Неизвестно - Дневники

23-го. Среда.

Исправления в сценарии “Пархоменко”. Федин читал воспоминания о Горьком 104. Очень хорошо.

24-го. Четверг.

Был Луков, Чирков 105, Зайнеков и Панкратов. Обедали. Из “Известий” неожиданно позвонили, сказали, что рассказ понравился. Но надо сократить наполовину. Я согласился. Сказали, что пришлют, и не прислали.

25-го. Пятница.

Начать “Генштабисты” 106! Писал — поправки к “Парх[оменко]”. Готовился к “Генштабистам”.

26-го. Суббота.

Начаты “Генштабисты”. Назвал пока “В долине”. Будет, кажется, длинно и скучно. Смотрел “В степях Украины” 107.

57

27-го. Воскресенье.

Был Хвыля 108, обедал. Если ему удастся [нрзб.] “Пархоменко”, то вина тут бога, Лукова и меня, а он тут ни при чем. Вчера ночью позвонил Трегуб 109, попросил рассказ, который я отдал “Известиям”. Днем писал.— Уверен, Трегуб потягается.

28-го. Понедельник.

Писал “В долине”, переписал начисто первую страницу. Ребята приобрели котенка и ужасно этому радовались.

29-го. Вторник.

Читал Толстой у Надежды Алексеевны 110“Хмурое утро” 111, предпоследнюю главу. Не понравилось. Он весь вечер ругал Фадеева и Павленко.

30-го. Среда.

Собрание у нас: Корнейчук 112, Андроников 113, Михалковы 114, Надежда Алексеевна. Основательно поговорили — настолько, что ничего не помню.

Май 1941 года

1-го. Четверг.

Были у Ливанова 115. Он покупает разные заграничные штуки: холодильники, кофе-мельницы и прочее. Все это портится, и он страшно заботится о том, как бы все это починить. Надо 30 долларов, чтобы выписать мотор, и он думает — написать ли Микояну, или неудобно. И еще ужасно трусит, что ему не дадут играть “Гамлета” 116.

2-го. Пятница.

Грибов о “Бронепоезде” 117.

3-го. Суббота.

У Михайлова. Он спешит показать все: книги, радио, фотографии. Обед, а затем начинает зевать. Звонил Радомысленский о пьесе “Генералы”.

58

4-го. Воскресенье.

Написал “начало” 118. Гулял, и когда подходил к Кремлю, мимо меня проскользнули три машины. В передней, на втором сидении, наклонившись вперед, за зеленым стеклом, сидел, нагнувшись, Сталин. За ним темная открытая машина. Тоже наклонившись, стража, и еще третья закрытая.

5-го. Понедельник.

Переписал “начало”. Готовлюсь к пьесе “Генералы”, повесть отложил.

6-го. Вторник.

8 часов клуб [нрзб.]. Показывали “Бронепоезд”. 20 человек играли 35 ролей и очень недурно. Вместо китайца ложится Васька Окорок, “Что, наши лечь испугаются?” 11^.

7-го. Среда.

Писал пьесу “Генералы”. Вечером дурацкое заседание в Союзе. Фадеев прочел циркуляр о том, что всем надо быть на армянах 120. Заходили к Леонову. Там N [нрзб.] — ворожил. Дорога, из-за которой напрасно волнуются, долги и N, спасший меня от интриг “человека”, у которого жена с одышкой.

8-го. Четверг.

Встречал жену Тардова 121. Он прислал марки, очень плохие. Смотрел вечером “Машеньку” 122. Дрянь.

9-го. Пятница.

Приехал Груздев 123. Я написал первое действие “Инцидент в долине”. Бергельсон 124принес книгу и рассказывал легенду о Корн[ейчуке] и Вирте 125.

10-го. Суббота.

Читал. Заболел Комка. Вечером температура 40.

11-го. Воскресенье.

Обедали Груздев и Ольга Форш 126. Окончил первое действие пьесы. Был на “Марии Стюарт” 127. Все говорили о цене платья.

59

— А вот она пугает в пьесе “Собака на сене” 128.

12-го. Понедельник.

5 ч. А.Ромм. Окончил второе действие пьесы. Вечером в ЦТКА — “Сон в летнюю ночь”. Сначала похоже на крепостной театр, а там....

13-го. Вторник.

Был А.Мариенгоф с женой 129. Обедали. Вечером — на книжном базаре. Все говорят о Гессе 130. Был А.Ромм. Рассказал ему сценарий.

14-го. Среда.

8 час. у Татарченко 131. Ульрих. Какая-то прислуга, наглая полька. Пельмени. Мало доспели, и Татарченко жалуется.

15-го. Четверг.

Немножко писал пьесу и сидел дома. Тамара и Комка в больнице. Звонок из Президиума: “Вам нужно быть в консерватории на вечере”. Уф!

16-го. Пятница.

Пойду на пьесу Мариенгофа 132. Комка перешел в 6-й класс и ужасно доволен. Половина 3 действия пьесы.

18-го. Воскресенье.

Окончил пьесу.

19-го. Понедельник.

Ларский — [нрзб.].

20-го. Вторник.

Либретто сценария “Генштабисты”. У армян — вечером кафе.

21-го. Среда.

Был Б.Ливанов. Рассказывал о новом театре и разговоре с Храпченко.

60

23-го. Пятница.

Писал плохо. Интервью для “Учительской газеты”. Договор на переделку “Пархоменко”.

24-го. Суббота.

Уехал на дачу.

Комментарии

¹ В 1924 г. Вс.Иванов, к этому моменту уже довольно известный писатель, автор большого количества рассказов, повестей “Партизаны”, “Возвращение Будды”, член петроградской литературной группы “Се-рапионовы братья”, переезжает из Петрограда в Москву. “Дни учения кончились. Пришло время, когда надо много писать, издавать, редактировать, жениться, заводить семью, квартиру, библиотеку, даже и архив,— не без иронии писал Вс.Иванов в "Истории моих книг" (Наш современник. 1957. № 3. С. 145).— Сначала я обитал в доме "Правды" в Брюсовском переулке, в комнате Л.Шмидта, секретаря и фактического редактора двухнедельника "Прожектор" <...>. Некоторое время спустя Воронский предложил мне комнату при издательстве "Круг", в Кривоколенном,на Мясницкой”.

В 1927 г. Вс.Иванов получил квартиру в полуподвале дома № 14 на Тверском бульваре. О стиле жизни Иванова и о круге его знакомых того времени вспоминал П.Жаткин, друг Всеволода Вячеславовича: “За чайным столом радушной и хлопотливой Анны Павловны (первой жены Вс.Иванова.— Е.П.) нередко собирались: писатели Борис Пильняк, Леонид Леонов, Глеб Алексеев, часто приезжавший из Ленинграда Николай Никитин, застенчивый — "красная девица" — Василий Казин, Константин Большаков, кругленький Сергей Буданцев, всегда оживленный, с ворохом новостей. Приходили артисты Камерного театра и МХАТа, балерина Ирма, приемная дочь Айседоры Дункан, скульптор Сарра Лебедева, имажинист Анатолий Мариенгоф с женой актрисой Никритиной, маленькой, изящной женщиной, неожиданный в своих высказываниях, для многих загадочный Исаак Бабель с рыжеволосой красавицей женой Евгенией Борисовной, нашумевший "Растратчиками" Валентин Катаев. Порою забегал сюда — и всегда неожиданно — крепко полюбивший Всеволода Вячеславовича овеянный славой Сергей Есенин <...>.

Днем то и дело забегали знакомые. Вечерами собирались целые ассамблеи: шли горячие споры об искусстве, обсуждались новинки литературы, премьеры театров и кино. Смеха ради порой устраивались мистификации, пускались ложные слухи, весело подшучивали над