Александр Горохов - Предназначение. Сын своего отца

куда гуманнее наших палачей. Палачи сначала терзают, и лишь потом убивают, а крысы

не жрут живьѐм, им сначала нужно убить, а уж потом - сожрать всѐ без остатка. Не

качайте головой. От человека не остаѐтся даже одежды. Крысам не под силу только

металлические и пластокерамические предметы гардероба. Остальное исчезает в их

утробах буквально за несколько минут.

Страсть рассказчика, долго копившаяся в толстячке, похоже, прорвалась наружу.

-И вот поглядите, что получается. Во-первых, я спасаю бедняг от мучений. Во-

вторых, помогаю Вам избавиться от неугодных людей. В-третьих, обеспечиваю

исполнение правосудия над преступниками. Да, может быть несколько суровое, но я ведь

не судья, чтобы разбираться в конкретной вине каждого. И, в-четвѐртых, обеспечиваю

достойное существование моим подчинѐнным. Естественно, себе тоже.

-А Вы не боитесь, что когда-нибудь Ваша деятельность станет кому-нибудь

известна? Тогда ведь и Вам, Маккавей, не поздоровится. Ну, предположим, кто-то из

Ваших подчинѐнных захочет выслужиться.

Тюремщик счастливо рассмеялся.

-Они не проболтаются. Они же знают, что крысам нет разницы, кого жрать. Ведь в

той камере оказаться можно и совершенно случайно. Клиентам моим, типа Вас, тоже нет

смысла трепаться. За то, что они просят от меня, минимум виселица положена. А уж если

их заметут по другому поводу, то на время следствия они всѐ равно попадают ко мне. И

присутствия моих людей на допросах достаточно, чтобы они не помнили ни о чѐм. А мои

люди следят за заключѐнными невнимательно. Знаете, то попытки к бегству случаются, то

несчастные случаи... Конечно, когда требуется, случаются и успешные попытки улизнуть.

Но всѐ равно, дорогой Альберт, я гарантирую не только бесследное исчезновение жертв, но и полное безмолвие свидетелей. Так что действительно лучше Вам здесь во второй раз

не появляться! -зловеще закончил круглый, как мяч человечек, и Хорд невольно

передѐрнул плечами.

Шестѐрка стражников соскочила с коней возле самого крыльца. Позвякивая

оружием, двое вошли в дом.

-Прошу прощения, господа. Я исполняю приказ Его Величества, который приказал

арестовать двоих рыцарей, а по показаниям свидетелей они не позднее, чем полтора часа

назад вошли сюда. С кем я имею честь разговаривать?

Сэмми с Отаром пропадали где-то в конюшне, и Хорд с Галушко, мирно

беседовавшие вдвоѐм, переглянулись. -Моѐ имя Маккавей Галушко. Я являюсь

помощником начальника тюрьмы. А это - мой гость, господин Хорд из Расса. Не могли бы

Вы назвать своѐ имя и имена людей, которых Вы разыскиваете?

-Гильом Мухтари, рыцарь из личной охраны короля. Я разыскиваю прибывших из

Расса господ Донито и Стоуна.

Змеиная улыбка тронула тонкие губы Хорда.

-Вас не обманули, господин Мухтари. Я сам давно преследовал этих преступников

и, наконец, сумел изловить их.

Рыцарь сделал изумлѐнные глаза:

-На каком основании, господин Хорд?

-Они - мои подчинѐнные, отказавшиеся исполнить приказ и поднявшие на меня

руку. Кроме того, существует приказ Его Сиятельства Лорда-градоначальника на арест

данных людей.

-Похоже, они и Его Величеству успели насолить, раз он лично отдал ещѐ один

приказ об их аресте.

179

Сотник расцвѐл от счастья.

-Похоже! Но мы с господином Галушко сумели их обезоружить и арестовать, не

смотря на опасность, которую они представляли. Можете доложить Его Величеству, что

злодеи схвачены и надѐжно заперты в тюрьме.

Стражник подозрительно оглядел с ног до головы обоих присутствующих, и,

похоже, их вид не вызвал у него доверия.

-Простите ещѐ раз, господа, но у меня личный... повторяю ещѐ раз: личный приказ

Его Величества. Я обязан их арестовать и немедленно доставить в... указанное мне место.

Не смотря ни на что!

Счастливое лицо Хорда заметно поскучнело, а потом и окончательно скисло.

-Но они же и так арестованы и упрятаны в тюрьму.

-Да, господин Мухтари. И я подтверждаю это.

Вояка с неприступным лицом небрежно бросил:

-До сих пор я вижу только вас двоих и слушаю вашу болтовню, которой вы

пытаетесь помешать мне исполнить королевский приказ. Я требую не морочить мне

голову и либо выдать мне господ Стоуна и Донито, либо указать, где они скрываются от

правосудия. В противном случае я не остановлюсь даже перед применением оружия!

В подтверждение своих слов он ткнул молчаливо стоявшего до сих пор товарища, и

тот, выглянув на улицу, позвал остальных. Рыцари выглядели решительно.

-Что ж, -вздохнул Галушко, -пройдите и убедитесь сами.

Должно быть уже наступил вечер. Шаги и суета в коридоре за железной дверью

давно утихли. После ухода Хорда с подручными кто-то пытался открыть дверь, долго

ковырялся в ней ключом, но так и не сумел ничего сделать. Потом в крошечный глазок

удостоверился, кто сидит в камере.

-Я же говорю: замок заело. Сегодня никак не открыть, только завтра, если своего

кузнеца приведѐте, -приглушѐнно бубнил снаружи помощник начальника тюрьмы. Другие

голоса что-то требовали, угрожали, но не добились ничего, кроме опечатывания дверей.

Постепенно и их голоса затихли вдали. Снова наступила тишина.

-Благо, что завтра нас заберут отсюда, -с надеждой в голосе выговорила Кор. Ей

разбили нос, когда пытались усадить на пол, и полоска запѐкшейся крови тянулась до

самого подбородка. -Я не выдержу, если нам придѐтся сидеть в этой мрачной тѐмной дыре

несколько дней.

Хлодвиг искоса глянул на начавшую мигать лампу и тяжело вздохнул.

-Наше счастье, если мы доживѐм до завтра. Пусть даже в темноте.

-Ты думаешь, они прикончат нас ночью?

-Вряд ли они сами смогут нас убить. Мне кажется, что они действительно не могут

открыть замок, который сами же испортили.

Через несколько секунд молчания Старый Рыцарь продолжил:

-Боюсь, однако, это не помешает им с нами разделаться.

-Ну, если они действительно испортили замок, то вряд ли, -оптимистично заявила

Кор. От известия об испорченном замке еѐ настроение несколько поднялось, и лицо, перепачканное кровью, уже не выражало тоскливой обречѐнности. -Через дверь они не

прорвутся, сквозь глазок нас не перестрелять. А из этой дыры пахнет помойкой, а не

сырым подземельем. Что скажешь, Эрг, ты же умеешь чувствовать опасность.

Юноша прикрыл глаза и через полминуты пожал плечами.

-Ближе пяти метров никакой опасности нет. Хотя...

В дыре что-то ржаво заскрипело, заскрежетало долго и протяжно, словно кто-то

пытался открыть старые, давно не смазывавшиеся ворота, и решѐтка, закрывающая дыру в

углу камеры, медленно поползла вверх. Скрежет раздавался рывками. Видимо кто-то не