Array Сборник - Мэзэки (народные шутки)

– Так, значит, государство слепым оказалось?

– Да, – согласился поэт, – если бы государство не было слепым, не досталось бы оно хромому.

Однажды хан и Джиран-чичен* выехали верхом на конях в степь. Была осень. Ветер гнал перекати-поле. Желая испытать остроумие Джирана, хан приказал ему:

– Ступай, догони перекати-поле и узнай, куда направляется, где думает остановиться.

Джиран погнал коня, поравнялся с перекати-полем и остановил его рукояткой камчи. Быстро наклонился к нему, будто о чём-то спрашивая, и вернулся обратно к хану с ответом:

– Он сказал: ты ли дурень, что навязался с вопросом, хан ли дурень, что послал с вопросом. Куда перекачусь – знает ветер, где заночую – знает лощина.

Жил-был во времена ханов тархан* Курай. Любил он выставлять себя очень богатым человеком. Однажды он сказал своему работнику:

– Отныне мой приказ такой: как только я велю тебе что-нибудь поднести гостям, ты спроси: «Которое принести?» Спросишь так, и гости подумают, что много всякой всячины.

Работник ответил:

– Повинуюсь, мой тархан. Теперь, если вы прикажете что-нибудь принести, я буду спрашивать, как вы велели.

Однажды тархан созвал гостей. Когда все приглашённые собрались, тархан приказал работнику:

– Ступай, приведи сюда моего отца.

Работник подумал немного и спросил:

– Которого отца привести?

В давние времена вышли на охоту ханский сын, сын бея* и сын бедняка. Настреляли они за целый день лысуху, чибиса и трёх гусей. Просят ханского сына поделить добычу. Нет, не умеет. Тогда к сыну бея обращаются. У него тоже не хватает смекалки.

– Давай ты дели, – велят они сыну бедняка.

– Что ж, поделю, – соглашается бедняцкий сын. – Разделим по совести вот так: ханскому сыну – лысуху, сыну бея – чибиса, делящему – трёх гусей, да и то мало.

И он забрал себе трёх гусей, а его спутники остались с разинутыми ртами.

Бухарскому эмиру* донесли:

– В нынешнем году в Поволжье недород, люди голодают, мрут от голода.

Услышав эту весть, эмир удивился:

– Почему же они не едят плов?

Один мурза*, ехавший верхом на чистокровном скакуне, повстречал старца, который ехал на ишаке.

– Как передвигается ишак? – спросил мурза.

Старец, не раздумывая, ответил:

– На коне.

Вот однажды начали в деревне взимать подать, кто был не в состоянии заплатить, у тех описывали имущество, складывали в караульное помещение. Стали забирать подушку у дядюшки Мокыта. Вцепился он в свою подушку, и та порвалась, только перья по воздуху летят. Подушку всё-таки отняли, унесли. Дядюшка Мокыт идёт по улице, ладонями по ляжкам хлопает, приговаривает:

– И я пропал, и царю не сладко!

– Как так? – спросили у него.

– А вон, глядите: царь докатился до того, что даже моей рваной подушке рад!

Царь поехал в город. Встретил по пути крестьянина, к себе посадил, чтобы тот дорогу показывал. В дороге крестьянин говорит:

– Увидеть бы царя. Да как его опознаешь?

Царь отвечает:

– Увидя царя, все люди снимают шапки и падают на колени. Так и опознаешь.

Въехали они в город. Все люди поснимали шапки и бухнулись на колени.

Крестьянин молвил:

– Только мы с тобой в шапках остались. Стало быть, один из нас царь.

Царь спросил у предсказателя:

– Когда я умру?

– В праздник.

– Откуда ты знаешь?

– Ясно без всякого знания. День вашей смерти станет самым радостным из всех больших праздников, – ответил вещун.

Однажды царь увидел во сне, что у него выпали зубы. Толкователь снов ему объяснил:

– Все твои дети, все твои родичи умрут раньше тебя.

Царь разгневался, приказал заключить вещуна в темницу. На другой день пригласил толкователя снов из другого города. Тот объяснил сон так:

– Будешь жить ты дольше всех своих детей и всех своих родственников.

Обрадовался царь этим словам. Наградил снотолкователя множеством подарков, деньгами и взял к себе на службу.

У одного царя было несколько сыновей. Царь, состарившись, созвал сыновей своих и сказал:

– Кто окажется самым отъявленным лентяем, тому достанется царство.

Каждый на свой лад стал доказывать, какой он лентяй. Один из сыновей сказал:

– Когда я ложусь спать, мне лень закрывать глаза.

Говорят, царь оставил царство этому сыну.

Как-то раз вышел царь на прогулку со своими приближёнными. Отстал он где-то от своих, один остался. Встретился ему старик. Царь спрашивает у него:

– Ты откуда, старче?

– Из этого города я.

– Каковы правители этого города? – спросил царь.

– Правители наши ужасно жестокие, притеснители, – ответил старик.

– А что про царя скажешь?

– В нашем городе ещё не было столь гнусного тирана. Спалил город своим гнётом.

Царь сказал:

– Узнаёшь меня, кто я?

– Нет, не узнаю, кто ты?

– Я царь этого города.

– А кто я, меня ты узнаёшь? – спросил старик.

– Нет, не узнаю.

– Я, – сказал старик, – меджнун*, сын такого-то. Беснуюсь, как сейчас видишь, два раза на дню.

Царь засмеялся и ушёл.

Когда один из царей подготовился к войне, прибыл воин и сказал:

– О мой повелитель! У врагов наших тьма-тьмущая воинов. Если каждый выпустит по одной стреле, то всё небо закроют.

Царь ответил:

– Очень хорошо. Будем сражаться в тени.

Утром заходит к царю визирь* и докладывает:

– В наш город прибыл фокусник. Сказывают, глотает нож целиком.

Царь ответил:

– Это не диво. А вот один из моих визирей целый мой флот «проглотил». Вот это действительно диво.

В Петрограде есть памятник Петру Первому. Одной рукой он на сенат показывает, а другою – на Неву-реку.

Подходит к памятнику один человек и долго разглядывает.

– Что разглядываешь? – спрашивают у него.

Он отвечает:

– С умом был человек, который памятник этот строил. Руками показывает: чем в сенат своё прошение подавать, лучше в этой реке утопиться.

Один дядька, прибыв в Петербург, спрашивает у матроса:

– Где тут вокзал?

Матрос указал на полицейского:

– Спроси вон у того чурбана.

Дядька, не успев сообразить что к чему, подходит к полицейскому и спрашивает:

– Чурбан, где вокзал?

– Ах, ты такой-сякой, оскорбляешь человека на посту. Плати штраф!