Стриндберг - Пляска смерти

Капитан.Не знаю!

Алис. Дать чего-нибудь, хочешь выпить?

Капитан.Виски? Нет, я умирать не желаю! Ты!.. (Выпрямляется.) Не прикасайся ко мне!.. Де­сять минут, или гарнизон будет обезглавлен! (Обна­жает саблю.) Десять минут! (Выходит через задник.)

* * •

Курт. Что он за человек!

Алис. Это демон, а не человек!

Курт. Что ему нужно от моего сына?

Алис. Хочет сделать его заложником, дабы при­брать к рукам тебя; ему нужно изолировать тебя от островного начальства... А знаешь, что жители назы­вают этот остров «маленьким адом»?

Курт. Правда?.. Алис, ты первая женщина, про­будившая во мне сострадание; все другие, как я счи­тал, заслужили свою судьбу!

А л и с. Не оставляй меня сейчас! Не покидай ме­ня, иначе он меня побьет... Он бил меня все двадцать пять лет... на глазах у детей... столкнул в море...

Курт. Теперь, после всего, что ты мне рассказа­ла, я начинаю с ним борьбу! Я приехал сюда, не тая в душе злобы, забыв прежние унижения и клевету с его стороны! Даже узнав от тебя, что именно он раз­лучил меня с моими детьми, я простил его — ведь он был при смерти... но теперь, когда он вознамерился забрать у меня сына, он должен умереть — или он, или я.

Алис. Прекрасно! Крепость не сдается! Мы взо­рвем ее вместе с ним, даже если придется погибнуть самим! Я позабочусь о порохе!

Курт. Я не таил злобы, приехав сюда, и, почувст­вовав, что ваша взаимная ненависть грозит заразить меня, собирался сбежать, но сейчас у меня появилась непреодолимая потребность возненавидеть этого че­ловека с той же силой, с какой я всегда ненавидел зло!.. Что надо делать?

Алис. Тактике он меня научил! Барабанным боем созвать его врагов! И найти союзников!

Курт. Подумать только — он разыскал мою же­ну! И почему они не встретились в молодости! Вот это была бы схватка — земля задрожала бы!

Алис. Но теперь их души обрели друг друга... и их необходимо разлучить! Я подозреваю, в чем его слабое место, давно подозревала...

Курт. Кто его злейший враг здесь, на острове?

Алис. Начальник оружейных мастерских!

Курт. Он порядочный человек?

Алис. Да, вполне!.. И ему известно то, что я то­же... знаю!.. Ему известно кое-что о делишках Капи­тана и штык-юнкера!

Курт. О делишках?.. Ты имеешь в виду?..

Алис. Растрату!

Курт. Чудовищно! Нет, с этим я не хочу иметь ничего общего! Не желаю влезать!..

Алис. Ха! Тоже мне мужчина! Не можешь пора­зить противника!

Курт. Мог когда-то, а теперь нет!

Алис. Почему?

Курт. Потому что обнаружил, что... справедли­вость все равно восторжествует!

Алис. Жди, жди! А он отобрал у тебя сына! По­гляди на мои седые волосы... кстати, пощупай, какие густые!.. Он намерен заключить новый брак! И тогда я буду вольна... сделать то же самое!.. Я свободна! Че­рез десять минут он окажется там, внизу, под арес­том; там, внизу (топает ногой), внизу... и я буду тан­цевать на его голове, буду танцевать «Марш бояр»... (Раскинув руки, делает несколько танцевальных па.) Ха- ха-ха! И буду играть на пианино так, что он непре­менно услышит! (С силой бьет по клавишам.) О! Во­рота башни открыты, и не меня будут сторожить с саблей наголо, а его... тарам-па-па тарам-парам-пам- пам! Его, его, его! Будут сторожить!

Курт (глядит на нее распаленным взглядом). Алис! Ты тоже дьявол?

