Дима - o f2ea2a4db566d77d

Сторож, потупившись, кивнул и стал объяснять:

139

- Тогда финская сторона организовала русским ветеранам, героям войны, выезд за

границу. Лёха… Серебряков, мы, понимаешь, дружили в молодости. Да что там – не разлей

вода, братья прямо. Оба сибиряки, вместе воевать пошли, совсем молодняком. Потом здесь

осели, Татьяна не даст соврать, как мы все дружили тогда. И Анька, и Егоровна. Мы же все

раньше вместе были. Остальные померли уже. Короче, Лёха с годами стал в себе замыкаться,

а у меня свои дела были, так и потеряли связь, хотя он здесь рядом всё время жил. О нём

стали говорить. Мол, в себя ушёл… ну это, тронутый вроде как. И тут эта экскурсия за

границу, встречи ветеранов. Вот я и решил, пускай вместо меня Лёха едет. Мы опять

общаться стали. Редко. Конечно, он совсем другой стал. Но так радовался этой поездке…

Под внимательными взглядами участкового и незнакомой девушки старик окончательно

смутился своих излияний и замолчал.

- Алексей Николаевич, но вы же здесь остались, правильно? – подбодрил Яша. – Значит,

никак не могли быть причастны к его смерти. Я знаю детали той истории…

- Да не все, видать, - ответил ветеран. – Лёха не выдержал. Мне потом рассказывали те,

кто с ним поехал. Вы ж знаете, в каких условиях он жил… да все наши… А тут почёт

французским ветеранам, они там встречались, гостили, в каком комфорте живут, как о них

пекутся. А он один. И совсем ни с чем, понимаешь? А ему полступни на войне оторвало. И

потом какая-то цаца московская, об этом прознав, его бросила. Ей бабы нашептали, как ты с

ним спать-то будешь, не противно? И вот он в своём единственном костюме, Татьяна его

латала, в Париж поехал… Смешно. Да не очень…

- Не поехал бы, не узнал, как там, да как у нас, - заключил Лебедев.

Сторож уставился в землю, зацыкал зубами. И тихо добавил:

-

А потом он вернулся…

-

Кто вернулся? – не понял Яша.

-

Лёха Серебряков, - просто ответил старик.

Яша растерялся.

- То есть… ну да, тело его переправили, - запинаясь, сказал участковый.

-

Это я виноват, что он теперь такой, - повторил Лебедев. – Лёха приходил один раз, но

больше я его не видел.

-

Алексей Николаевич, - осторожно обратился к нему Яша. – Я наблюдал всю

документацию. Французская сторона очень корректно себя повела, взяли на себя все

издержки по транспортировке гроба в Россию…

-

Да какого гроба? – удивился сторож. – Я про Серебрякова. Он сейчас в Анонниеми…

но в другом Анонниеми.

Повисло молчание. Лебедев смотрел куда-то поверх сарая. Яков переглянулся с Орвокки,

та молча пожала плечами. Яша решил перевести разговор на другую тему и спросил:

- Что с коровой-то делать будем?.. Вам помочь как-то?

- Да уже вызвал подмогу, - сообщил ветеран. – Управимся. Татьяну жаль, - он

посмотрел на дом. – Любимая бурёнка, столько лет с ней возилась. Точно ребёнок умер.

После этого они распрощались. По пути к дому Василисы Орвокки спросила Яшу:

-

Они все сумасшедшие, да?

-

Мягко сказано.

- Котаровская деревня…

-

Чего?

- Вы знаете синдром Котара? Страдающие им люди уверены, что они уже умерли или

что произошла катастрофа, Апокалипсис, например, и мир вместе с человечеством больше

не существует. И здесь такое же. Эти люди как будто знают, что они мертвы, заранее

мертвы, и принимают это как данность. Мне кажется, такое настроение в целом присуще

современной России. Но я не хочу вас обидеть, не подумайте…

140

- А мне другое показалось, - не согласился Яков. – Наоборот, Лебедев отказывается

верить в смерть друга. Вот и придумал, что тот по-прежнему живёт в Анонниеми. Точнее, - и

Яша подчеркнул, - в другом Анонниеми.

-

И сколько всего Анонниеми?

-

Множество наложенные друг на друга, видать.

Они подошли к участку Рощиной. Окна и дверь избы раскрыты настежь, как и калитка, но

самой Василисы или Ивана Яша не видел.

- Подождёте меня на улице? – попросил он девушку. – Не хочу, чтобы эта алкоголичка

снова вас унижала, а мне надо будет её как-то разговорить. Если Иван появится и будет лезть

– кричите, - предупредил он напоследок.

Яков подошёл к дому и кликнул хозяйку. Ему никто не ответил. Тогда участковый отёр

ноги о половик и зашёл внутрь избы. Уже на пороге первой комнаты он почувствовал

свежий запах крови. Никаких звуков, кроме жужжания мух. Яша увидел человека, лежащего

на полу. Это был Иван.

-

Ни к кому лезть он больше не будет, - сказал участковый себе под нос.

Иван лежал на спине с открытыми, остекленевшими глазами. Никаких ножевых или

пулевых ранений на его теле Яша не заметил. Очевидно, сожитель Рощиной умер от того,

что ему выгрызли кусок горла.

В тот же день Вика отправилась в городскую библиотеку Вяртсиля, где ей предстояло

решить вопросы, связанные с поставкой книг в школу. Заодно она решила изучить недавние

выпуски местной газеты, «надеется отыскать хоть какие-то упоминания лесного зомби».

Илью о своих планах и отъезде она не предупредила.

Девушка вышла из автобуса на центральной площади города и, миновав небольшой рынок

с призывно махавшими ей кавказцами, углубилась в проулки между желтушно-серенькими

жилыми домами. Среди них ярко выделялось здание в псевдоготическом стиле, с узкими

окнами и башнями – памятник финской архитектуры. Его двери и окна на первом этаже по

неизвестной причине грубо заколотили. Библиотека располагалась чуть дальше по улице, в

низеньком, но не менее эффектном здании бывшей ратуши. Вика срезала путь и прошла к

нему мимо заброшенных гаражей, пестревших разнообразными граффити. Какой-то весёлый

человечек, манерой рисунка напоминавший американскую мультипликацию 50-х, пожирал

сам себя. Чёрными, полуистлевшими буквами во всю стену растянулась фраза «Нехристь

Вон Из Вяртсиля» – она осталась здесь ещё с времён массовых беспорядков осенью 2006

года. Проигнорировав и готику, и граффити, Вика бодро забежала в библиотеку.

В читальном зале оказался только один человек – пожилой мужчина. Разобравшись со

школьными делами, девушка взяла подшивки местной газеты и села за столик подальше от

второго посетителя. Старик оглянулся и с мягкой улыбкой некоторое время внимательно

изучал её поверх очков.

«Вика решает, что это местный извращенец, она настроена агрессивно и готова осадить

его. Вика вообще не любит старых людей. Кстати, ей часто кажется, что люди на неё

смотрят, точнее «пялятся», как она выразилась бы сама. Здесь элемент паранойи. На самом

деле Вика редко привлекает к себе внимание, потому что ведёт себя замкнуто и тихо»

«Но этот человек точно смотрит на неё»