Дима - o f2ea2a4db566d77d

Борис выразил соболезнования, после чего в участок британским вихрем ворвался Генрих

и устроил невероятный скандал. Потому как никто не имел права насильно удерживать в

участке гражданина зарубежной державы, к тому же сотрудника фирмы «Herbs & Spices Inc»

без выдвинутых против него обвинений и старого доброго двойного виски. Генрих рвал и

метал.

Смерть Глории не шла у Бориса из головы.

Он видел в морге её изуродованный труп, мало чем напомнивший оригинал, пользы для

расследования не представил, все свои профессиональные обязанности уже выполнил.

Местные издания пестрели заголовками о романе между иностранцем и индианкой и

порушившем всё сказочном монстре. Генрих рвал и метал. Наступил уик-энд. Покуролесил

лес лес шоссейный блик Взвизг Это в раз за фраз фараз Фары Аз Вы слыхали про уток в ту

ночь представить себе не можете Мы перетрухали перетряхивали труха красива свербива

глаз выколи длинна как На этот раз тебе не отделаться Когда Правда Так что Напротив

Нетнет Я никогда не бывал на авеню Ла-Мот-Пике говорите достопримечательность до ста

особых примет шрамы родимые пятна чирья чирьи чирьих их Ииииих И на прилегающих

улицах

Борис подошёл к дому Глории. Один из самых больших и с виду дорогих в этом районе,

двухэтажный. Не понятно, зачем девушка подрабатывала проституцией. Около крыльца

собралась шумная толпа.

-

Что происходит? – спросил Борис у какого-то мальчишки.

-

Хозяева уезжают.

-

Почему?

-

Неизвестно, - ответил мальчуган заученно.

-

Это родители погибшей? – Борис указал на пожилую пару с чемоданами.

-

Да.

Протолкнувшись сквозь толпу, Борис подошёл к отцу Глории и спросил:

-

Я могу чем-нибудь помочь? – прибавил, - Я хочу чем-нибудь помочь.

33

Отец яростно замахал руками. Заголосила мать. Она схватила Бориса за локоть и

попыталась куда-то вытолкнуть. Причитала:

-

Go! Go! Go!

Окружающие люди внимательно за ними следили.

- You shouldn’t come here! Go! Go! – все кричала старушка.

Потом вдруг сбилась и заговорщически шепнула:

-

Gone, dear Mister.

Борис протянул ей деньги. Мать вырвала банкноты, пихнула их в складки сари, и опять

потребовала, чтобы он ушёл.

Он ушёл. Сел в Мерседес и повернул ключ зажигания.

- Неизвестно, куда они уезжают, - в окно машины сунулся всё тот же мальчишка.

-

Неизвестно, - повторил он и широко улыбнулся.

Борис и ему денег дал.

-

В Калькутту, господин. Они едут в Калькутту. У них и там дом.

Ещё одна купюра, и Борис знал точный адрес. Теперь он также понял, чем занять

последний уик-энд командировки.

В аэропорту Калькутты Борис арендовал машину и, сверяясь с картой, поехал к дому

родителей Глории. Их излишняя нервозность сбивала с толку. Возможно ли, что гнев

человека-обезьяны распространялся не только на случайных жертв, но и на родственников

убитых? Или стариков гнало в Калькутту проклятье? Позор? Своей поспешностью,

суетностью тот отъезд скорее напоминал побег. Борис тяжело вздохнул. На самом деле его

не волновала судьба и безопасность родителей девушки, его не касалась мифическая дрянь с

когтями – он попросту, впервые в жизни, схватился за ниточку авантюры и тянул, тянул,

авось к чему приведёт. Знал прекрасно – чтобы во что-то ввязаться, достаточно проявить

инициативу и следовать знакам.

От дома по Garihat Road, в центре Калькутты, за которым Борис весь вечер следил из

машины, наконец-то отделилась изящная, женская фигура. Загорелая кожа, тёмные очки,

европейский, деловой костюм. Волосы женщины покрывала бирюзовая косынка. Борис

следовал за ней неотступно.

Дама поймала кеб и уже через пятнадцать минут обедала с подругой в дорогом ресторане,

доступном лишь обеспеченным иностранцам и богатым индусам. Через некоторое время их

беседа резко прервалась. Женщина в косынке выронила из рук вилку и уставилась на

подошедшего к их столику мужчину. Она смотрела на Бориса, Борис смотрел на неё. Он

спросил:

- Глория, как насчёт объясниться?

Она покорно кивнула головой.

Шли рядом, неторопливо, по улице, до отказу забитой антикварными магазинами.

Антиквариат восточной Индии, Голландии и Дании. В конце улицы даже высилась карета.

На вид роскошная, не запряжённая, оборванцами облепленная, как пудинг муравьями.

-

Как ты догадался?

- Я не был уверен до последней минуты. Пока не увидел тебя. Меня насторожило

поведение твоих родителей, их поспешный отъезд, и тот факт, что ни в газетах, ни в отчётах

патологоанатома не упоминалось о беременности.

Глория утомлённо морщилась.

- Ты оказался слишком романтичен для нашего плана. В тебе отсутствует эта

обывательская скаредность. Иные бы на твоём месте давно покинули страну, лишь бы не

оплачивать уик-энд из собственного кармана. Да и зачем?

Борис проигнорировал её слова.

-

Вы инсценировали убийства, чтобы привлечь к своему району внимание туристов и

газетчиков, я правильно понимаю? Реклама, да? Тайна человека-обезьяны. А я понадобился

для шума на международном уровне. Для этого ты и сыграла роль проститутки.

34

-

Ты прав.

-

А откуда брали трупы? Твой, например?

-

Из морга. Ведь в заговоре участвовал почти весь район.

Они поравнялись с голландской каретой, развратно позолоченной – оборванцы тихо

удалились. Борис заглянул внутрь и спросил Глорию:

- Я тебе хоть понравился?

Девушка зло расхохоталась.

-

На черта ты мне?

- Я так спросил. На всякий случай.

- Нам больше не о чем говорить, - мрачно заверила Глория. – Тебя использовали,

обманули, вовлекли в скандал. Если начнёшь выступать, мы тебя…

Девушка задумалась.

-

Уезжай из Индии, - попросила она тихо. – Уедешь? Ты здесь никому не нужен. Ты

только мешаешь.

Борис опять заглянул в карету. Внимательно изучил обшивку сидений, стен и потолка. На

полу виднелись какие-то пятна…бурые, маслянистые. Неожиданно его замутило. Будто

укачало.

- Что ты там, в карете, увидел? – с презреньем спросила Глория. – Весь аж позеленел.

-

Прощай, Глория.

На следующий день уже в Бомбее он ждал, когда его чемодан погрузят в такси. Проводить

Бориса вышёл знакомый индус. Стоял рядом, исподтишка наблюдательный.

Борис поблагодарил за тёплый приём и пожал ему руку. Уверенно направился к такси.

- Господин, - хитро окликнул его служащий гостиницы.

-

Фокус покажешь? – съязвил Борис.

-

Сами решайте… Та европейка опять приходила, пока вы были в отъезде.

Усатый парень испытывающе замолчал. Борис же – где-то глубоко-глубоко внутри, в

самом укромном уголке своего сознания – поёжился. Спросил: