П.А.Сарапульцев - Homo

—Я вижу, - обратился он ко мне - что вам не понравилось и это наше общество. Просто не знаю, как вам ещё угодить, но вы не расстраивайтесь: я что-нибудь обязательно для вас придумаю. А пока я вынужден извиниться перед вами: вновь подъехавшие машины полностью перекрыли выезд для вашей машины, а отвлекать членов общества от личной медитации не в наших правилах. Поэтому я буду рад предложить вам свой кадиллак вместе с шофером, а за свою машину вы можете не беспокоиться: она будет доставлена к вашему дому еще до того, как вы проснетесь.

Я был настолько ошеломлен таким окончанием этой “индивидуальной беседы”, что, не успев оглянуться, очутился на автомобильной стоянке, где меня встретил обыкновенный американский парень, совсем не похожий на любителя индийской экзотики. Он ловко распахнул предо мной правую заднюю дверцу роскошного кадиллака и жизнерадостно заявил:

—Рад буду прошвырнуться с вами, сэр, а то, дожидаясь конца этой молельни, и копыта отбросишь со скуки… Ремни пристегнули, сэр? - спросил он меня, уже выводя лимузин на автостраду.

Все в порядке, - успокаивающе ответил я, по своей давней привычке лишь набрасывая ремни на себя и невольно вспоминая, что упрямство в этом вопросе стоило мне уже не одного штрафа от дорожной полиции.

Вспоминая эти, не совсем приятные минуты общения с полицейскими, я невольно взглянул на замок для ремней и к своему удивлению, увидел, что он внезапно закрылся дополнительными зажимами, вышедшими из днища, так что если бы я все-таки воспользовался ремнями, то теперь не смог бы отстегнуться самостоятельно.

“Сразу видно дорогую машину” - с легкой завистью думал я в то время, как автомобиль, сбросив скорость, зигзагом поднимался по акведуку автострады.

Внезапно я почувствовал, что меня отрывает от сиденья и несет куда-то вбок. Конец этой траектории я смог представить себе лишь теоретически, поскольку после удара о распахнувшуюся дверцу я, наверное, на несколько минут потерял сознание и очнулся уже на куче мелкого песка у обочины. Когда я, наконец, поднялся на ноги и, пошатываясь, добрел до сохранившихся обломков парапета, через который пролетела машина, то увидел её лежащей на правом боку внизу, под акведуком.

—Оказывается, я мог сгодиться и на хорошенькую лепешку - жалко сострил я, пытаясь взять себя в руки, и тут увидел жиденький белесоватый дымок, поднимающийся над капотом.

Пропадёт парень - подумал я на бегу, видя, как языки пламени уже начинали лизать стойки кабины. К счастью, дверь легко распахнулась, и я сумел одним рывком вытащить шофёра из машины. Еще десяток секунд понадобился мне, чтобы оттащить шофера за бетонную сваю парапета и во время, потому что в следующее мгновение взрыв бензобака, полного высокооктанового горючего, разнес машину на довольно мелкие части, расплескав пламя далеко по шоссе.

Но смотреть на пожар у меня уже не было времени: сказались отработанные до автоматизма врачебные навыки. Пальцы автоматически проверили пульс на сосудах шеи. Пульс был полный и редкий.

“Коллапса нет, а давление повышено… Но почему такой редкий пульс? Неужели заклинивание?” - подумал я. Мне трудно предположить, как подействует это слово на непрофессионала, но любой медик сразу услышит в нем близкую и смертельную опасность, и как бы в подтверждение своих мыслей я увидел, как внезапно прекратилось дыхание у шофера.

—Черт побери! - только и мог выдохнуть я, принимаясь за реанимацию. Три нажатия на грудину - вдох, три нажатия - вдох. Первыми полетели в сторону очки, затем куртка и пиджак. Три нажатия - вдох, три нажатия - вдох. Задышал!.. Пока ничего хорошего: если не снизить внутричерепное давление - всё начнется опять. Лучше бы не думал! Снова остановилось! Три нажатия - вдох, три нажатия - вдох. Пикап!!!

—Стойте! - я бросился наперерез машине, и её тормоза завизжали почти на ультразвуке.

—Эй ты, прочь с дороги!

—Парень, помоги мне!

—Я не скорая помощь и не траурный катафалк!

—Слушай, ты!.. - моментально свирепея, заорал я на водителя. - Моя фамилия Брэдли, и если ты сейчас же не поможешь мне спасти этого парня и не оторвешь свой зад от сиденья, я все равно найду тебя и убью как таракана! Понял, шелудивая скотина?! Бери парня в кузов, быстро!..

Это была гонка с препятствиями! В голове у меня самого шумело и звенело - боль была такая, что каждый толчок заставлял закусывать губу до крови, а тут еще надо было качать и дышать, качать дышать.

Даже своему врагу я не пожелал бы такой реанимации. За неполные десять миль по шоссе, от акведука до больницы, дыхание останавливалось дважды, и надо было снова качать и дышать, качать и дышать, стукаясь о борта то плечами, то головой.

В общем, когда мы подлетели к больнице, мне страшно хотелось только одного: лечь и умереть, и если можно, побыстрее. Но умирать было некогда. Проклятый фермер рванул с места, едва я вытащил шофера из кузова, а дежурного охранника ещё никому не удавалось заставить сделать хоть что-нибудь помимо того, что входило в его прямые обязанности и было зафиксировано в договоре по найму. Короче говоря, я почувствовал облегчение только тогда, когда увидел дежурную сестру, открывающую дверь в операционную.

—Набор для трепанации! - бросил я на ходу, опуская руки в дезинфицирующий раствор и локтем включая операционный светильник.

Наверное, я был слишком утомлен и ошарашен, когда увидел под крышкой черепа какое-то странное металлическое устройство, связанное с различными отделами мозга тончайшими полиакриловыми проводками-паутинками. Во всяком случае, я тогда просто удивленно хмыкнул и тут же отвлекся на стон приходившего в себя пациента.

—Где я? Ох, голова…

—Лежи, лежи! - прикрикнул я на него, пытаясь придать своему голосу успокоительный оттенок.

И в эту секунду, распахнув дверь ударом ноги, в операционную ворвался высокий полицейский. Наглость такого вторжения в святую святых любой больницы - операционную, настолько потрясла меня, что я лишился дара речи. Одним движением я развернул его и вытолкнул обратно, даже не осознав всей необычности такого вторжения. Но моментально был схвачен двумя здоровыми полицейскими, завернувшими руки назад и согнувшими меня пополам.

—Как вы смеете?! Вон отсюда! - заорал я на них.

—Не ерепеньтесь, док! - миролюбиво ответил мне один из державших меня полицейских, в то время как другие сноровисто укладывали стонавшего шофера на каталку. - У нас приказ забрать этого типа живым и мертвым. Так что нечего тут возмущаться и дергаться.

Когда я, наконец, поднялся с дивана в предоперационной, на который меня бросили уходившие полицейские, можно было подумать, что вся история мне просто приснилась, если бы не окровавленные салфетки и испуганно-потрясенный взгляд дежурной сестры. Пошатываясь, я подошел к шкафчику анестезиологов и выпил пару ампул обезболивающего. Мой звонок Джексону закончился ничем: он был, по словам дежурного, в отъезде и должен был вернуться только послезавтра.