Алексей Ясенев - Последний бой героя

С каждым вопросом он подходил на шаг ближе, и Людмила испугалась ещё сильнее. Вопросы у старика никак не заканчивались, а выглядел он ещё очень бойко, и мог подходить к ней до бесконечности. Да и скоро она упёрлась в кровать. Отступление резко

захлебнулось.

– Я не могу сказать сейчас! – воскликнула она.

Черномор издал нечленораздельный выкрик, и поднос, оставленный на столике няней,

улетел в стену с диким звоном. Ветер настолько усилился, завыл, что в какой-то момент могло показаться – башня вот-вот взлетит над землёй, подхваченная яростью горбуна.

– Если ты сейчас же мне не дашь ответ, я пойду и убью Руслана!

Людмила замолчала, мысли её бились в голове, как птицы в клетке. Карлик перед ней стоял и буровел, как котёл, повешенный над костром. Он подождал ответа, ожидая ещё несколько секунд, мыслями раздувая ветер за окном. Затем просто пошёл к ней.

– Ты будешь моей, – твёрдо и решительно заявил колдун и, оказавшись перед ней, на мгновение замялся – она была выше него на три головы, особо не нацелуешься. Но это и не пригодилось ему – княжна влепила ему такую звонкую пощёчину, что у него в ушах зазвенело. Он отскочил, споткнувшись о бороду, и уронил свою малиновую шапку. – Ты ещё пожалеешь об этом, чертовка!

И он пошёл назад – под ужасающий вой ветра, истошно надувающегося параллельно с разрастанием гнева колдуна.

– Я дочь князя! – закричала она ему вслед. – Ты меня никогда не обуздаешь!

– Да, – сказал Черномор. – И твоим отцом я тоже займусь. Не выпускайте её, пока не передумает!

Испуганный лепет няньки остался за дверями – ими колдун хлопнул изо всех сил. Ярость и злость распирали его изнутри, и почему-то больше всего он злился на Касьяна и старуху – это ведь они ему сказали торопить княжну! А девчонка и вправду волевая, упёртая. Эх, как же горело лицо! И не только от хлёсткой пощёчины, но и от стыда перед самим собой.

Людмила же дрожала, как осенний лист, почти упавший с ветки. Она понимала, что была в шаге от краха, но пока всё обошлось. Пора бежать! Но как?! Княжна стала расхаживать по своей комнате, и её взгляд то и дело натыкался на валяющуюся шапку, забытую Черномором в пылу побега.

Она подобрала её и сразу же ощутила нестерпимое благоухание – пахло от Черномора куда лучше, чем от его ходячих мертвяков. Она стала её крутить в руках, чувствуя, как мягкий бархат успокаивает. Потом заметила, что на одной стороне вышито крохотное человеческое лицо, перевернула – на другой же крохотная мордочка какого-то существа с рожками.

Она взглянула в зеркало, увидев своё мертвенно-бледное лицо, выделяющееся на фоне своих золотистых волос, драгоценного ожерелья и лазурного сарафана. Малиновая шапка в её руках прямо источала из себя непреодолимую силу, притяжение. Словно палица, оставленная великим богатырём или княжеский трон. Что-то такое, в общем.

Людмила надела на себя шапку, но с сожалением отметила, что та ей вообще не идёт – просто бесформенный кусок малиновой тряпки на голове. Поэтому она стала поправлять её, чтобы придать ей более-менее приемлемый вид.

– Да как же ты сидишь, где у тебя лицо! – воскликнула она недовольно, на секунду даже позабыв, где находится.

И в одно мгновение её сердце чуть не остановилось – она исчезла в зеркале. Вот так, её отражение просто испарилось, отчего испуганный всхрип застрял у неё в горле. Она сорвала с себя с шапку и истерично отшвырнула её подальше от себя, как ядовитую змею.

И, конечно, тут же появилась в зеркале опять. Девица замерла, осмысливая увиденное.

Затем опять прошла к ней, подобрала её и, немного поколебавшись, примерила её. Сейчас она была видна в зеркале – на краешке шапки едва отражалось то крохотное человеческое лицо. Когда она стала крутить её у себя на голове, то опять исчезла перед зеркалом.

– Отойди ты! – глухо и властно послышалось за дверью – Черномор вспомнил о пропаже и поспешил вернуться. – Я тебе сказал… Я тебе приказываю! Вот-вот, отошёл…

Людмила замерла, не дыша, в двух шагах от зеркала – двери распахнулись. За ними стоял побагровевший Черномор и посеревшая няня. Охранника видно не было.

– Где она? – пропищала няня, чувствуя, что оказалась в одном шаге от неистовой порки.

Черномор взвыл в унисон с ветром, отчего зеркало треснуло пополам, а кровать перевернулась, рассыпав пуховые подушки по полу. Няня же упала ниц, зажимая руками уши.

– ОТДАЙ МНЕ ЕЁ! – проревел колдун, и Людмила сама испуганно прикусила кулак, когда свет белый попросту померк, а спальня как будто покачнулась – карлик посинел, страшно зыркая глазищами по сторонам. – ОТДАЙ МНЕ МОЮ ВЕЩЬ! ИНАЧЕ ВЫ ВСЕ ПОЖАЛЕЕТЕ!

– Мы найдём её, найдём… – начала лепетать няня.

– КОНЕЧНО, НАЙДЁТЕ! – завопил колдун, и послышался спешащий топот – сюда спешили и арапы, и служанки, и чернолатники, и, может быть, ещё какая нечисть. – Я ВАС ВСЕХ УДАВЛЮ СВОЕЙ БОРОДОЙ, ЕСЛИ НЕ НАЙДЁТЕ!

Людмила хоть и чувствовала, что вот-вот потеряет сознание от испуга, понимала всю безвыходность положения – они явно догадаются, что она где-то здесь, ведь она же точно не выходила. Потому пришлось действовать первее.

Она бросилась вперёд – навстречу ужасному существу – и толкнула его, поразившись тому, насколько же он холодный – кусок льда, не иначе. Но Черномор не рассыпался, а покатился кубарем, запутавшись в своей бороде опять. Людмила выскочила в коридор и ужаснулась: сюда уже бежал отряд его личных гридников, тяжело стуча железными сапогами по полу – они неслись, занимая всё пространство коридора…

По счастью, выскочившая няня из своей конуры, не закрыла дверь за собой – и Людмила прошмыгнула туда, стараясь ни об кого не запнуться, и почти не шурша.

– ОНА ТОЛЬКО ЧТО УБЕЖАЛА! – заорал Черномор. – КУДА ВЫ БЕЖИТЕ, ГЛУПЦЫ! КАСЬЯН, КАСЬЯЯЯЯЯН! ВСЕМ ИСКАТЬ! ЖИВО! А ТЫ ЧТО РАЗЛЕГЛАСЬ?! ЕСЛИ ТЫ ЕЁ НЕ НАЙДЁШЬ, Я ВАС ВСЕХ ЛИЧНО БУДУ СЕЧЬ, ПОКА КОЖА НЕ СЛЕЗЕТ!

Поднялась такая суматоха, что Людмила распереживалась за няньку – её сшиб один из «ходячих мертвяков» прямо к стене, и они стали бегать туда-сюда. Арапы же поднимали беснующегося старика, который страшно сквернословил, плевался и ругался, угрожая всем и каждому.

Людмила аккуратно влезла под приземистую деревянную кровать няньки в её крохотной комнатушке и решила переждать смерч хоть немного.

– ИСКААААААААААТЬ, ОЛУХИИИИ!…

––

Руслан вёл коня по мшистой и болотистой местности, пока деревья не расступились, и витязь не вышел в лог, полный тумана. Он стал спускаться, полный решимости – теперь он не боялся встречи с лихим неприятелем, и бесстрашно вёл своего Верного, который иногда всё же делал попытки упираться.

Земля в этот раз была твёрдая, болото осталось позади, впереди – за логом – виднелась