Шаманская Юлия - Лесной житель

«Легко сказать - шантаж!», - рассуждал Гриша, возвращаясь домой. Думаю, что Федотский хранит свои тайны достаточно хорошо, чтобы о них смог узнать любой желающий. Толик так не сказал ничего определенного, но слегка добавил мужества. Ведь через войны конкурентов походят все, и большинство выживает. Ситуация, в которой оказался сейчас Гриша лишь веха на пути в мир большого бизнеса. Тут или вперед или вниз, как говорил покойный Антон, которому просто не повезло.

Выходя из машины, Гриша словил себя на том, что оглядывается по сторонам.

Глава 18

Гриша проснулся от звука веселого рингтона, установленного на звонок мобильного. Сейчас эта музыка не казалась ему приятной, ведь часы на экране показывали, что рассвет еще не наступил. Было 4, а номер абонента, наяривающего ему в это странное время, ничего не говорил Грише.

Он нажал кнопку соединения из чистого любопытства.

- Григорий слушает.

- Ну, наконец-то! А то я уже соскучился!

- Кто это?

- Дед Пихто!

- Чего хамишь, Дед Пихто?

- Ты что это, Гришаня? Не узнал голоса твоего лучшего друга? Это же я - Димыч. Дима Федотский!

Гриша прокашлялся. Слова, которые чуть было не сказались, застряли в горле. Нужно сказать, что «лучший друг» Дима Федотский никогда ему не звонил, тем более в четыре утра, и другом Гришу никогда не называл. Чего же ждать? Вслух Гриша решился произнести только два слова:

-Ну и?

- Что ну, баранки гну. У меня все документы готовы. Сегодня подписываем акт купли продажи. Но должен предупредить, что беру землю уже по другим ценам. Понимаешь, твое упрямство заставило меня пойти на дополнительные расходы…

- Погоди, так дела не делаются, нужно обсудить.

-Нет, дорогой…ты меня за нос водить не будешь. Зачем к Толяну ходил? Зачем про меня вынюхивал? По- хорошему не хочешь - будет по-плохому.

-Димыч, погоди! Давай сегодня поговорим.

-Тамбовский волк тебе Димыч! Последний раз предупреждаю. Берешь деньги - бери, нет – сам виноват.

-В чем?

- В судьбе своей.

Грише начала надоедать эта битва аллегорий на рассвете.

-Слушай, Дмитрий! Не знаю, как тебя по отчеству… Давай встретимся часов в 11 и все обсудим, как люди.

-Не получается. У нас с тобой в 9 подписание договора.

-Ну, тогда пошел ты…

- Ах, так!- Федотский нервно рассмеялся. – Ну, тогда, как это бы не банально звучит, до встречи в аду. Ха-ха-ха!

-Кажется, Федотский здорово обкурился, - сказал Гриша жене после того, как положил трубку. Аню ранний разговор разбудил, и, чувствуя, что больше заснуть сегодня не удастся, она решила выпить кофе.

-Говорят, что именно Федотский убил Антона. Вернее это произошло по его заказу, - промолвила она, надевая тапки.

-А кто это говорит?

-Девочки. Вчера звонила Светка… она мне очень сочувствует. Сказала, чтобы я перевела на свой счет побольше валюты, и бежала в Англию.

- В этом нет необходимости.

Его голос звучал уверенно.

- Я все улажу за то время, как вы будете отдыхать.

-А если нет?

- В крайнем случае, я продам дело. Ты готова к этому?

- Конечно, готова.

Аня вернулась от двери и присела на край кровати. Она внимательно смотрела на мужа, не зная, стоит ли продолжать разговор. Гриша почувствовал, что ей известно все, и даже, возможно, больше, чем ему.

-Ну, говори, - начал он, едва сдерживая раздражение,- что еще сказала твоя Светка.

-Светка слышала от Юльки, которая разговаривала с вдовой Антона (ну, Иркой нашей), что Ирка отдала свою долю почти даром, только из страха. И он ей сказал, что, с родственниками бизнесменов дела иметь куда приятней, чем с ними.

-Ну, и что нового принес бабский телеграф?

Гриша со вздохом откинулся на подушки.

- Да ничего, но мне посоветовали, если что, поступить, как Ирка.

- Вот и поступишь.

-Гриша!

-Что Гриша? Если ты так боишься, я завтра же все отдам до последних подштанников. Ты этого хочешь?

Аня встала.

-Я не знаю.

Она подошла к окну и немного одернула штору. Солнце золотило верхушки тополей, росших во дворе. Воздух серел и с каждой минутой становился все более прозрачным. Аня решила впустить немного ветра и повернула ручку окна на положение «форточка». Запахло мокрой землей и тем необычным запахом очень ранней весны, когда кажется, что где-то далеко пекут хлеб, а может ветерок доносит запах, стоящих под открытым небом дрожжей, а может это пахнут, пробивающиеся где-то глубоко в земле среди прелой листвы и мокрой плесени перегноя, ростки. «Если зерно упадет в землю и не умрет, то оно не взрастет и не даст плода», - вспомнила Аня слова библейской притчи. Ей захотелось произнести эту фразу вслух, рассказать о ростках Грише, пусть то и будет звучать не к месту. Но Гриша уже спал, накрыв голову одеялом, чтобы не мешал, включенный женой свет.

«Надо же, - подумала Аня, - какие удивительные существа мужчины! Мы только что обсуждали возможность его скорой насильственной смерти, а через секунду он уже спит сном младенца. Просто удивительно!»

Она вспомнила, что хотела кофе, и направилась к лестнице, ведущей вниз в столовую. Передвигаться старалась медленно и неслышно, чтобы не разбудить спящих. Спускаясь, она прошла мимо комнаты сына, которая располагалась на втором этаже их трехэтажного особнячка. В доме было очень тихо, и Аня в своем широком белом пеньюаре с распущенными длинными волосами напоминала приведение, которые водятся в старых английских домах. Сходство было настолько сильным, что если бы на своем пути женщина встретила зеркало, она бы испугалась саму себя.

Пробравшись в кухню, Аня включила небольшую лампочку над разделочным столом, достала кофе и засыпала немного в стационарную кофеварку. Затем придвинула к столу большое розовое кресло, с выдвигающимися мягкими подлокотниками и подставочкой для ног, поставила поближе конфетчицу полную «швейцарских сувениров», налила приготовленный кофе в фарфоровую чашечку. Когда уголок неги был оформлен, Аня достала из незаметного, почти потайного ящичка затрепанную книжку в яркой обложке. На ней был нарисован знойный брюнет, сжимающий в страстных объятиях обморочную худую блондинку. Внизу изображения золотыми буквами озаглавлено «В огне вожделения». Чтение подобной литературы было тайной страстью Ани, которую она скрывала от мужа и сына. При них она пыталась читать классику или газеты. Гриша, конечно, был бы не против любого, не вредного для здоровья увлечения жены, но Аня не хотела, чтобы он усомнился в ее умственных способностях, ведь муж так гордился, что она даже глянец не читает. Говорил, что у этих тупых кобыл (жен его знакомых), глянцевые журналы везде, мол, могли бы в макулатуру сдать и заработать, так нет, от глянца деваться некуда, а они все покупают и покупают…

Аня удобно устроилась в любимом кресле и раскрыла книжку на закладке, но в этот раз полностью погрузиться в мир неземных страстей, ей помешали невеселые мысли.