передний - o 496d70464d44c373

хранит мне верность. Передает тебе привет.

– Привет? В этом подвох, что ли, какой-то? Так или иначе хотя бы кто-то

получает от жизни удовольствие. А как там Пашечка-ключник?

– Говорит, к твоей квартире на шаг никто не подходит. Уже начал скучать.

Боюсь, мы забуксовали.

– А как все резво начиналось.

– У нас есть хотя бы ниточка?

– Усвой, это не голливудский блокбастер, где ежесекундно что-нибудь

происходит. Это интеллектуальное, дико медленное европейское кино с

массой крупных планов, изящными интерьерами и рекламой сигарет в

каждой третьей сцене. Ниточка. Ишь чего захотел. Лично я, когда

выздоровею, собираюсь навестить квартиру почившего Тобольцева.

– Возьмешь меня с собой? – у Диего глаза заблестели.

– Вы все так говорите, как будто у меня действительно есть выбор.

– Спасибо.

Диего сделал глоток виски.

– Я давно хотел спросить. О чем тебе рассказывал тот псих из Ленинки?

– О риске, связанном с бижутерией.

– Ничего себе.

– Мне только одна мысль из его бреда понравилась. Она служит

интересным продолжением твоей португальской химере об утерянном

бессмертии.

– Не я ее придумал.

– Без разницы. По словам этого профессора, в газетах он, кстати,

126

преподносится как гениальный научный деятель (кругом одни гении), так

вот по его словам, бессмертие можно заслужить путем кропотливой

духовной работы.

– Интересно, что он имел в виду?

– Что бы он ни имел в виду, нам уже поздно рыпаться. Я о другом

подумал. Как заслужить бессмертие – это тайное знание. Мне кажется, оно

является частью религиозных культов, которые в свою очередь были

ядром всех известных общественных религий. Так Ислам – это для масс,

чтобы держать их под контролем, а Суфизм, тайный культ, мистическое

учение – это для избранных, как раз нацеленных единственно на

воспитание бессмертия в своей душе. То же самое с Иудаизмом и

Каббалой, Индуизмом и Йогой, Христианством и… чем-то там.

– Кажется, ты дилетант.

– Принеси мне варежки.

Диего подчинился.

– Тебе холодно?

Я швырнул варежку в лицо друга.

– Это еще за что?

– За дилетанта. Я неофит, если на то пошло. Я бросаю тебе перчатку.

– Это варежка.

– Тем лучше. Надеюсь, было больнее, потому что дальше мы все равно

не продвинемся. Ты понимаешь, какая это интересная теория? Она

всецело поддерживает теорию бежавших богов. В социальном плане. На

протяжении веков религии контролировали общество, речь не шла о

духовном росте, религия выступала очень эффективным социальным

институтом, способным направлять и вести. Параллельно посвященные

изучали собственно религию в виде тайных учений, о которых я уже

говорил. Именно избранные зарабатывали, как бы выразился профессор,

бессмертие и всю свою жизнь отдали на поиск духовной мудрости. Вполне

может быть, что религия как контролирующий орган – их задумка, жрецы в

некоторой степени синонимичны современным правителям, хотя

последние не идут с ними ни в какое сравнение. А современность. В наши

дни общественная религия потеряла свое влияние под натиском

технологий и меркантильных знаний. Боги не ушли, их просто-напросто

уволили. Тайные же учения будут существовать всегда, помогая по-

127

настоящему нуждающимся искать единственно правильный путь. Все не

так страшно, как малевали твои чудики в Португалии. Только вот общество

стало действительно бездуховным. С этим побегом божественных

сущностей стала невозможна массовая духовная энергия, которая, скорее

всего, вырабатывалась в прошлом. Как патриотизм, это ведь в сущности

массовая энергия, а вот духовная массовая энергия больше невозможна.

Наверное, мир, вернее, наша планета лишилась своеобразной подпитки.

Больше не будет перезарядок. Мы катимся к полному уничтожению. Я

предполагаю, именно это и пытался мне объяснить сумасшедший ученый,

но наткнулся на стену скепсиса и цинизма.

– Такая уж ты и стена.

– Я мог бы удержать его.

– Почти месяц прошел. Глупо переживать теперь. Это дешевые эмоции.

– Да, ты прав. Все равно он мне до сих пор глубоко не симпатичен, этот

профессор.

Я хотел попросить Диего переспать со мной, но быстро передумал.

– Проваливай отсюда. Мне нужно отдохнуть.

– Только не лезь в бутылку.

– Никогда не понимал, как они запихивают в них свои кораблики. Вали,

вали отсюда. Очень люблю тебя, Диего.

Чтобы не пачкать единственного друга, провести со мной ночь я

разрешил веселому Шурику. До этого был какой-то наркоман из компании

Борщика, который очень хотел трахнуть меня в задницу и в результате

получил по морде. К сожалению, ему это понравилось, и остаток ночи

пришлось тратить силы на шлепки. Еще он попросил, чтобы я делал ему

минет, стягивая мошонку шнурком. Тем временем он положил на лицо свои

трусы и жадно втягивал носом нечистоплотный запах. Грязь, какая грязь.

Ваня тоже порывался заслужить внимание, но неожиданно начал

раздражать меня своим побитым видом и опущенным взглядом. Я ему

хорошенько нагрубил и нисколечко об этом не жалел. Еще в моей постели

засветились совсем безбородый первокурсник – будущий налоговый

инспектор, и непризнанный, нефинансируемый кинорежиссер с глубоким

шрамом через все лицо – оба почему-то с обрезанием. Казалось, спермой

я отчаянно гнал от себя всевозможные страхи или пытался восстановить

потраченную на болезнь энергию.

128

Шурик очень смущался. Напускал серьезный вид (бессмысленное

занятие в темноте), жался в угол, будто это я его уговаривал делить со

мной ложе, а не он попросил, шептал непростительные глупости.

Несколько поуспокоившись, начал декламировать сочиненную им в школе

юмористическую пьесу. Не стоит уточнять, что мои вежливые

поддакивания очень скоро сменились тяжелым храпом, благо, болезнь

оправдывала, а ритуал оральных радостей состоялся только утром, когда

отнекиваться было уже абсурдно. Чувствовать себя соблазнителем на

самом деле очень смешно. Я сосал красивый, какой-то компактный член

Шурика и громко шмыгал носом.

Утренние сумерки. Подползала, подползала, наступила весна. Я выгнал

очередного любовника из комнаты и подошел к зеркалу в шкафу.

Наверное, я красивый, хотя мое тело мне никогда не нравилось. Засохшие

корки спермы на шее. Я нежно провел ладонью по лицу, шепча:

– Убейте меня. Пожалуйста, убейте меня.

Какого черта мне понадобилось слушать несуществующую станцию

1017АМ, наверное, навсегда останется загадкой. Тем не менее, я

выпросил наушники у Шурика и как будто присосался к радиоприемнику,