Эстер Сегаль - Шизофренияяяяяяяя

Вы боитесь нас и хотите знать о нас все-все-все. Чтобы распознавать нас в толпе. Чтобы отлавливать нас на вокзалах. Чтобы ни один не ускользнул.

Но я и мой ребенок, в животе ли он пока моем, или уже родится к тому времени, – мы ускользнем.

Глава 11. О социальной терминологии

Сегодня я придумала новое слово. Хорошее определение для всех вас – уебщество.

Уебщество – это скопление индивидов, каждый из которых является уебком, в социально организованную группу.

Уебок – это самый распространенный на планете вид. И каждый представитель этого вида – существо повседневное, приживающееся в любых климатических условиях и активно размножающееся.

Размножение уебков происходит несколькими традиционными способами.

Во-первых, способом физиологическим – через соединение двух представителей вида в половом акте с финальной стадией оплодотворения и зачатия.

Потом, правда, требуется еще и вынашивание, и роды. Но тут в размножении уебков иногда возникают не предусмотренные природой трудности, когда эмбрионы уебков на той или иной стадии развития уничтожаются уебками старшего поколения.

Хотя даже при все возрастающем проценте абортов, уебков на свете все еще предостаточно, тем более что существуют, как упомянуто выше, и другие способы их размножения.

Например, образовательно-воспитательный.

При этом способе зачастую случается, что индивид, рожденный не уебком, а представителем иного вида, оказывается в сфере активного влияния полноценного уебка, который ухитряется с помощью искусно выстроенной методики обучения превратить каждого попавшего к нему в интеллектуальное подчинение в себе подобного.

Такой способ процветает сплошь и рядом. И за примерами ходить далеко не надо.

Есть также способ назидательно-карательный.

Это когда представителя чуждого уебкам вида помещают в тюремно-лагерные условия (как в прямом, так и в переносном смысле), где он подвергается жестокой ломке и в результате, даже в случае возвращения в первоначальную и органичную ему среду обитания, остается пассивным уебком, не способным на регенерацию.

И, наконец, способ психоделический, когда в результате особо сильных эмоций и стрессов, вызванных как естественным, так и искусственным путем, сознание и душевный склад испытуемого неуебка не выдерживают нагрузки и трансформируются в сознание и душевный класс уебка рафинированного и дипломированного.

Но каким бы способом не происходило обозначенное размножение, все изначально рожденные или прибившиеся к виду и приспособившиеся к условиям его обитания индивиды отличаются общим агрессивным стремлением к захвату новых территорий и вытеснению с планеты существ, представляющих другие виды.

Судя по статистике, уебки выигрывают.

И чем больше выигрывают, тем больше шанс, что с ними сольются все остальные, ибо смешавшиеся с преобладающим количеством уебков представители иных видов рано или поздно (это, видимо, зависит от наличия в их организмах определенного количества нужных антител) проявляют тягу к необратимой мимикрии.

А еще, наверное, бациллы уебничества правительства разных стран подмешивают в расфасованный на заводах сахар.

А я как раз собираюсь выпить кофе с сахаром.

Глава 12. Еще один отчет об эксперименте

Снизила дозу лекарства до половины.

Появились первые признаки бессонницы. Снотворное дома есть, но пользоваться боюсь – не доверяю излишней химии.

Вздрагиваю при каждом неожиданном звуке.

Ужасно хочется кресло-качалку. Уверена, что это могло бы меня успокоить.

Поздно вечером, в углу комнаты померещилась кошка. В приметы не верю, но все равно было неприятно.

Страшно и хочется спать при свете.

Но тогда точно не засну, а заснуть надо.

Завтра попробую найти работу. С одной стороны, пособия по инвалидности мне хватает – затрат-то у меня почти никаких. Но, с другой стороны, надо обязательно чем-то заняться: чую, что сидение в четырех стенах и даже регулярные прогулки, которые я блюду, как десять заповедей, меня не удержат.

Да, и еще ведь я куда-то ехать собиралась – надо на билет копить.

Нет, все. Спать, спать.

Не спится.

Все равно спать.

Глава 13. Визит

Ну вот, наконец-то она пришла. Крупная дама в широком плаще. С мужским портфелем в руке и в бесшумных кедах. Таких бесшумных, что я ее даже чуть не пропустила.

Слышала, как взвизгнула входная дверь, а дальше – ничего.

И вот она уже вплывает в двери. Простите, естественно, предварительно позвонив и заставив меня вздрогнуть.

Я открыла почти сразу и все-таки дала себе пару мгновений на то, чтобы настроиться и постараться усилием воли отогнать беспокойство с губ и разогнать тени под глазами.

– Тук-тук, кто в теремочке живет? – спросила она вместо приветствия.

Странно, как будто шизофреники дети малые. Но что мне оставалось делать, если у нее был такой подход? Только подыграть:

– Мышка-норушка, лягушка-квакушка, зайчик-побегайчик, лисичка-сестричка, волк-зубами щелк – выбирайте.

Слово «выбирайте» ей не понравилось. Должно быть, оно, вкупе с озвученным мною перечнем зверей, свидетельствовало о расслоении моей личности. А потому она насупилась и сменила тон на более деловой:

– Можно войти?

– Прошу Вас. Чаю будете?

Чаю – это ей понравилось. Чаю она будет.

Я пошла заваривать чай. И всю дорогу чувствовала, что она буравит мне спину и готовится делать записи, сверяя каждое мое движение с классической схемой.

При этом у меня было ощущение, что мы обе проговариваем ее про себя: я – как экзаменуемый, она – как строгий профессор, вершащий приговор.

Сначала всполоснуть чайник.

Наполнить его водой.

Поставить на огонь.

Огонь зажигается просто – плита с автоподжигом и никаких спичек, не надо нервировать тетю.

– Вы с заваркой любите или из пакетиков?

– А пакетики есть?

– Все есть.

– Тогда из пакетика.

Из пакетика она любит, потому что это признак цивилизации. А я больше с заваркой люблю. Но слово гостя – закон.

Пакетик положить в чашку.

– Сколько сахару?

– Две.

Ей бы вообще-то не мешало снизить норму, и так крупновата и обрюзгла.

Сахар насыпать потом, после кипятка, не перепутать.

– Хотите с молоком или с лимоном?

– Лимон есть?

Да что это она у меня все спрашивает, что у меня есть, – сверяет положение с возможностями инвалидного пособия или изучает мою адекватность?

– Все есть.

– Тогда с лимоном.

– И с печеньем.

Печенье насыпать на тарелку, разровнять красивым слоем.

– Вот, угощайтесь!

А потом мы пили чай.

И все оказалось не так уж и страшно.

И она даже жаловалась мне на жизнь.

А я не жаловалась – у меня для жалоб дневник есть, мне тети не нужны.