Дима - o f2ea2a4db566d77d

отреагировала, как обычно – проигнорировала. Только один пожилой человек, а один какой-

нибудь всегда находится, сходя с эскалатора, посмотрел на меня очень зло и повертел около

виска пальцем.

После этих слов Вика ощутила непреодолимое желание найти, догнать, настигнуть этого

мерзавца и избить его до полусмерти.

- Естественно, меня поступок того человека не задел, - продолжала Сима. – И я бы тут

же о нём забыла, кабы не одно обстоятельство…

-

Какое, дорогая? – Карина Эдуардовна потянулась к чашке, но передумала.

- Я видела глаза этого пожилого человека. Он меня не видел.

- Близорукий?

- Нет. Он как-то так особенно смотрел, как будто перед ними была не я, а… не знаю что.

Когда человек смотрит непосредственно на тебя, это ведь легко определить. А иногда, знаете

ведь, взгляд так затуманивается – например, когда человек думает о своём. Он смотрит на

тебя. Но как бы не видит.

-

Да, я понимаю.

-

И вот кому же тогда он повертел пальцем, если не мне? Кого он там увидел?

-

Полагаю, Сима, он в тот момент не видел окружающего мира, а был погружён в

свои… представления о нём.

20

- Это так странно. Как будто передо мной стоял робот – исполнил функцию, повертел

пальцем и пошёл дальше, не мигая, такой совсем-совсем не включившийся. Я стала

наблюдать за другими людьми, и что же обнаружила?

-

Что же?

- Все за редким исключением погружены куда-то в себя. Но они продолжают смотреть и

всё-таки видят что-то в окружающем мире, но я не могу поручиться, что видят, например,

меня, вот такую, какой я себя знаю, а не транспарант какой-нибудь, или пятно.

- А исключения?

-

А исключения строили мне глазки, - весело сообщила девушка.

- Рада знать, что хоть кто-то способен оценить, какие лапочки у нас тут работают, -

улыбнулась психолог. – Я не вижу в вашем рассказе ничего сверхъестественного, дорогая.

Просто следите, чтобы неконтролируемые действия людей не отражались на вашем

состоянии? Они, как говорится, не ведают, что творят, но это не ваша вина, и не стоит это в

себя пускать.

- Но я очень-очень хотела бы посмотреть их глазами, - сказала Сима мечтательно. – Что

же они всё-таки там видят… Иногда мне так грустно становилось от мысли, что я всегда

буду видеть только своими глазами.

Вика не ослышалась. Подруга сказала о себе в прошлом времени. В не ме ли ми Вика

перевела взгляд на Карину Эдуардовну, ожидая, как та отреагирует, но психолог как будто

не придала оговорке значения.

- Сима, вы ещё что-нибудь хотели рассказать? – уточнила женщина.

-

Да. Да, я давно хотела кое-что сказать, и сейчас только поняла.

-

Что же?

- Мы все не должны здесь находиться, - задумчиво сообщила девушка. – Здесь, под

землёй. В метро. Это какая-то ошибка. Люди не должны здесь быть, и ехать во всех этих

направлениях. В этом во всём есть что-то очень неправильное. В том, что это так случилось

почему-то, и продолжается до сих пор.

Сима замолчала. Но тишина в этом кабинете не воцарялась никогда. То и дело за стеной

гулом проносились составы. А в промежутках гудели провода.

- Сима? Вы закончили? – спросила Карина Эдуардовна с нежностью и участием.

- Да! Вот выговорилась, и мне уже гораздо легче. Спасибо вам!

- Не за что, милая. А теперь, пожалуйста, оставьте нас с Викой наедине. Буквально на

пару секунд.

Сима широко улыбнулась, сделала быстрый, короткий глоток из своей чашки, чтобы

смочить горло, и покинула кабинет.

Карина Эдуардовна посмотрела на дверь, затем на Вику. И сказала:

- Присмотрите за Симой, пожалуйста. Как бы она не натворила глупостей…

-

Я прослежу.

-

Славно.

- Что-то серьёзное?

-

У Симы? Я бы точно сошла с ума, если бы каждый день наблюдала за бесконечным

движением эскалатора. Как вы только это выдерживаете, поражаюсь. Но Сима гораздо

сильнее, чем может показаться. Главное, чтобы она не вбила себе что-нибудь в голову. Она

ведь ещё и упорная.

Вика кивнула головой. Психолог мягко улыбнулась. Опять притронулась к чашке. Опять

передумала.

Через три часа Карина Эдуардовна получила странное смс-сообщение: «Жду вас на

«Маяковской» под соснами. Ровно в 22.00». Возможно, ошибка. Но буквально через минуту

неизвестный прислал ещё одно сообщение: «Карина Эдуардовна, очень прошу быть. В

21

другое время никак не смогу. Мне поручено передать вам посылку». Без подписи. И никаких

посылок она не ждала.

Карина Эдуардовна не была отчаянной женщиной. Но всё же без десяти десять твердо

ступила из вагона на платформу «Маяковской». Неизвестный мог сообщить какую-то

информацию о её муже. Не более чем предчувствие. Супруг Карины Эдуардовны,

профессор, доктор биологических наук, пропал без вести около двух лет назад. Она не

сомневалась, что этот случай как-то связан с участившимися в Москве покушениями на

жизни учёных и профессоров. Однако тела её мужа так и не обнаружили.

Из всех станций московского метрополитена строго-вальяжная и всегда немноголюдная

«Маяковская» особенно нравилась Карине Эдуардовне. Сейчас здесь дрейфовало человек

десять – никого подозрительного. Никто к ней не бросился.

- Под соснами, надо думать, подразумевается одна из потолочных мозаик, - шепнула

психолог себе под нос ещё в кабинете.

-

Ладно, будем искать.

Карина Эдуардовна начала с ближайшего конца станции – задирала голову каждый раз,

когда оказывалась под куполом с мозаикой, выискивая в поблёскивающих овалах сосны, и

уже очень скоро почувствовала лёгкое головокружение.

Красное знамя. Яблоня. Подсолнухи и птицы. Мачта линии электропередач, заводская

труба и вновь самолёт. Два пилотируемых самолёта. Женщина с ребёнком на руках и опять

самолёт. Чайки в небе. Строитель в действии. Полукруглая ротонда и самолёт. Парашютисты

и самолёт. Трое полуголых парней, играющих в мяч. Здесь Карину Эдуардовну начало

мутить. Она и задирала голову, и глядела себе под ноги, боясь споткнуться, и следила за тем,

чтобы не врезаться в колонну. Серьёзное испытания для вестибулярного аппарата.

Назначивший встречу мог бы уже понять, что ждёт именно её – даму, будто в припадке

бьющуюся. Если, конечно, он на станции, и это не розыгрыш. Если вообще существует

мозаика с соснами.

Она их увидела, закинув голову в двадцать второй раз. Четыре сосны, уходящие в небо, и

неизбежно – самолёт. Никого под этим куполом не оказалось. Но стоило лишь Карине

Эдуардовне опустить лицо, как подле неё возник мужчина.

- Вы пунктуальны, - сообщил он, скупо улыбаясь.

-

И я сейчас в обморок упаду, наверное.

Мужчина, видимо одного возраста с Кариной Эдуардовной, ничего на это не ответил. Одет