Питер Сингер - Освобождение животных

поведения братьев-монахов, он не дал им инструкций по воздержанию от потребления

мяса, за исключением дней особого религиозного значения.

Может показаться, что период Возрождения с его подъемом гуманистической мысли в

противовес средневековой схоластике, поколебал средневековые представления о

вселенной и снизил влияние ранних идей о положении человека по отношению к

животным. Однако гуманизм Возрождения был в конце концов гуманизмом и в таком

значении, что не обеспечивало его действительной гуманности и не создавало

тенденции к совершению актов гуманности.

Главной особенностью гуманизма эпохи возрождения является утверждение им

ценности и достоинства человеческого существа, как занимающего центральное место

во вселенной. «Человек — критерий всех вещей» — выражение, пришедшее в эпоху

Ренессанса из Древней Греции, было основной темой этого исторического периода.

Вместо того, чтобы сосредотачиваться на теме первородного греха и слабости человека

по сравнению с неизмеримой силой Бога, гуманисты Ренессанса делали ударение на

уникальности и исключительности человека, его свободе, его возможностях и его

благородстве и они противопоставляли все это природной ограниченности понятия

«любителей животных». По сравнению с ранними христианами, утверждавшими

святость человеческой жизни, это было так или иначе весьма ценное продвижение во

взглядах на человеческие существа, но существа нечеловеческой природы они ставили

так много ниже человека, чем они когда-либо были.

Писатели эпохи Возрождения писали эссе как своеобразные самоиндульгенции, в

которых они говорили, что «в мире нельзя найти ничего более достойного восхищения,

чем человек», и описывали человека как «центр природы, середину вселенной, цепь,

скрепляющую мир». Если Ренессанс был отмечен в некоторых отношениях, как начало

подходов к современной мысли, его позиции по отношению к животным все еще

придерживались ранних приемов мышления, сохраняя прежние стереотипы.

Но тем не менее, в этот период мы можем отметить появление первых настоящих

диссидентов: так друзья Леонардо да Винчи подшучивали над ним за его внимание к

страданиям животных и за то, что по этой причине он был вегетарианцем. Джордано

Бруно, находящийся под влиянием астронома Коперника, который предсказал наличие

ряда планет, допуская их населенность, — утверждал, что «человек не более чем

муравей в масштабах бесконечности». Бруно был сожжен на костре за отказ отречься

от своей ереси в 1600 году.

Мишель де Монтень, любимым автором которого был Плутарх, известный своими

гуманистическими для его эпохи предположениями, одобрительно встреченными

благородными римлянами, писал: «Предположение является нашей естественной и

основной болезнью. Тщеславная суетность представления, что человек равен Богу,

предписывая себе божественные качества, ведет его к отделению себя от множества

других творений». Монтень оказался первым писателем со времен Римской империи,

заявившим, что жестокость к животным несправедлива сама по себе.

Последний, самый гротескный и самый болезненный для животных результат

христианской доктрины, возникшей в первой половине XVII столетия — предстал в

виде философии Рене Декарта. Декарт оказался качественно новым мыслителем. Его

считали отцом современной философии, а также аналитической геометрии, не говоря

уже об открытиях в современной математике. Но он был также христианином и его

убеждения относительно животных возникли как сочетание двух таких аспектов его

мыслей. Под влиянием новой науки механики, Декарт придерживался мнения, что все

состоящее из материи, должно управляться по законам механики, подобно тому, как

управляется часовой механизм. С его точки зрения столь же очевидной была и

проблема природы человека. Человеческое тело построено из материи и является

частью физической вселенной. Поэтому, как ему казалось, человеческое существо

должно быть машиной, режим которой определяется научными законами. Декарту

удалось избежать неприятного еретического вывода, что человек — это всего лишь

машина, путем привнесения идеи о душе. Декарт говорил, что существует два рода

вещей во вселенной — предметы духа или души и предметы физической или

материальной природы. Человеческое существо, как сознающее и обладающее

сознанием, не может вести свое происхождение из материи. Декарт оттождествлял

сознание с бессмертной душой, которая остается жить после разложения физического

тела, и утверждал, что душа специально создана Богом. Обо всех остальных объектах

материальной жизни Декарт говорил, что только человек обладает душой. (Ангелы и

остальные нематериальные существа имеют сознание и ничего больше).

Таким образом, в философии Декарта христианская доктрина, что животные не имеют

бессмертной души, получила необыкновенное развитие с выводом о том, что они

лишены полностью и какого-либо сознания. «Они больше всего, — говорил он, —

машины, автоматы. Они не ощущают ни удовольствия, ни боли и вообще ничего. Хотя

они пронзительно кричат, когда их режут ножом, и корчатся в своих усилиях избежать

контакта с раскаленным железом, это ничего не означает». Декарт говорил, что они

чувствуют боль лишь в определенных состояниях. Они управляются по такому же

принципу, как и часовой механизм, и если их действия более сложны, чем у того же

механизма, то это лишь потому, что часы — это машина, созданная человеком, в то

время как животные — неизмеримо более сложные машины, созданы Богом.

Такое «решение» проблемы посредством перемещения сознания в материальный мир

кажется нам парадоксальным, как, впрочем, казалось и многим его современникам, но в

то же время такая мысль давала важные преимущества. Это обеспечивало основания

для веры в жизнь после смерти, чему Декарт придавал большое значение с тех пор, как

«идея, что души животных имеют такую же природу, как и наши собственные и

поэтому мы не должны больше бояться или надеяться, что после этой жизни станем

мухами или муравьями», было усилием, которое имело тенденцию привести к

аморальности. Это также устраняло древнюю и неприятную теологическую

головоломку, почему Бог допустил и предусмотрел мучения животных, хотя они не

имеют никакого отношения к унаследованию первородного греха Адама, ни к

возмездию за него после жизни. Джон Пассмор описывает вопрос «Почему животные

страдают» так: «В течение столетий это остается проблемой из проблем. Это