Олег Пустовой - Флотские были. Сборник прозы

Традиционным местом для приёма пищи стала для Боцмана кормовая ВПП. Там в укромном уголке, возле кормовых створок вертолётного ангара, постоянно находилась в полной «боевой готовности» его алюминиевая флотская чашка, приваживая своего хозяина калорийной матросской пищей. Как и положено псу, в чашке всегда находилась дежурная «сахарная» кость, выловленная персонально для Боцмана заботливым коком, давая щенку возможность точить свои молоденькие острые зубки. Доставлял своему подопечному очередной сюрприз, ответственный за его кормёжку, молодой матросик из службы команды по фамилии Заболотный. Случалось и так, что Заболотный терял бдительность. В результате, во время очередного построения на кормовой ВПП, командир корабля сразу обращал внимание на опустевшую чашку, одиноко стоявшую на своём штатном месте. Такая невнимательность оборачивалась для матроса хорошим внушением. После этого бдительность Заболотного резко повышалась, она даже не удваивалась, а можно сказать – утраивалась. Ведь история пока не помнит таких флотских командиров, которые бы скупились на «богатые» щедротами «подарки» в виде нарядов на службу или на работу. Однажды подобный подарочек отхватил и матрос Заболотный, даже ещё похлеще, так как получил пять суток ареста с отсидкой в корабельном карцере. Произошло это неприятное событие накануне выхода корабля в море, именно в тот самый дальний поход, о котором уже много говорилось. В этот день прибыла на корабль инспекторская комиссия во главе с начальником штаба соединения десантных кораблей. Члены комиссии намеревались последний раз проверить повседневную службу на корабле и готовность команды к получению боевого приказа. Последний раз осмотреть корабль и дать заключение в его пригодности, выучке экипажа и готовности технических средств для выполнения задач дальнего похода. Чтобы щенок не мелькал перед глазами членов комиссии, командир корабля отдал приказ матросу Заболотному спрятать Боцмана до ухода начальства в укромном месте, так, чтобы его наверняка никто не заметил. Заболотный, конечно же, ответил мгновенной реакцией на приказ командира. Он взял ничего не понимающего щенка за шиворот и зашвырнул его в пустующий вертолётный ангар. Вся эта картина нарисовалась прямо на глазах капитана второго ранга Борисова, и этого было достаточно, чтобы командир разразился гневом и выбросил свои эмоции на недальновидного матроса. В этот же день, сразу после схода на берег всех членов инспекторского смотра, командир корабля построил весь экипаж БДК «Иван Рогов» по сигналу «Большой сбор» для сообщения морякам результатов смотра, не забыв при этом особо отметить заслуги матроса Заболотного, объявив ему, пять суток ареста за нетактичное поведение с корабельным воспитанником.

Вскоре утряслись все беспросветные хлопоты по подготовке корабля к одиночному плаванию, и закончилась для моряков береговая жизнь. Теперь экипажу корабля, батальону морских десантников, вертолётчикам и катерникам предоставлялась возможность проявить свои морские качества в настоящем деле. С выходом БДК в море одна третья часть экипажа корабля была привлечена к несению ходовых вахт и суточных дежурств. Естественно, праздношатающихся по коридорам моряков поубавилось, даже в так называемое «личное время». Все были привлечены к служебным делам, и Боцман на какое-то время остался без внимания. Он метался по кораблю и не находил себе места, посещая боевые посты и служебные помещения, откуда его всё чаще вежливо выставляли, покуда не нашёл себе пристанище в рубке дежурного по кораблю. Там для него не было никаких ограничений, и он никому не мешал. Место Боцману понравилось, поэтому он стал находиться там постоянно, за исключением мелких отлучек, необходимых для приёма пищи и исправления нужды, не считая прогулок по шкафуту, где он любил радоваться тёплому солнышку. Надо так было случиться, что отхожее место щенок облюбовал прямо на шкафуте, по центру площадки носовой ВПП. Именно посреди круга, выкрашенного белой краской, в самом, что ни на есть, центре. Поглядывая осторожным взглядом по сторонам, он быстрыми прыжками мчался на средину ВПП и, словно юла, начинал вертеться там, пока не подходило время «Ч». Успокоившись, щенок пристраивался на белом трафарете нарисованной единицы и начинал справлять естественные потребности. Командир, находясь на главном командном пункте, часто наблюдал эту картину и стал стыдить Боцмана. Он включал прибор громкоговорящей связи «Каштан», и по шкафуту гремел чёткий, хорошо узнаваемый голос:

– Боцман! Ай-йай-йай! Как не стыдно, а, Боцман!?

Услышав голос Борисова, Боцман виновато крутил своей мордашкой, явно не улавливая, откуда произносился стыдящий его голос. Слегка поскуливая, он внимательно всматривался в разные стороны, пытаясь самостоятельно разобраться в такой щекотливой ситуации. Тогда Борисов давал щенку «добро», одобряя его сообразительность, и по корабельной трансляции звучала команда:

– Матросу Борисенко прибыть на шкафут!

Услышав команду, матрос Борисенко, вестовой мичманской кают-компании, брал смётку, совок и мигом прибывал на шкафут. Являясь ответственным за отхожими делами Боцмана, Борисенко всегда старался выполнять свои обязанности исправно и быстро, иногда заставая щенка в самом разгаре затянувшегося ответственного момента. В данной ситуации матросу доводилось дожидаться конца «прелюдии», которую так некстати совершал всеобщий корабельный любимец. Затем он сразу приступал к работе, чтобы отходы «пищекомбината» неугомонного щенка не задерживались надолго и не приводили в непристойный вид самую заметную часть корабельной палубы.

Проходя европейские проливные зоны, Каттегат и Скагеррак, Ла-Манш и Па-де-Кале, в узостях которых виднелись берега стран участников военного блока НАТО корабль то и дело, облетали маленькие двухместные вертолёты. Они, словно стрекозы, кружились вокруг грозной боевой единицы, пытаясь уловить интересный факт из жизни советских военных моряков. На воде же, тем временем, рыскали небольшие катера и военные патрульные корабли. Люди, находящиеся в них были одеты в военную униформу и гражданские костюмы. Там, в основном, находились любопытные журналисты и профессиональные разведчики. Прижимая к плечу надёжные видеокамеры ведущих западных производителей или с любопытством всматривающиеся в объективы своих «Никонов» и «Кодаков», они пытались приготовить с ног сшибательные репортажи и богатые иллюзиями сенсационные материалы для местных газет. Боцман, конечно же, не мог упустить такой исторический момент. Он выбегал на главную палубу, становился на задние лапки, осторожно упираясь передними на упругие, жёстко натянутые леера, выставляя при этом на всеобщее обозрение витиеватые полоски «беленьких носочков» передних лапок и, злобно осматривая иностранцев, заводился звонким неугомонным лаем, заранее предвкушая их злые умыслы.