Эрлих, Ефроимович - Казус Эдельман

Двойственность научной корпорации приводит к взаимовлиянию взаимоисключающих принципов. Обладатель «организационного» административного ресурса обладает б о льшими, в сравнении с рядовым научным сотрудником, возможностями для продвижения своих идей в «тематической» корпорации. Но верно и обратное. Лидеры «тематических» иерархий рано или поздно занимают почетные посты в научных организациях.

Это преобразование символического капитала в реальный порождает острую конкуренцию за место в «тематической» иерархии. Свобода критических высказываний обеспечивается слабой формализованностью «тематических» научных сообществ. Проживая в разных городах и странах, коллеги (в данном случае это латинское слово можно перевести, как «связанные одной темой») зачастую знают друг друга только по публикациям. Они мало зависят друг от друга и поэтому могут позволить взаимную критику «по гамбургскому счету».

Вышеупомянутые «тематические» корпорации объединяют сотни и даже тысячи членов. Но внутри них существуют и более дробные деления. Теоретического предела дробления нет. Мне довелось беседовать с ученой дамой, которая с гордостью заявила, что после того, как ее научный руководитель ушел в мир иной, она — единственный в мире специалист по золотоордынским баням. На практике для существования «тематической» корпорации, регулярно созывающей конференции, выпускающей периодические сборники, необходим десяток специалистов, к которым «на огонек» периодически заглядывают коллеги-«смежники».

Литературоведы часто группируются по персональному принципу. В славистике известны блоко-, набоко-, бродско- и еще очень многие «веды». Российские историки образуют корпорации специалистов, изучающих значимые события нашего прошлого: преобразования Петра Великого, «великие реформы» Александра II, три русские революции начала XX века и т.д. Этот описательно сформулированный перечень, свидетельствует, что у историков осознание «частных» общностей менее устойчиво, чем у филологов.

Едва ли не единственное приходящее на ум терминологическое обозначение «тематической» корпорации отечественных историков — «декабристоведы». Эта корпорация имеет славную историю. В ее рядах состояли десятки выдающихся ученых: от А.Н. Пыпина и В.И. Семевского до М.В. Нечкиной и Н.Я. Эйдельмана. За полтора века изучение декабристов не раз переживало периоды прилива и отката исследователей. После падения коммунистического режима тема «дворянских революционеров» перестала быть ангажированной, как со стороны властей, так и диссидентствующей интеллигенции. Многие «идейно выдержанные» советские и «антисоветские» авторы перешли на новые конъюнктурные сюжеты. Но это уменьшение «количества» позволило, вопреки Гегелю и Марксу, улучшить качество исследований. Избавившись от двойного «партийного контроля» — власти и интеллигентской «оппозиции Его Величества» — декабристоведение стало динамично развиваться. Сегодня активно пересматриваются представления, возникшие под идеологическим прессом советской эпохи. Выходят и готовятся к печати новые концептуальные исследования, появление которых двадцать лет назад было бы невозможным.

Идей море, но «узок круг» декабристоведов. Он насчитывает ныне не более двух десятков специалистов. В таком окружении неизбежная соревновательность, должна сочетаться с бережным отношением к оппонентам. Иначе можно оказаться в нелепом положении специалиста по золотоордынским баням. Стать победителем соревнования с одним участником. Такой триумф может доставить удовольствие разве что ученику Ганнибала Лектора.

К сожалению не всем членам декабристоведческого сообщества удается достойно переходить с «вертикали» на «горизонталь», из административного рабства в царство научной свободы. Вступая в полемику, люди подобные О.В. Эдельман ведут себя, как римские рабы в дни сатурналий (праздник, во время которого рабам было «все дозволено»). Подменяя критику идей площадной бранью, научные холопы отождествляют борьбу «по гамбургскому счету» с боями без правил.

Считаю, что нельзя оставлять без ответа любые попытки нечестной конкуренции. В интересах науки приравнять личные выпады к ударам ниже пояса. Попытки перенести опыт административных интриг в сферу чуждую администрированию следует солидарно пресекать. Ученый, также как проштрафившийся боксер, должен подвергаться в подобных случаях дисквалификации.

[1] Киянская

О.И. Южный бунт: восстание Черниговского пехотного полка (29 декабря 1825 – 3 января 1826). Москва: РГГУ, 1997. 190 с. (http://dekabristy.ru/ist_ros/hh_start.htm

). Рец.: Эдельман О.В. Бессмысленный и… // Логос. 1999. № 1. (http://www.ruthenia.ru/logos/number/1999_01/1999_1_15.htm

); Киянская О.И. Пестель (Серия: Жизнь замечательных людей). М.: Молодая гвардия, 2005. 355 с. (http://dekabristy.ru/ist_ros/hh_start.htm

). Рец.: Так каким же он был, декабрист Павел Пестель? Четыре взгляда на книгу О.И. Киянской «Пестель» (М,: Молодая гвардия, 2005. 335 с.) // Отечественная история. 2006. № 6. С. 139-163. (Текст О.В. Эдельман см.: С. 146-152)

[2] Это

слово употребляется в тексте «Южного бунта» 6 раз

[3] Это

выражение в тексте «Южного бунта» не встречается, ключевое здесь слово «подтверждается» употребляется 3 раза

[4] Ср

. оценку работы О.И. Киянской с архивными документами, представленную таким знатоком источников по истории декабристов, как П.В. Ильин: «Возможности пополнения (и исправления) биографических данных о малоизвестных лицах с помощью фондов РГВИА были ярко продемонстрированы в исследовании О. И. Киянской (речь идет об «Южном бунте» — С.Э.). <���…> В исследовании О. И. Киянской приведены указания на конкретные дела фонда штаба I армии, в состав которых вошли «показания арестованных, данные комиссии военного суда при Главной квартире 1-й армии, переписка об их аресте, о рассмотрении комиссией дел лиц, подозревавшихся в участии в тайных обществах», а также списки лиц, «причастных к движению декабристов» (в I армии), формулярные списки лиц, привлеченных к следствию в I армии (РГВИА. Ф. 14414. Оп. 1. Д. 195. Ч. 1. 400л., Ч-2. 369л. ; Д. 196. Ч. 1. 400л., Ч. 2. 412 л. ) (Киянская 1997:18,167, 168). Показания, данные арестованными следствию в I армии, по своей значимости представляют собой первоклассный источник для изучения деятельности тайных обществ на юге, аналогичный изданным в серии «Восстания декабристов» показаниям, данным петербургскому Следственному комитету. И относится этот комплекс документов именно к той группе участников «движения», которая в значительной мере осталась в тени исследовательского внимания, поскольку данные о лицах, привлекавшихся к следствию или осужденных не в Петербурге, как уже отмечалось, представлены в документах Следственного комитета крайне скупо». ( Ильин П.В. Биографический справочник «Декабристы»: итоги и проблемы декабристский биографики // 14 декабря 1825. Источники. Исследования. Историография. Библиография. Вып. III. СПб/a.; Кишинев, 2000. С. 237, 238-239)