Александр Горохов - Предназначение. Сын своего отца

ним бок о бок.

Чем ближе подходил король со свитой, тем суровее становилось лицо девушки.

Стоя рядом можно было даже физически ощутить, что она максимально собрана и

решительно настроена. Постепенно еѐ настрой передался и юноше.

-Кор Стоун, Ваше Величество! Девушка, преклонив колено, протягивала королю

свой меч. Государь принял оружие и пытливо взглянул в глаза новообращаемого рыцаря.

В каждом из Посвящаемых он находил какую-то свою черту, зацепку. А этот паренѐк со

свежим шрамом на лице не вызвал никаких эмоций. Даже Исповедник, стоящий за

спиной, глядел не на мальчишку, а в затылок королю. Нерль был в этом уверен: за

прожитую рядом с Полом жизнь он давно научился чувствовать его взгляд.

-Объявляю Кора Стоуна рыцарем королевства Гемма.

Король возложил оружие плоскостью на плечо Кор. Потом клинок оказался

лежащим на вытянутых руках Его Величества, как бы вручавшего вместе с оружием право

быть воином. Коленопреклонѐнная Кор также обеими руками приняла меч и поцеловала

его рубящую часть. Поднявшись с колена, рыцарь Кор Стоун отсалютовал своему

повелителю.

-Эрг Донито, Ваше Величество!

Королевская рука чуть заметно дрогнула, принимая рукоять меча необычной

формы. Рукоять была старой, отполированной ладонями явно не одного хозяина, а свежие

царапины и не всегда тщательно выправленные зазубринки подтверждали, что это -

далеко не парадная игрушка экстравагантного сноба.

«Я держал уже этот меч», -пронеслось в голове Нерля.- «Когда же?» Но попытки

вспомнить упѐрлись в какую-то непробиваемую стену беспамятства. Доспехи. Пояс. Что-

то в них до боли знакомое. Нет, не свежие отметины от вражеского оружия. Что-то старое, уходящее в давние-давние годы.

Король уже стал привлекать внимание своей заминкой, пусть даже длящейся пару

секунд. За эти секунды он в поисках ответа успел рассмотреть множество подробностей

от ссадины на щеке до трудновыводимых следов крови на броне. Но ничего, что бы дало

мгновенный ответ, на ум не пришло.

-Объявляю Эрга Донито рыцарем королевства Гемма, -наконец-то произнѐс он

протокольную фразу. Но ещѐ долгие секунды, пока юноша завершал свою часть ритуала, король мучался сомнениями. Он был так увлечѐн, что только Эрг заметил пристальный

взгляд Исповедника, устремлѐнный на голову Государя. Когда, наконец, Нерль

повернулся к центру плаца, те же глаза, но уже более мягкие, можно даже сказать

удовлетворѐнные, на мгновенье задержались на замыкающих строй юноше и девушке, непроизвольно сжавших друг другу пальцы опущенных рук.

Король молча поднялся по парадной лестнице дворца на третий этаж. Отсюда через

распахнутое окно малой столовой прекрасно было видно гудящую от возбуждения толпу

мальчишек, поздравляющую друг друга с Посвящением. Похоже, что те двое, замыкавшие

строй, пользовались популярностью. Бесформенная масса людей беспорядочно

колыхалась, но они постоянно держали вокруг себя человек тридцать-сорок и, не смотря

ни на что, медленно продвигались к казармам, где их ждал отдых после мучительного

стояния на плацу.

Обычно так и происходит. Минут двадцать-тридцать юные рыцари обмениваются

впечатлениями и разбредаются. Кто-то в казарму, а кто-то в город, к родным и знакомым.

А поутру это молодое племя, сверкая парадными доспехами и новенькими гербами на

щитах торжественно продефилирует от замка до ристалища под восторженные крики

юных горожанок.

Легче всего выбирать свой герб наследникам из знатных семейств. Они просто

переносят семейный герб на свой щит. Не наследные сыновья чаще всего тоже не мудрят, 173

а добавляют или изменяют какую-то деталь с детских лет знакомого символа семьи. Куда

труднее бывает тем, чьи отцы совсем недавно заслужили право направить своѐ чадо под

знамѐна Его Величества. Здесь приходилось и головой поработать, и согласовать свой

рисунок с геральдическим комитетом, регистрирующим новые гербы или новых

владельцев забытых знаков.

-Пол, ты что-нибудь слышал о тех двоих? -указал рукой Нерль на фигуры,

окружѐнные тесным кольцом людей. -Кажется, их зовут Эрг Донито и Кор Стоун.

Исповедник твѐрдо и тихо проговорил:

-Только то, что слышал ты. Громкие слухи о невероятных подвигах.

-Что-то припоминаю. Какие-то небылицы про горстку юнцов, переколотивших

огромное количество разбойников. Так это о них?

Пол кивнул.

-О них. Перевранные отголоски действительной истории. Думаю, что скоро ты

узнаешь от них правду, но она тебя не порадует.

Лакей, последний раз поправив салфетки, мягким дискантом пропел:

-Ваше Величество, прошу садиться.

Усевшись, Нерль продолжил с сомнением:

-Я не думаю, что мне захочется лично беседовать с ними. Для меня сейчас куда

важнее другое: появится ли на турнире эта маленькая паршивка Карина. Если она в

очередной раз передумает, мне нечем будет успокоить народ. Ты же знаешь, какие ходят

слухи. Думаю, что кое-кто только и ждѐт момента, чтобы заявить о своих правах на

престол.

Глаза Исповедника, невозмутимые как всегда, спокойно глядели на Повелителя. Он

знал. Он знал всѐ. Знал, как хочется Нерлю, отбросив нелепые условности, спросить

напрямую: где моя дочь? Что с ней? Что готов он, измученный и усталый, умолять своего

друга, учителя и сподвижника отступить от данного обета хоть раз в жизни. Но не мог

Государь превратиться в обычного любящего обеспокоенного отца на глазах у своих

подданных. Не мог ещѐ и потому, что знал: не изменит обету Пол.

-Она прибудет на завтрашний праздник. Она уже в городе, но, раз пообещала

явиться именно на турнир, раньше начала турнира не появится.

Несомненно, Эрг и Кор стали центром притяжения всей шумной и беспокойной

оравы, по которой с быстротой молнии пронеслось известие об их появлении. История, ещѐ вчера воспринимавшаяся как байка из серии «А вот у нас...», вдруг обрела реальность

в виде двоих загорелых уставших ребят. Ещѐ во время обеда типовые диалоги можно

было услышать на каждом шагу.

-Слышал? Расские трепались про своих, будто те вдесятером сотню пиратов

уработали.

-Ну...

-Оказывается, правда! Вон те двое - из них. Сегодня только приехали из лесов.

Во время обеда на них только пялились издали. Близко подойти не давали те же

расские. Да и время перерыва не позволяло толком пообщаться.

Но вот прозвучала команда разойтись, и строй превратился в ликующее, орущее

скопище. И уж тогда к живым легендам смог подойти любой. Их засыпали вопросами, норовили потрогать, хотя чаще всего просто дружески хлопали по плечам, спеша

отыскать других знакомых.