Дима - o f2ea2a4db566d77d

в военную форму. Из университета Министерства обороны, что на Большой Садовой, –

предположила психолог. Совершенно незнакомое ей лицо.

-

Вам просили передать, - человек вручил Карине Эдуардовне небольшую запечатанную

коробочку.

-

Кто?

-

Понятия не имею.

-

Как?.. А вы кто?

-

Неважно.

-

Но вы хоть уверены, что именно я вам нужна?

-

Где мы договорились встретиться?

-

Здесь… под соснами.

- Всё в порядке. А теперь я пойду.

- Но подождите! – воскликнула женщина, растерявшись. – Умоляю вас, имеет ли это

отношение к моему мужу?

- Я, честное слово, абсолютно ничего об этом не знаю. Удачи, - твёрдо-хмуро ответил

военный и направился к выходу из метро.

Карина Эдуардовна осталась одна. Неподалеку мальчик в красной куртке размахивал

ногами, сидя на взрывозащитном контейнере из броневой стали. Женщина бережно открыла

коробочку, думая как раз о взрывных устройствах. Вроде ничего не тикало.

22

В коробке оказалась шишка. Иш кашиш а ка шиш а Необычного буро-красного оттенка.

Еловая или сосновая – она в таких вещах не разбиралась.

-

Чья-то весьма глупая шутка, - решила Карина Эдуардовна с досадой, но и не в силах

скрыть удивления. – Зачем мне это?

Никто ей не ответил.

На следующий день Сима пришла на работу с небольшим опозданием. Вика заметила

всполох рыжих волос на другом конце станции. Но она не могла отлучиться со своего места

до конца смены и совершенно невольно проигнорировала указание психолога. Девушка вся

извертелась на убогом стульчике, лопнувшем по краям ватой, – она спиной чувствовала

хулиганскую и добрую улыбку подруги.

Смена подходила к концу. Вика очень устала. Изображение на компьютерном экране в её

кабине, поделённое на четыре кадра, напоминало маловразумительные фильмы какого-то

претенциозного киношника. От нечего делать она стала наблюдать за людьми вокруг.

Смотрела на их подбордки-груди, спины-затылки – широко и некрасиво зевала.

Неожиданно Вике показалось, что ей кто-то подмигивает. Она огляделась, полосонула

взглядом лица незнакомых людей. Толпа шествовала мимо безразличная. Наверное,

показалось. Вика уставилась на пульт управления эскалатором. И опять её посетило это

неприятное ощущение, будто кто-то следит за ней, за её лицом – так и норовит встретиться

глазами, подмигивает настойчиво и издевательски. Вика медленно подняла голову,

огляделась внимательнее. Никого, как и прежде. Тогда она посмотрела прямо перед собой на

пластмассовое стекло, и от переутомления и недосыпа её взгляд сразу расфокусировался.

Боковым зрением Вика заметила женщину. Хитрую, злую, нестарую. Женщина

возвышалась над кабинкой, и, хотя лента эскалатора быстро двигалась, сама пребывала на

одном месте – бездвижная. С руками по швам, с мерзкой, неестественной ухмылкой на лице.

Женщина больше не подмигивала Вике с издёвкой – просто демонстрировала себя, будто

желая намертво отпечататься в её сознании.

Вика вздрогнула, моргнула несколько раз, чтобы избавиться от наваждения, и повернула,

наконец, голову в сторону незнакомки. Её там не было. Эскалатор утекал, толпа людей

неслась к поверхности земли, не оборачиваясь. Вике просто показалось. Она опять зевнула.

Спину кольнул приглушённый взвизг. Вика резко обернулась, – она сразу поняла, что на

противоположном конце станции произошло несчастье. Толпа двигалась равномерно, ничего

особенного заметно не было. И всё же девушка кожей чувствовала беду. Уже стрясшуюся.

Вика глухо застонала. Симы не видно. Разом забыв о правилах, девушка вскочила и

понеслась на другой конец станции. Кабинка подруги пустовала. Дверца тупо

приоткрывалась и закрывалась, покорная движениям воздуха.

-

Толкнула, представляешь? И скрылась, - царапнули слух, может быть, нечаянные

слова из толпы.

- Туда упала, - отрекомендовался Вике мужчина средних лет и, задев её плечом,

прыгнул на эскалатор.

Девушка бросилась в нужную сторону.

Тем временем, пятясь, в туннель заползал поезд, угрюмо и боязливо, как нашкодивший

пёс. Вика растолкала людей на краю перрона и стала ждать, что ей откроется. Поезд

дёрнулся, отрыгнув Симу. Рыжую, зигзагообразную, в ярко зелёном платье. Её голова

лежала у противоположной стены и глядела на Вику вызывающе. Тело расположилось

между рельсами, а ноги отползали вместе с поездом, зацепившись.

Какая-то девушка начала верещать, а её спутник выругался матом.

-

Никогда так не делай, - указывая на труп, посоветовала мать с баулом своему

грязненькому сыну. Ошарашенный мальчик кивнул головой.

- А вдруг она ещё жива, - предположила нервная старушка.

Поверх их голов Вика увидела Карину Эдуардовну. Психолог быстро приближалась к

месту несчастья. Не из любопытства, она уже в курсе. Карина Эдуардовна хотела убедиться,

что Вика, потеряв близкую подругу, не сотворит что-нибудь неразумное.

23

Вика скользнула мимо неё, быстро пересекла станцию и юркнула поезд на другом краю

платформы. В последнюю секунду перед закрытием дверей. Психолог слова сказать не

успела.

Выхода нет.

Выход.

Держитесь правой стороны.

Держитесь левой стороны.

Не прислоняться.

Прислоняться.

Не слоняться.

Не писоться.

Не пить.

Не слон я.

Не слон.

До закрытия метро девушка сделала несколько пересадок, бродя остекленело по переходам

и станциям, бесцельно перемещаясь из конца в конец по линиям. Устав, доверилась

Кольцевой. Сидела на одном и том же месте, в одном и том же вагоне – кругами, кругами.

Пассажиры её сторонились, пожилые на место не претендовали. Вика сидела с краю,

уставившись в одну точку на полу. Глаза не слипались. Переночевала она в заброшенном

ответвлении туннеля неподалёку от станции, где работала.

Вике приснилась стена. Древняя, покрытая серым лишайником. Она – или это не совсем

она? – сидела к стене впритык на роскошном табурете из тёмного дерева с позолоченным

тонким узором и седалищной подушкой цвета красного вина. Сквозь узкую, горизонтальную

трещину подглядывала за происходящим в соседнем помещении – сырой камере-колодце.

Она видела верно разлагающееся тело, уже непонятно кому принадлежавшее.

Женщина в старинном платье – это она? – то и дело смазывала кожу под носом микстурой,

рекомендованной викарием и предназначенной для сокрытия трупного запаха. Время от

времени отвлекалась от своих наблюдений и делала быстрые записи в подобии

молитвенника, – нервным, аскетичным почерком.

Проснувшись на следующее утро, как раз во время часа пик, Вика выбралась на платформу