Мишель Демаркэ - Пророчество Тиеобы

Вскоре наши пути пересеклись, и состоялся величественный обмен дружескими жестами. В это самое мгновение сквозь меня протекла волна благополучия, продолжаясь несколько секунд. Это было такое самое ощущение, как и то, которое произвела Латоли, и я принял его за знак приветствия от этих “летающих людей”.

— Как они это делают? Это левитация?

— Нет, но на талиях у них ― тара*, а в руках ― литиолак{4}. Они производят определённые вибрации, которые нейтрализуют холодное магнитное поле планеты, позволяя нейтрализовать силу тяготения. Даже вес в миллионы тонн сравнивается с весом пёрышка. Затем, с помощью других вибраций, похожих на ультразвук, они могут направить себя

Точно, куда захотят, как они и делают это сейчас. На этой планете каждый, кто хочет передвигаться на какое-либо расстояние, использует такой способ.

— Почему же тогда мы используем это транспортное средство? ― спросил я, так как с удовольствием поэкспериментировал бы с таким оборудованием, которое, между прочим, было абсолютно бесшумным.

— Мишель, ты нетерпелив. Я привезла тебя этим способом потому, что ты не умеешь летать с литиолаком. Без практики ты можешь разбиться. Может быть, позже, если будет время, я научу тебя, как им пользоваться. Смотри, мы почти что добрались.

В самом деле, мы быстро приближались к острову и могли ясно видеть золотой пляж, на котором грелись на солнце несколько человек. Почти мгновение, и мы уже летели под листьями пальм вдоль широкой дороги, окаймлённой двумя рядами цветущих очень ароматных кустов. Пространство было наполнено звуками и красками насекомых, бабочек и птиц.

Наше транспортное средство медленно продолжало движение на уровне земли. Последний изгиб дороги ― и мы прибыли к “маленькому яйцу”, гнездившемуся среди невысоких деревьев и цветущей виноградной лозы. Казалось, что каждое строение на этой планете имело форму яйца, как правило, лежащего “на боку”, но иногда стоящего и вертикально, как я уже говорил, острым концом кверху. “Скорлупа” была почти белого цвета и не имела ни окон, ни дверей.

Это конкретное яйцо лежало на боку, очевидно, наполовину зарытое в землю. Оно было около тридцати метров в длину и двадцати метров в диаметре ― весьма небольшое по сравнению с теми, которые я видел до сих пор.

Тао остановила аппарат напротив яркого огня, расположенного в центре стены яйца. Мы покинули платформу и вошли в жилище. Когда мы это делали, я почувствовал лёгкое давление – силой не больше веса пухового одеяла. Я вспомнил, что испытывал такое же ощущение и раньше, когда мы проходили сквозь стену космического центра.

Отсутствие окон и дверей у этих зданий само по себе необычно, однако, когда оказываешься внутри, то становится ещё более странно. Как я упоминал ранее, общее впечатление такое, как будто всё ещё находишься на открытом воздухе.

Везде цвета были потрясающей красоты: зелень, ветви деревьев, рассекающих сине– лилово-розовое небо, бабочки, цветы… Помню, как на середину “крыши” села птица, так что мы могли видеть нижнюю сторону её лапок. Казалось, будто она сверхъестественным образом зависла в воздухе ― эффект был весьма необычный.

Единственным контрастом окружающему пейзажу являлся пол, устланный своего рода ковром, на котором были расставлены выглядевшие удобными сиденья и большие столы с тумбами. Все эти предметы мебели были, конечно, больших размеров ― под стать этим “крупномасштабным” людям.

— Тао, ― спросил я, ― как получается, что ваши стены прозрачны, и всё же снаружи не видно, что внутри? И как нам удаётся проходить сквозь стены, как мы делали?

— Прежде всего, Мишель, давай-ка снимем с тебя маску. Я отрегулирую свет внутри,

Чтобы он стал сносным для тебя.

Тао приблизилась к какому-то предмету на полу и коснулась его. Когда я снял маску, то обнаружил, что свет оказался не менее терпимым, как и с ней, хотя его свойство сиять восстановилось.

— Видишь ли, Мишель, это жилище существуют благодаря особому магнитному полю. Мы скопировали силы природы и творения природы в своих целях. Позволь мне пояснить. Каждое тело ― человек, животное или минерал ― обладает полем вокруг себя. Тело человека, например, окружено как аурой, так и эфирной (силой) овальной формы. Ты это знаешь, не правда ли?

Я кивнул.

— Последнее состоит отчасти из электричества и, в большей мере, из вибраций, которые мы называем ариокостинаки. Пока ты жив, эти вибрации постоянно присутствуют в целях твоей защиты, и их не следует путать с вибрациями ауры. Что касается наших жилищ, то мы скопировали природу, создав поле неорганических электро-эфирных вибраций вокруг ядра.

Тао показала на яйцо размером со страусиное, находящееся посередине комнаты между двумя сиденьями.

— Толкни, пожалуйста, это сиденье, Мишель.

Я посмотрел на Тао, удивленный её просьбой, принимая во внимание размер сиденья и тот факт, что до этого она меня ни о чём не просила. Я постарался угодить ей, хотя и с трудом, поскольку сиденье и в самом деле было тяжёлым, однако мне удалось подвинуть его примерно на пятьдесят сантиметров.

— Очень хорошо, ― сказала она. ― А теперь подай мне яйцо.

Я улыбнулся. По сравнению с прошлой это было бы несложной задачей. Я мог бы поднять его одной рукой без всяких усилий, но, чтобы не уронить, я взял его двумя руками и… упал на колени! Я не ожидал, что оно окажется столь тяжёлым, и потерял равновесие. Я встал и попутался опять, на этот раз изо всех сил… Ничего не произошло. Тао тронула меня за плечо.

— Смотри, ― сказала она.

Повернувшись к тому сиденью, которое мне оказалось так нелегко сдвинуть, она подсунула под него одну руку и подняла его над головой. Так же одной рукой, без видимых усилий, она поставила его на место. Затем она взялась за яйцо двумя руками, толкала и тянула его изо всех сил, пока не вздулись вены у неё на шее. Тем не менее, яйцо не сдвинулось ни на десятую долю миллиметра.

— Оно приварено к полу, ― предположил я.

— Нет, Мишель, оно ― это Центр, и не может двигаться. Это ядро, о котором я говорила раньше. Мы создали вокруг него поле, такое сильное, что ни ветер, ни дождь не могут пронизывать него. Что касается солнечных лучей, то мы можем регулировать степень их проникновения. Птицы, которые присаживаются сверху отдохнуть, тоже недостаточно тяжелы, чтобы пройти сквозь поле, и, если по случайности сядет более тяжёлая птица, то она начнёт проседать. Это вызывает у птицы такое ощущение испуга, что она мгновенно

Улетает, не причинив себе никакого вреда.

— Так изобретательно, ― сказал я, ― а каков смысл огонька при входе. Разве мы не могли бы пройти сквозь стены в любом месте, где захотим?

— Конечно, могли бы. Просто снаружи не видно интерьера, так что ты не можешь быть уверен, что не врежешься в мебель по другую сторону. Наилучшее место для входа всегда обозначается огоньком снаружи. Пошли, давай я покажу тебе обстановку.