Санин Евгений - Денарий кесаря

- Так что ж ты тогда медлишь? Иди! – разрешил отец Михаил. – У меня еще несколько человек на исповедь. Так что успеешь благословиться!

Стас бросился к выходу, на ходу думая:

«Надо же, совсем как у отца Тихона! Как ему Бог помог, когда не было сил расстаться с любимой монетой, так и тут. Не смог позвонить сам, так помогает Господь!»

Выйдя из храма, он достал телефон и – словно с обрыва ныряют в ледяную реку, быстро набрал самый родной на земле номер…

- Да? – почти тут же отозвалась мама.

- Мам, здравствуй! Это я… – радуясь и в то же время, ворочая слова, словно тяжелые глыбы, сказал он и услышал в ответ сначала громкое: «Ой, Стасик! Здравствуй!» - А потом чуть потише, это мама кричала отцу: «Сережа, это – сынок!»

- Ну, как ты? – снова обращаясь к нему, спросила мама.

- Все хорошо! Сегодня выезжаю домой! – сглотнув мешавший говорить комок, сказал Стас и спросил первое, что пришло в голову:

- А почему вы мне не звонили?

- А зачем? – удивилась мама. – Мы и так знали, что у тебя все хорошо!

- Как это знали? Откуда?!

- Так ведь Леночка чуть ли не каждый час нам звонила и даже телеграмму дала, что у тебя все в порядке. Вот мы и не хотели тебя беспокоить. Хотелось, чтобы ты, как следует, отдохнул. В том числе и от нас. Нам же ведь главное знать, что ты жив, здоров и все у тебя в порядке!

- Вы это… мам… пап… вы простите меня! – попросил Стас, которому трудно было дышать, но легко стало на душе, и услышал взволнованное:

- Да что ты, сынок? Конечно, конечно! Ты случайно не болен?

- Да нет – скорее, наоборот! – засмеялся он и пообещал: – Я дома… дома все расскажу!

Выключив телефон, Стас направился к храму и вдруг приостановился.

«Леночка? – озадаченно хмыкнул он. – Звонила?!»

И только тут до него дошло! Он вспомнил то, как Лена обнулила его счет… как, не желая лгать, уклонилась от ответа, кому звонила… как вдруг перестала просить его дать знать о себе родителям… Ай, да Ленка! Ну, конечно же, это ее рук дело!

«Только откуда у нее деньги на междугородние переговоры и телеграмму? – вдруг, недоумевая, подумал Стас. - Не иначе, как последние, что в доме были, на них пустила… И телефон, наверное, за что-нибудь у подруги брала!»

Времени для ответа на эти вопросы уже не было. Надо было спешить, пока не закончилась исповедь.

Войдя в храм, Стас нашел взглядом стоявшую на клиросе Лену и, увидев, что она тоже во все глаза смотрит на него, шутливо погрозил ей телефоном. Она сразу обо всем догадалась и заулыбалась так, что он без всяких слов понял - мир полностью восстановлен и здесь!

9

- Ну вот и я тоже исповедовал Бога! – прошептал Стас.

Все дальнейшее происходило, словно во сне.

Стас благословился у отца Михаила на причастие. Отстоял всю службу как будто на одном дыхании, причастился, на этот раз перед Ваней, потому что тот держал красный плат. И, поцеловав Крест в руках священника, вышел из храма.

Друзья встали рядом.

- Ты прямо на станцию? – деловито спросил Ваня.

- Нет, мне сначала на могилку отца Тихона надо зайти! – ответил Стас.

- А не опоздаешь?

- Ничего! И на опаздывающие поезда тоже опаздывают! – усмехнулся Стас. – Сам видел!

- Я бы тебя проводил, но мне нужно еще отцу Михаилу помочь! – виновато сказал Ваня.

- А у меня на клиросе спевка перед Рождественской службой! – вздохнула Лена.

