Тинкай Тынық-ай - Казахстанец

Это произошло как-то вдруг. Всё так же жарко грело солнце, хотя уже и без былого азарта. Листва на утомлённых деревьях упрямо цеплялась за свой зелёный окрас, а первые признаки увядания жизни, золотой сединой пробивающиеся на ветвях, ещё казались невинной игрой по-летнему солнечных бликов. Только каким-то далёким вдруг стало небо, будто за одну ночь провалившееся в холодную белёсую глубину. И прежде всего изменился воздух. В нём предательски пахло осенью.

Мне всегда было трудно расставаться с летом – как будто прощаешься навек с лучшим другом. Но вслед за этой пылающей болью, когда вместе с последним августовским днём с души словно срывает шкуру, наступает новое тревожно-торжественное чувство, а точнее – предчувствие. Пространство, которое раньше было наполнено лишь редким ветерком и щебетанием мелких птах, вдруг становится неуловимо другим. Наполняется смыслом. И кажется, что всюду в нём проявляются невидимые двери в иные миры. В эти миры и зазывал меня давно и безраздельно властвующий надо мною зов.

Сайрамское ущелье – место необыкновенное. В первый раз мне довелось оказаться здесь случайно, но знакомство с местными альпинистами полностью изменило мою жизнь. Восхождения – это не спорт и не развлечение. Можно сказать, что это особый ритуал, священнодействие. Преодолевая сопротивление тела и психологические барьеры, ты движешься вверх, навстречу небу. И с каждым новым шагом, с каждой каплей пота и очередной полупрозрачной мыслью о том, чтобы отступить, твои разум и душа всё больше очищаются и освобождаются от тобою же надуманных оков.

Я очень люблю эти места и здешние вершины: рыжий Сары-Айгыр с кирпичным гребнем башен-скал, издалека приметный двуглавый Альтус с его ложной вершиной, высокий Пионер, покрытый россыпями полудрагоценных камней, коренастый Гном с захватывающим видом на Туркестанский ледник, длинноспинную Коптау, облюбованную дикими тау-теке, и, конечно же, высшую точку Южного Казахстана – пик Сайрам, подъём к которому по красоте превосходит любую многодневную экскурсионную поездку.

И вот очередные осенние сборы. Мы уже на подъёме. В базовом лагере хорошая рабочая суета. Звон железок: кто-то возвращается со скальной тренировки, другие разбирают снаряжение либо пакуют и накидывают на плечи рюкзаки – несколько человек уже выходят на Нижнее озеро. Глухой стук – это приехавшие последними участники ставят палатку, вбивают колышки, и стук трескучий – рубят дрова. Едва приглушённые тентом столовой голоса – спортсмены изучают описания маршрутов. Серьёзные разговоры и заливистый смех.

А здесь, на пути к Долине Предков, на крутом склоне горы, которую называют Динозавром из-за схожести очертаний, остаётся только две пары звуков: собственное дыхание и хруст перекатывающихся под ногами мелких камешков во время движения, и щебетание птиц, врывающееся в паузы между ударами сердца в ушах, во время кратких остановок.

Хочется передохнуть подольше – это акклиматизационный подъём, и тело пока упорно отказывается входить в ритм. Ноют все старые травмы и болят слабые места. Показывать бессилие нельзя: передо мной шагает восьмилетний Тёмка, единственный ребёнок в команде. Это так вдохновляюще и необыкновенно, когда вместо всего многообразия современных детских развлечений обычный городской пацан с радостью выбирает поездку с отцом в горы, туда, где нужно быть дисциплинированным, послушным и проводить время в компании взрослых людей.

– Такое разве увидишь по телевизору?

Тропа наконец стала пологой, открылся потрясающий вид на цепь вершин Угамского хребта. Зазвучали разговоры – дыхания снова стало хватать на то, чтобы идти и говорить. Мне в такие моменты всё равно больше нравится слушать. Наблюдать за тем, как природа пробуждает в умах некий импульс: он мгновенно проносится по сознанию, касается души, набирает форму и превращается в мысль. Мысль спешит родиться во фразе, а разговоры запускают обмен этой созданной природой и обогащённой разумом энергией.

– Вот красота! – где-то позади. – Нет, я всё-таки уже не спортсмен, устал… Далеко там ещё?

– Как всегда – почти пришли! – энергичный голос и смешок инструктора. – Ты не спрашивай, вон видишь, Артём идёт, не жалуется, а у него шаги маленькие, ему тяжелее всех. Ещё рюкзак тащит.

– Так то Артём! Мой дед, когда маленьким был, в школу в соседнее село ходил. Сам, один, пешком! А это восемь километров в одну сторону.

– Да, мой дед тоже в футбол играть с друзьями бегал больше чем за двадцать километров – из Алматы в Каскелен. Утром возьмёт ломоть хлеба – и вперёд, возвращается уже затемно. Это тогда люди крепкие были…

Мы миновали последнюю возвышенность. Впереди – Долина Предков. Мне уже доводилось бывать тут раньше. Горная равнина с цепью древних курганов, окружённая исписанными петроглифами скалами, у подножья пика Ассамблеи и моей любимой горы Иглы. Высота тут примерно три тысячи метров. Когда спускается туман, кислорода становится совсем мало, и в костре, сложенном из влажных веток, огонь горит плохо, а вот в груди в такие часы на подъёмах жжётся горячее пламя.

– Вон курганы! – инструктор протянул трекинговую палочку.

Послеобеденное солнце освещало мирную долину, мягкие контуры холмов и острые клыки скал. Вдали, за курганами, где до позднего лета скатывается к речке талый водопад, склоны уже тронула сырая тень.

Когда-то в эти ущелья в сакральном поиске восходили целые племена моих предков. Они выбивали на скалах изображения зверей, отправляли ритуалы и предавали своих вождей земле. Окидываю внутренним взором те времена, и по телу пробегают мурашки.

У меня совсем не горная, степная душа. Мне нужны нескончаемые просторы, над которыми подрагивает хмельной воздух, и небо, которое не охватить взором, даже запрокинув голову, лёжа на спине. Но здесь, в этом сильном месте, да и вообще в окрестностях Сайрама, есть нечто особенное, что невозможно передать словами или образами. Притаившееся, зовущее, привязывающее к себе с первого знакомства.

В городе иногда возникает обманчивое убеждение, что комфорт создаётся удобствами. И только там, где не остаётся ничего лишнего между тобой и Вечным Небом, по-настоящему ощущаешь, что комфорт – это состояние души, находящейся в гармонии с природой.

– Говорят, вершины аккумулируют энергию Земли. Может, поэтому горы – такой наркотик?

– Не знаю насчёт энергии, но запасы пресной воды они собирают, вон, видите, ледники? Правда, когда я приезжал сюда в первый раз, их было гораздо больше… Некоторые, по-моему, вообще исчезли.

Взгляды заскользили по рельефным контурам хребта.

Большая часть команды – байконурцы. Ребята, живущие на самой что ни на есть равнине, оказались горячими приверженцами горных восхождений. Их городской турклуб «Бархан» существует уже почти шестьдесят лет. Захватывающая работа на космодроме, да и вообще жизнь в легендарном для всего мира городе не отменяет активные интересы, и на каждые альпинистские сборы обязательно приезжает делегация из Байконура.