Александр Горохов - Предназначение. Сын своего отца

хозяина.

Зайдя ещѐ в несколько мест, улыбчивый купец, переодевшийся в дорожный

костюм, неторопливо шагал по улицам, стараясь не выделяться из толпы. За два квартала

от дома он заметил вдалеке большую группу зевак и несколько конных рыцарей.

-Что там? -спросил он пробегающего мимо мальчишку.

-Нордийского купца арестовать собираются. Говорят, самого разбойника Рейли

поймали, а у него оказалось рекомендательное письмо от этого... Как его?.. Барца!

Следующим движением Дэн должен был рвануть голову пирата вбок. Но тот умер

и без этого. Ощутив, что обхваченное им тело обмякло, юноша недоумѐнно отпустил его

шею. Вид посиневшего, перекошенного ужасом лица едва не заставил лазутчика

расхохотаться.

Похоже, пират, почуявший объятия увешанного травой озябшего юноши, принял

его за ожившего утопленника, которого он видел четверть часа назад за бортом.

Аккуратно опустив труп на палубу, Дэн достал то, ради чего он рискнул взобраться

на палубу: нож, широкий пиратский нож, такой же острый, как и потерянный кинжал.

Второй носовой якорный канат прозвучал, как струна. Корабль вздрогнул и стал

разворачиваться, описывая циркуляцию вокруг последнего, кормового каната.

Многометровая махина, сносимая течением, всѐ сильнее набегала носом на берег, становясь к течению перпендикулярно.

Выскочивший на странное движение корабля пират, ещѐ не успевший уснуть после

своих страхов, обмер. Посреди палубы в свете лампы лежал его друг со вздувшимся

синим лицом и выпученными глазами. На его груди валялся кусок водорослей, а по

палубе, от борта к борту, отпечатались мокрые следы голых ног.

В безумном крике и топоте потонул и звук последнего лопнувшего каната, и плеск

уплывающего лазутчика. Перепуганный пират даже не заметил, как покачнулся,

освободившись от якорей, корабль. Его друзьям понадобилась слушать панический ор

целую минуту, чтобы понять, что их товарищ мѐртв, и за эти минуты вода сделала своѐ

дело.

Дэн не обращал внимания на мечущихся по палубе людей. Он устал и замѐрз. И

только когда послышался хруст ломаемой о камни обшивки, он, сидя на берегу,

улыбнулся и прошептал:

-Это вам за ребят!

-Где этот урод? Я ему кишки выпущу! Он у меня сам утопленником станет!

-Уймись, Хромой! Причѐм здесь Люк? Будь он на месте Чихуна, нам бы сейчас

мешались ноги Люка. Лучше скажи, что делать?

Старший зарядил длинное-предлинное ругательство.

-Шлюпку спускать, пока вместе с посудиной под воду не ушли!

Бледный трясущийся Люк, заикаясь, выдавил:

-А... а как же... у... утопленник?

92

-Заткнись, придурок! Утопленники канатов не режут! И если ты пошевелишь своей

задницей, то к полудню твой идиотский утопленник будет сушиться на самом высоком

суку! А ну, бегом за оружием!

Хромой был прав. Три пробоины в разных частях корпуса таким количеством

людей заделать было невозможно, если учесть, что из двух торчали камни, не давая

возможности даже подвести пластырь. А усиливающийся отлив всѐ сильнее вдавливал

обломки скал в днище.

Похоже, только главарь не верил в сверхъестественность происходящего.

Бессвязный рассказ Люка о проплывавшем теле, мѐртвый Чихун без единой царапины на

нѐм, босые мокрые следы, выходящие из воды и уходящие в воду, и, наконец, обрывки

водорослей, раскиданные по палубе... Но самое главное - бесшумность всего

произошедшего. Словно явившееся существо, проходя по своим делам мимо, попросту

вынуло из их товарища душу, лишь случайно не заметив никого больше. Не было

свидетелей, не было причины. Был лишь результат: дикое безлюдное место, разбитый

корабль, страшный труп посреди палубы и полдюжины перепуганных людей, от ужаса не

знающих, что делать.

Пинками и подзатыльниками Хромой всѐ же загнал всех в шлюпку, и посудинка за

какие-то мгновенья оказалась на берегу. Команда опрометью метнулась прочь от воды, чѐрной и страшной. Но навстречу бегущим из-за камней поднялась тѐмная тень:

-Бросайте оружие и сдавайтесь!

Хромой, ещѐ не успевший отойти от шлюпки, видел, как метнулись назад его

подчинѐнные, воя от страха.

-Назад, идиоты! Это люди! Их можно убить!

В свете обеих лун он быстро нашѐл арбалет и, не целясь, выстрелил в сторону

зловещей тени поверх голов остановившихся пиратов. Послышался звон железа о камень, и тень с проклятиями скрылась за валунами.

-Верно! Они живые! Перережем им глотки! -завопил кто-то, выхватывая нож. -А

ну, братва, порезвимся!

Пираты, воспрянув духом, рванулись к валунам, обнажая своѐ оружие. Хромой,

громче всех крича, вырвался вперѐд, но, споткнувшись о камень, растянулся во весь рост, звеня по булыжникам мечѐм. Что-то свистнуло над головой, и рядом застонали двое, падая на берег. Звериное чутьѐ подсказало старому разбойнику, что нужно спасать шкуру.

И он короткими перебежками метнулся вверх по течению, туда, где можно было

спрятаться в кустах. Ещѐ одна стрела высекла искры из камня, за который он шмыгнул, и

пират оказался в тени.

-Ушѐл, -с досадой воскликнул Хлодвиг, отбрасывая бесполезный теперь арбалет, и

поднялся навстречу набегающим кричащим людям.

Наступившая через несколько минут тишина прерывалась лишь хрустом камней

под сапогами да негромкими фразами.

-Этот мѐртв... И этот... И этот...

-Бэди, у тебя всѐ в порядке?

-Всѐ, командир. Ты же меня как ребѐнка оберегал!

-Постой, Эрг. Я слышал там какие-то звуки.

-Верно. Кажется, там кто-то хрипел.

-Пошли!..

Метрах в ста, у самой кромки воды, они увидели какую-то тѐмную массу.

-Дэн!- бросился вперѐд Кор.

Даже при тусклом свете лун было видно, как изрыт ногами песок. Следы и пятна

крови говорили, как ожесточѐнно боролись за жизнь старый опытный пират и вчерашний

мальчишка, даже умирая, не выпустивший из рук ножа.

-Ну почему я промахнулся!? -ударил кулаком о ладонь Эрг.

93

-Не ты один, сынок, -положил руку ему на плечо Мастер. -Этот бестия и от моей

стрелы ушѐл.

Бэди наклонился почти до земли и куда-то пошѐл. Отойдя несколько шагов, он

окликнул друзей:

-Глядите, и здесь кровь... И здесь... И дальше...

В гостинице «У дядюшки Билла» не было своего ресторанчика. Старик Билли

всегда считал, что посетителям куда приятнее отобедать в номере, чем каждый день

пялиться на местных завсегдатаев с сизыми носами. Он привлекал клиентов

обыкновенным домашним уютом и покоем. Простая домашняя обстановка номеров,

улыбчивые краснощѐкие горничные, готовые по желанию жильца принести в любое время

дня и ночи вкусный сытный завтрак (обед, ужин), позволяли гостям столицы чувствовать

себя как дома. Любителям же компаний имелась возможность пропустить бокальчик-