- Да ладно вам! Не на век же прощаемся! – успокоил друзей Стас и попросил: – Вы лучше вот что сделайте! Ты, Вань, скажи таджикам, пусть они в наш дом перебираются и там спокойно живут. Да скажи, чтобы свет больше не боялись включать! А ты, Ленка, отдай моего котенка дяде Андрею.

- Да ты что? Он же не возьмет, скажет: аллергия от него, блохи…

- А ты скажи, что он целебный, – сказал Стас и, перехватив недоверчивый взгляд Лены, объяснил: – Правду говорю! Он вчера мне коленку вылечил! Да и еще! Это тебе… вам! На память…

И протянул Лене свой телефон.

- Да ты что, Стасик! – даже испугалась она, но он сам вложил ей его в руку:

- Держи-держи! Как обращаться с ним ты уже знаешь, сотрешь все ненужное. А я тебе сразу же из Москвы позвоню!

Стас попрощался с друзьями и вышел из церковной калитки. Ваня был прав, нужно было спешить. Поезда не всегда ведь опаздывают! Но, увидев проходящего мимо храма Юрия Цезаревича, он приостановился и вежливо поздоровался с ним.

- Стас? – сразу узнал его директор школы.

- Он самый!

- Ну, как живешь? Как учеба?

- Лучше всех! – улыбнулся Стас.

- Это хорошо! Помнится, ты еще в первый раз произвел на меня самое лучшее впечатление, – одобрил директор и, заметив, где они стоят, поморщился: – Только не понимаю, зачем тебе нужно ходить в храм? Ваня и Лена – понятно. Не совсем благополучная семья, нищета. Отец выпивает. Низкий уровень развития. Но ты ведь – очень разумный, подающий большие надежды юноша! Ну, право, зачем это тебе?

Стас молча посмотрел себе под ноги, а потом смело поднял глаза на Юрия Цезаревича и сказал:

- Я тут недавно стихотворение сочинил. Помните, вы мне когда-то говорили, что жить нужно для того, чтобы оставить свой след на память людям?

- А-а, да-да! – важно закивал директор.

- Вот я и решил оставить! Можно, я вам вместо ответа его прочту?

- Конечно! – охотно согласился Юрий Цезаревич. – Люблю поэзию. Ведь это – высшая форма организации человеческой речи! Вершина, так сказать, словесности!

- Вы случайно не учителя литературы сейчас подменяете? – невольно улыбнулся Стас.

- Нет, а что? – не понял его директор. – И вообще сейчас ведь каникулы. Так что двоек ставить не буду – читай!

- Хорошо, стихотворение называется "Обман!", кивнул Стас и начал:

Как уводили нас от Бога –

За годом год, десятки лет,

Уча со школьного порога,

Что Бога не было, и нет!

Принявший позу, чтобы удобней было слушать, директор насторожился, а Стас продолжал:

Как уводили нас от веры,

Икон, молитвы и Креста,

Считая дни от новой эры,

А не от Рождества Христа!..

Улыбка медленно сползла с лица директора. Он уже с ужасом смотрел на Стаса. «Совсем, как министр на Василия Ивановича!» – невольно подумал тот и с болью продолжил:

И мы без истинного Света,

Взрослея, становились злей…

Юрий Цезаревич, резко отвернувшись, зашагал прочь. И Стас прокричал ему вслед:

О, Господи, прости за это

Обманутых учителей!

Не оборачиваясь, директор школы скрылся за поворотом.

- Ну вот и я тоже исповедовал Бога! – прошептал Стас и уже почти бегом направился по дороге, ведущей на кладбище…

10

Стас опустился на колени и прошептал…

На могилке отца Тихона горели свечи.

Поблагодарив старца, Стас хотел сразу уйти, но тут появился Соколов-старший с охранником. Охранник снова вез его, но в руках бывшего министра были костыли. Опираясь на них, он сошел с коляски, и пока охранник набирал в ведро землю со снегом, неотрывно смотрел на фотографию отца Тихона… Заметив Стаса, он с доброй улыбкой многозначительно поднял палец: