Анастасия Павлик - Зерно А

Я не посмотрела ему вслед, хотя очень хотелось.

- Это он из-за куриной печенки распсиховался? – проворчала я.

На самом деле слово «распсиховался» вообще не подходило Эдуарду, но именно оно в тот момент скатилось с языка.

- Нет, из-за любви и голубей. – Кирилл звякнул ключами с брелком. – Идем, принцесса.

22

Среди вещей, которые я взяла из дома, была белая майка и серые хлопковые штаны. Приняв душ в ванной, по размерам не уступавшей моей спальне, я переоделась во все вышеперечисленное, прошлепала босыми ногами по полу и села на диван.

Что дальше? Я чувствовала себя нарушителем, переступившим бархатный канатик и посягнувшим на раритетную мебель. Так и сидела в тишине, не решаясь включить телевизор, боясь узнать последние новости. Выкурив сигарету, сунула зажигалку в карман штанов. Встала, выключила свет, растянулась на диване в полный рост.

В голове испорченной пластинкой крутилось: зерно категории «А», зерно категории «А»… Уна Бомбер дал мне свой номер телефона. Я должна позвонить ему, как только со мной на связь выйдет обладатель такого же зерна, как и у меня, предположительно, босс Церкви механизированных. Серьезно? Тогда я в дерьме по уши. Я нашла аспирин в аптечке над раковиной и запила сразу две таблетки водой из-под крана.

Когда, вновь растянувшись на диване, я закрывала глаза, на часах было начало двенадцатого ночи. В следующее, как мне показалось, мгновение циферблат высветил половину первого.

Что-то было не так. Я никак не могла понять, что выдернуло меня из дремы. Холодок сполз по шее и растекся по спине. Гостиная вдруг представилась мне огромным пустым резервуаром. От тишины звенело в ушах. Но кроме тишины было еще кое-что. То, что заставляло воздух липнуть к моему телу, желудку, мозгу. Кончики пальцев онемели, нос чесался.

Кто-то был в квартире. И это был ни Эдуард, ни Кирилл.

Сквозняк коснулся моих голых ступней и забрался под хлопковые штанины. Чья-то массивная рука опустилась на мое плечо, вторая сгребла в кулак майку у меня на груди, натянув ее так, что та больно врезалась в подмышки и угрожающе затрещала по швам. Свет бритвой резанул по глазам.

Александр Кудрявцев улыбался в уже знакомой манере, откровенно тешась тем, что вновь застал меня врасплох. Он не потрудился переодеться с нашей недавней встречи, перчатки цвета горького шоколада плотно облегали руки и поскрипывали при малейшем шевелении пальцами. С ним был мордоворот в сером гольфе, которого я видела у пиццерии «Вояж». На затылке Серого Гольфа неизменно торчал лихой мальчишеский вихор.

- Доброй ночи, Маргарита.

Серый Гольф, похоже, и не думал отпускать меня. Отведя взгляд от его веснушчатого лица, я посмотрела на Кудрявцева и как можно спокойней спросила:

- Чем обязана?

- Вы не спешили ко мне, поэтому я пришел к вам. Должен признать, в Кварталах у вас очень влиятельные друзья. С такими, как Эдуард, не желательно портить отношения. Но, как видите, приходится рисковать.

- Ну что вы, да разве смею я подвергать риску такого милейшего коматозника, как вы?

- Кстати, как вам понравились те фотографии?

- Вы могли бы заработать энную сумму на продаже этой новости и купить себе пару баночек хороших манер. Не забудьте поделиться вырученными деньгами с господином Печкиным – как-никак, это он принес вам столь интересную заметку.

Мордоворот без видимых усилий стянул меня на пол.

- Опять вы за свое, Маргарита Викторовна. А я так старался уладить все на доброжелательной ноте, - Кудрявцев сокрушенно покачал головой. Отчитывал меня как маленькую девочку.

- Бросьте, вы не знаете значение слова «доброжелательность».

Я перевернулась на живот. Прямо перед моим лицом оказались надраенные до блеска ботинки Кудрявцева.

Одно время мы с Владом частенько забирались на верхние этажи высоток; стоя на железном балкончике и глядя вниз, Влад любил совершенствовать свое мастерство в плевках. Я считала, что у него все здорово получалось: то, как резко он втягивал носом воздух и как стремительно выдыхал через рот вместе со сгустком слюны, который не менее стремительно начинал приближаться к земле, к головам и плечам случайных прохожих. Брат научил меня неплохому плевку. Последний раз я делала нечто подобное лет десять назад. Но сегодня пришло время вспомнить прошлое.

Я сделала все, как меня учили. Мгновением позже по правому ботинку Кудрявцева стекал немалый сгусток слюны. Я поняла, что не зря курила все эти годы. Все ради этого момента.

- Ай-ай-ай, Рита! Как нехорошо!

Неодобрительно качая головой, Кудрявцев достал из кармана платок и вытер ботинок. Я наслаждалась видом его перекосившегося лица.

- Неужели вам настолько некомфортно в моем обществе?

- Когда вы уже поймете, что – да, настолько.

- Приношу свои извинения.

- Извинения не приняты, гребаный ты сукин сын.

Матовые глаза Кудрявцева округлились.

- Я в жизни натворил много такого, из-за чего мне плохо спиться по ночам, но женщин я никогда не бил, - сказал он, скорее, обращаясь к себе, чем ко мне или к мордовороту. И кивнул Серому Гольфу.

Серый Гольф наклонился и лениво въехал мне ладонью по физиономии. Звук шлепка получился оглушительным, словно рядом лопнул воздушный шар.

Третья встреча с Кудрявцевым действительно превзошла обе предыдущие, и обещала приятное времяпровождение. Все, как я и предполагала: «дружественные посылы» эволюционировали и приобрели несколько иную форму.

Я лежала, прижимаясь горящей щекой к ледяной плитке пола. Кудрявцев нависал надо мной. Пришла его очередь наслаждаться зрелищем. Я смотрела на него левым слезившимся от боли и обиды глазом.

- Приглашаю вас на чашечку кофе. Заодно обсудим, что вы сделали неправильно.

Чашечка кофе, значит. Чем не приятное времяпровождение? Особенно, если она выпита в компании Александра Кудрявцева.

В майке и легких хлопковых штанах, меня согнали по лестнице на улицу, в пятнадцатиградусный мороз. Снег обжег босые ноги. Мордоворот следовал за мной по пятам и время от времени толкал в спину. Черт, он мог сломать мне челюсть одним ударом огромного кулака! Правая сторона лица все еще горела, будто ошпаренная кипятком.

Ноги проваливались в снег по щиколотку. В машине нас ожидала сладкая парочка – та, что в компании Серого Гольфа ошивалась у пиццерии. Я присмотрелась к обоим мужчинам. Тот, что сидел за рулем, был костляв и угрюм, с выпирающими скулами и глазами навыкате. Это он фотографировал. У второго была золотая фикса, которую он незамедлительно продемонстрировал мне, как только я забралась на заднее сиденье. Снег растаял и мои штанины стали темными от воды. Мордоворот грузно забрался следом за мной, машина просела под весом его мускулистой туши. Он захлопнул дверцу и ссутулил покатые плечи.