на полу растянулись четыре тела, на кроватях остались лежать ещё два, так никогда и не поняв, что же произошло на самом деле. Мы прошли в комнату и сделали ещё по одному выстрелу в голову каждого, убеждаясь, что никто не станет стрелять нам в спину или поднимет тревогу. Чисто.

Я вышел наружу, бросив своё оружие на ремень за спину и, как раз, вовремя. Из-за угла появился часовой, удерживая на плече правой рукой за рукоять вскинутый кверху калаш. Автомат был на предохранителе.