Алис ( вскакивает на стул и снимает лавровые венки). Их я, уходя, заберу с собой... лавры триумфа! С развевающимися лентами! Чуть запылившиеся, но вечно зеленые!.. Как и моя молодость!.. Я ведь еще не старая, Курт!

Курт (со сверкающими глазами). Ты дьявол!

А л и с. В маленьком аду!.. Слушай, сейчас я приве­ду себя в порядок (распускает волосы)... две минуты, чтобы одеться... две минуты, чтобы сходить к началь­нику мастерских... и — крепость взлетит на воздух!

Курт. Ты дьявол!

Алис. Ты и в детстве называл меня так! Помнишь, как мы обручились, когда были детьми! Ха-ха-ха! Ты, разумеется, был робок...

Курт (серьезно). Алис!

Алис. Да, да, робок! И тебе это шло. Видишь ли, не­которым неистовым женщинам нравятся робкие муж­чины, и... говорят, некоторым робким мужчинам нравят­ся неистовые женщины!.. Я тебе тоща все же чуточку нравилась! Верно ведь?

Курт. Господи, куда я попал!

Алис. К актрисе, отличающейся вольными мане­рами, но в остальном отличной женщине. Вот так! Но нынче я свободна, свободна, свободна!.. Отвернись, я надену другую блузку! (Расстегивает блузку.)

Курт кидается к ней, хватает в объятия и, подняв на руки, впивается зубами ей в шею так, что она вскрикивает. После чего он бросает ее на кушетку и поспешно выходит налево.

Занавес

Та же декорация вечером. В окна задника по-прежнему виден часовой на батарее.

Лавровые венки висят на спинке стула. Горит лампа под потолком. Тихая музыка.

Капитан, бледный, с ввалившимися глазами, одетый в по­ношенную полевую форму и кавалерийские сапоги, сидит за столиком для рукоделия и раскладывает пасьянс.

На носу — очки.

Музыка, игравшая во время антракта, продолжает играть и по­сле поднятия занавеса вплоть до появления нового персонажа.

Капитан, раскладывая пасьянс, время от времени вздрагивает, поднимает голову и боязливо прислушивается.

Судя по всему, пасьянс у него не выходит; потеряв терпение, он смешивает карты, подходит к левому окну, открывает его и выбрасывает колоду. Распахнутые створки окна со скрипом

раскачиваются на крючках.

Капитан, отошедший к буфету, в страхе оборачивается на шум, издаваемый окном, посмотреть, в чем дело. Потом выни­мает три четырехугольные бутылки виски, внимательно их разглядывает и выбрасывает в окно. Вытаскивает ящички с сигарами и, понюхав один, тоже выбрасывает в окно. После чего снимает очки, протирает их и примеряет — хорошо ли в них видно. И выбрасывает в окно; натыкаясь на мебель, слов­но он плохо видит, подходит к секретеру и зажигает канделябр с шестью свечами. Замечает лавровые венки, снимает их со спинки стула и идет к окну, но возвращается. Взяв с пианино скатерку, осторожно заворачивает в нее венки, находит на письменном столе булавки, закалывает ими углы скатерки

и кладет сверток на стул.

Подойдя к пианино, кулаком бьет по клавишам, закрывает крышку и выбрасывает ключ в окно. И зажигает свечи на пи­анино. Снимает с этажерки фотографию жены и, внимательно поглядев на нее, рвет на мелкие кусочки и бросает на пол. Створки окна хлопают на крючках, и он снова пугается.

Успокоившись, берет фотографии сына и дочери и, прикос­нувшись к ним губами, прячет в нагрудный карман. Осталь­ные фотографии локтем сбрасывает на пол и сапогом сгребает

в кучку.

Утомившись, садится за письменный стол и берется за сердце. Зажигает свечу на столе, вздыхает; сидит, уставившись прямо перед собой, словно увидел что-то омерзительное... Встает, подходит к секретеру. Поднимает откидную крышку, выни­мает пачку писем, перевязанную голубой шелковой лентой, и бросает в кафельную печь. Закрывает крышку.