Неизвестно - Черняев 1985

Но в этом году было осуществлено нечто чрезвычайно важное - изменен стиль политики.

6 В дневнике подробно воспроизведены подлинные события избрания Горбачева, опровергающие домыслы о вариантах и конкурентах.

Когда на новый стиль Генсека обращали внимание члены ЦК, коллеги, печать, за границей, Горбачев сердился: он считал, что «стиль» - это нечто поверхностное, не достойное его замыслов, боялся, что с такой оценкой он будет выглядеть честолюбцем, оригинальничающим, чтобы не походить на тех, кого он сменил. И ошибся.

В жестко забюрократизированном обществе, закосневшем в правилах и догмах, где к чинопочитанию и законам иерархии привыкли как к непреложным нормам поведения, где страх за сказанное лишнее слово впитался в кровь, где поговорка «я начальник - ты дурак, ты начальник - я дурак» фактически определяла взаимоотношения людей на работе и в жизни,.. и тому подобные вещи, унижавшие достоинство человека, оскорблявшие его здравый смысл, - в таком обществе демонстративный отказ от всего этого, идущий с самого верха, ошеломил людей.

Горбачев выходил на улицу и заводил дискуссию(!) с первопопавшейся толпой,.. чего не бывало с начала 20-х годов.

Он говорил не по бумажке, своими словами, а не казенным языком, отработанным в номенклатурных аппаратах.

Он запретил вывешивать и носить на демонстрациях свои портреты.

Резко, с презрением пресекал, казалось, привычное словословие.

Новый Генсек отбросил «величественные» манеры «вождя» неприступного небожителя, вообще ликвидировал это пагубное наследие царистского инстинкта, укорененного в веках. Предстал перед народом человеком вроде «как все», но. подлинным лидером, которого хотели, по которому давно соскучились.

Горбачев прекратил политические репрессии (хотя и не сразу покончил с последствиями прошлых репрессий). Он убрал страх из общественно-политической атмосферы.

Он добился того, чтобы на Политбюро, в ЦК, на Пленумах, на совещаниях проблемы действительно обсуждались, а не «одобрялись» послушно - не важно, согласен или не согласен.

Он требовал от каждого, поощрял говорить то, что думаешь, даже «резать правду матку». И одергивал тех, кто по привычке или из подхалимажа одергивал осмелившихся это делать. Он разрешил публично критиковать начальство. и - все более высоких рангов.

Горбачев представил стране и миру свою жену как подругу по жизни (с явным вызовом позорному положению жен вождей как бытовой принадлежности, которую непозволительно выводить на публику).

Все это был стиль,хотя и делалось это ненароком, не ради стиля, по внутреннему побуждению натуры и «ради высвобождения мозгов», как он говорил. И все это - 1985 год.

В собственно политической сфере 1985 год отмечен, естественно, кадровыми переменами, главным образом, в верхнем эшелоне. Некоторых деятелей Горбачев убирал (увы! Не сразу и не всех, кого надо!). Но делал это не потому, что они не готовы были служить новому «первому», тем более - не по каким-то идеологическим соображениям, а по причине их бездарности, некомпетентности, невежества, «случайности» на их высоких должностях (продукты кумовства Брежнева, Черненко), или в силу того, что они вопиюще дискредитировали себя на своих постах, вызывали заслуженное отвращение в своем окружении и в обществе.

С самого начала Горбачев вознамерился включить в процесс преобразований «человеческий фактор». То есть разбудить в людях энергию, инициативу, энтузиазм. С точки зрения появившейся позже политологии, это означало - дать обществу естественное течение, инспирировать его «самодвижение». Но общество давно отучено было жить не по указке и вне окаменевших форм его организации. Заблуждение Горбачева понятно - оно от природной демократичности натуры. Тогда всем нам трудно, да и едва ли возможно было понять (тем более - согласиться!), что «естественное» развитие общества не может служить «совершенствованию» и «улучшению» строя («развитой социализм»), который всем надоел и при котором так плохо жилось.

Заметен был и акцент нового Генсека на повышение (и обновление) роли партии. Он - по инерции от самой сути советского строя - рассчитывал сделать КПСС авангардом и мотором реформ. Подобно тому, как в свое время Хрущев, правда, по другим мотивам, противопоставил «государственнику» Маленкову партию, которая при Сталине была в пренебрежении и под колпаком НКВД-КГБ. Прозрение к Горбачеву пришло с большим (и роковым!) опозданием.

1985год был годом выявления (и осознания) реального положения в стране и в мире. В распоряжении руководства страны оказались данные (и о них все меньше стеснялись говорить), свидетельствовавшие по сути о самом настоящем кризисе во всех жизненных областях. Стартовая платформа для глубоких реформ предстала весьма шаткой, а местами полуразрушенной.

Политбюро, Секретариат ЦК принимали, что называется, меры, но они сводились пока к традиционным - «повысить», «потребовать», «наказать», «поднять дисциплину», «показать пример», взывали к совести, сознательности, к долгу коммунистов и т.п.

Интенсивный выход на международную арену с новой внешней политикой диктовался прежде всего тяжелейшим внутриэкономическим состоянием страны. Нужно было срочно менять отношение Запада к Советскому союзу, прекращать конфронтацию, гонку вооружений, высвобождаться от невыносимого бремени ВПК и, может быть, наладить более эффективные внешнеэкономические связи. Сказывался тут попутно (и, пожалуй, главным образом) личностный момент - нравственное неприятие Горбачевым ядерной угрозы всему человечеству.

Здесь перемены обозначились. Но именно в результате «стиля», а отнюдь не каких-то очередных и всем надоевших разоруженческих и декларативных инициатив Москвы, которые тоже имели место.

Горбачев всем своим обликом, поведением, умением вести диалог, убеждать, аргументировать по существу, а не отделываться набившими оскомину банальностями, заронил в лидерах Запада и среди общественности надежду на прекращение наконец холодной войны.

Полагаю, обратило на себя внимание читателя слишком большое место, какое в материалах года занимает международное коммунистическое движение. Объясняется это, конечно, местом работы автора. Но сюжеты, которых он там касается, показательны и для политического процесса того периода.

Во-первых, сам главный персонаж этих сюжетов - Б.Н.Пономарев. Он был, по своим личным качествам и интеллектуальному багажу, далеко не самым скверным в верхнем эшелоне советского правящего слоя, в так называемой элите. Но он - типичная фигура среди деятелей, с которыми Горбачеву пришлось начинать перестройку, причем - не только в Москве, а в масштабах всей партии и государства. И к тому же далеко не у каждого из них были такие консультанты, которые в силу специфических обстоятельств, находились при Пономареве и пытались как-то корректировать его поведение и действия в горбачевском духе.