Алексей Ясенев - Последний бой героя

Руслан ступил на бревно, осторожно ведя рядом с собой коня. Верный же, стал упираться, явно не горя желанием идти всё глубже и глубже.

– Друг мой, нам надо идти, – терпеливо сказал Руслан, утягивая за собой коня. – Позади нас опасный ворог… Гляди, вот возьмёт и настигнет…

Бревно проломилось под Русланом, оказавшись крайне трухлявым, старым и ненадёжным. И когда это произошло, витязь тут же понял, что лежало оно как бы одним концом на одном бережке, а другим – на противоположном, как мостик, через который он пробрался к старцу в пещеру. Только тут реки не было, тут оказалось другое.

– Эй, трясина! – заорал Руслан, с глухим всплеском оказавшись по колено в болотистой тине. Он выпустил узду и конь спешно отпрыгнул назад, истошно заржав. – Назад, назад! Прочь!

Трясина хоть и выглядела незаметно и не слишком опасно, но силы у неё хватало, чтобы засасывать витязя очень быстро – он сидел в трясине уже по пояс, чувствуя, как ноги его сковывает густая жижа, опутывает ил. В голову полез тот страшный сон, видимый им прошлой ночью.

– Эх, Людмила, прощай! – завопил он, понимая, что его поиск подходит к концу. – Не быть нам вместе!

Конь метался по краю уже отчётливо проступившего болота. Казалось, оно стало увеличиваться, разрастаться.

Машинально Руслан стал тянуться к корням самого близко дерева левой рукой – на которой была рукавица. Сначала он даже не придал этому значения, но только пару мгновений спустя понял, что вырвал из земли корень и теперь держал его в руке… Он дёрнул его на себя и дерево со скрипом накренилось в его сторону. Руслан подтянул к себе спасительное отростище и ухватился за него второй рукой. Приложив одной рукой невероятные усилия, а другой почти никакие, он вытащил себя к подножью дерева а и стал заползать на искуроченные корневища…

– Сапоги утопил, – сообщил он своему коню, дрожа всем телом и испуганно оглядываясь по сторонам. – Вот сила твоя в чём, Левша. Ну, спасибо. Если жив останусь, то отблагодарю.

Он медленно поднялся, гоня от себя мысли о том, что Левша может сам уже лежат убитый его грозным преследователем… И всё из-за него!

– Значит, отомщу за всех, – сказал он Верному, который уже поуспокоился. – Идём, друг мой… Только я отдохну малость…

И он прижался лицом к корню, вдыхая мокрый аромат сырой земли.

––

Черномор сидел у себя в тронном зале – в настоящем тронном зале – в другой башне. Тут почти ничего не было – чёрный длинный ковёр от входа до его золотого трона, каменные тёмные стены, маслянистые фонари на них. Тут он вёл переговоры со своим воеводой – плечистым мужем, чем-то напоминающим собой Рогдая – с похожей черно-седой бородой. Он тоже был одет в чёрные латы, как и тридцать два его богатыря, только шлема не носил. Взгляд у него был живой и подвижный, в отличие от остальных воинов. Звали его Касьян Коса. И сейчас они были тут оба, пока Людмила сидела у себя в спальне. Но не только они.

– Да она просто кочевряжиться вздумала, – пробасил Касьян, глядя недобрыми блестящими глазами на Черномора, которому десяток арапов расчёсывали бороду. – Не будет она за тобой замужем, владыка.

– Я сердечно ценю твою заботу, – заверил его Черномор. – Но давай ты будешь любезнее разговаривать?

– Да, владыка, – согласился Коса и едва кивнул своей худой головой со смоляными висками. – Ещё нам надо…

Тут тоже были окна – целых три. Длинные, высокие. И сначала возникла тень – огромная, закрывающая всё собой. И прежде чем Черномор возмутился или Касьян что-то успел предпринять, арапы отпрыгнули назад, а в среднее окно с грохотом битого стекла влетел змей с блестящей чешуёй, переливающейся от фиолетового до чёрного цвета. Морда этого змея была клыкастая, с белыми выпученными глазами. Оба крыла увенчивались костяными наростами. Змей стал всматриваться в людей, злобно шипя.

– И зачем так делать?! – вскричал Черномор. – У тебя что-то неотложное?

– Да, – прошипел змей и стал уменьшаться, хрустя своей чешуёй, шурша крыльями. Очень быстро он превратился в согбенную старуху, которую Фарлаф и Рогдай узнали бы. – Твоя погибель грядёт. За тобой идёт…

– Да знаю я всё! – снова заорал Черномор. – Благодарю тебя сердечно, душа моя, за предостережение, но я знал, что Владимир пошлёт витязей за мной. Только не сдобровать им, никому из них! Моя борода непобедима! А того, кто мне мог что-то сделать, уже нет.

– Ох, какой же ты гордец! – воскликнула старуха. – Чую я, что Руслан придёт! Убежал он от Рогдая!

Касьян ухмыльнулся. Но потом посуровел, снова посмотрев на выбитое окно. Но ничего не сказал.

– Если он даже с Рогдаем не справился, то уж Касьян его прихлопнет, как… мышь, – на секунду Черномор задумался, видимо, подыскивая подходящее слово, но не нашёл ничего получше.

– Оставь бахвальство! – сказала старуха. – Ты должен сейчас же взять в жёны Людмилу.

– Я хочу, чтобы она стала моей по своему желанию, – признался Черномор.

– Ты такой же старый, как я, но ума у тебя не так много, – сказала старуха. – Никогда эта девица не будет с тобой по любви!

Касьян удовлетворённо закивал – теперь в своём мнении он был не одинок.

– Иди и убеди её быть твоей. Сейчас же!

– Я тебя безмерно уважаю, – начал Черномор. – У меня к тебе любви столько, сколько воды в океане; сколько тепла в пожаре; сколько снега в этих скалах… Но учить меня царствованию нет нужды!

Он вскочил, заставив арапов опять броситься врассыпную.

– Я и без тебя собирался пойти к ней за ответом. Касьян, проводишь даму.

– С удовольствием, – ответил тот и улыбнулся ртом, полным жёлтых клыков.

Черномор пошёл мрачный, как туча, слушая завывающий ветер, начавший прорываться в тронный зал через разбитое окно. И вой этот напоминал вой не волков, а каких-то страшных горных чудищ из оледенелых пещер.

––

Людмила как раз раздумывала о том, что же ей предпринять дальше, как в дверь постучали – настойчиво и угрожающе.

– Я не принимаю, – сказала она, хотя прекрасно знала, кто же там пришёл.

– Нет, меня ж ты всё же примешь, голубушка, – заверил её громко с той стороны властитель, секундно усилив ветер и за окном её спальни. А потом уже сам вошёл – запереться изнутри не было возможности, лишь снаружи.

– Уже за ответом пришёл? – спросила Людмила, голосом не выдав сильный испуг – но в зеркале она видела, как же страшно она побледнела, словно из неё откачали литр крови. Колдун выглядел ещё страшнее, он сгорбился в три погибели, а нос его едва не доставал до подбородка; и он был то ли зол, то ли опечален.

– Да, – сказал он. – Я человек старый, хоть и колдун. Так что я жду. Говори.

– Я не могу так, – призналась Людмила честно.

– Можешь! – вскричал Черномор. – Говори, ты будешь моею женой? Будешь ли царствовать на этих землях и на иных, и на любых, которых пожелаешь ты или я? Подчинишь ли от самого первого моего воеводы и до последней моей кухарки?! Сядешь ли на трон, который я лично скрою для тебя из костей наших врагов?! Будешь ли пить вино за каждую нашу победу?!