Стриндберг - Пляска смерти

Капитан.Не понимаю, о чем ты, брат!

Курт. В таком случае ты конченый человек!

Капитан.Да, недолго уже осталось!

Курт. Слушай, а ты, может, и заявление о раз­воде, позорящем твою жену, не подавал?

Капитан.Разводе? Слыхом не слыхивал!

Курт (встает). Так ты признаешься, что солгал?

Капитан.Какие сильные слова, брат! Все мы нуждаемся в снисхождении!

Курт. Ты осознал это?

Капитан ( решительно, отчетливо). Осознал!.. По­этому — прости меня, Курт! Прости за все!

Курт. Вот это по-мужски!.. Но мне не за что про­щать тебя! И я совсем не тот, за кого ты меня при­нимаешь! Уже не тот! И во всяком случае, никоим образом не достоин твоих признаний!

Капитан ( отчетливо). Странная была у меня жизнь! Строптивая, злобная, с самых ранних лет... и лю­ди были злы, вот и я тоже озлобился...

Курт нервно ходит из угла в угол, посматривая на телеграф.

Куда это ты смотришь?

Курт. А телеграф можно отключить?

Капитан.Нет, лучше не надо!

Курт (с возрастающим беспокойством). Что за человек штык-юнкер Эстберг?

Капитан.Вполне порядочный, хотя и с купе­ческими замашками, само собой!

Курт. А начальник оружейных мастерских?

Капитан.Вообще-то, он мой враг, но ничего дур­ного сказать о нем не могу.

Курт (смотрит в окно, там виден движущийся ого­нек фонаря). Что они делают на батарее с фонарем?

Капитан.А там фонарь?

Курт. Да, и люди!

Капитан.Очевидно, наряд, по-нашему!

Курт. А что это такое?

Капитан.Несколько солдат под командой кап­рала! Небось идут сажать под арест какого-нибудь бедолагу!

Курт. О-о!

Пауза.

Капитан.Теперь, когда ты достаточно узнал Алис, что ты о ней думаешь?

Курт. Не знаю... я совсем не разбираюсь в лю­дях! Она для меня полнейшая загадка, так же как и ты, как и я сам! Дело в том, что я приближаюсь к возрасту, когда мудрость признается: я ничего не знаю, я ничего не понимаю!.. Но если на моих глазах совершается какой-нибудь поступок, мне страстно хочется узнать его причину... Почему ты столкнул ее в море?

Капитан.Понятия не имею! Она стояла на пир­се, и мне вдруг представилось совершенно естествен­ным столкнуть ее вниз.

Курт. И тебя никогда не мучила совесть?

Капитан.Никогда!

Курт. Странно!

Капитан.И не говори! Страннее некуда — у ме­ня просто в голове не укладывается, что это я совер­шил подобную низость!

Курт. А тебе не приходило в голову, что она бу­дет мстить?

Капитан.Она отомстила мне сполна! И это мне тоже представляется вполне естественным!

Курт. Каким образом тебе удалось так быстро обрести подобное циничное смирение?

Капитан.С тех пор как я заглянул в глаза смер­ти, жизнь повернулась ко мне другой стороной... По­слушай, если бы тебе пришлось судить нас с Алис, кого бы ты признал правым?

Курт. Никого! Но я выразил бы вам обоим свое беспредельное сочувствие, тебе, быть может, чуть большее!

Капитан.Дай мне руку, Курт!

Курт (протягивает одну руку, а другую кладет ему на плечо). Дружище!

Алис ( входит слева, в руках зонтик). Ах, какая до­верительность! Вот это дружба!.. Телеграмма не пришла?

Курт (холодно). Нет!

А л и с. От этой задержки у меня лопается терпение; а когда у меня лопается терпение, я обычно поторап­ливаю события!.. Гляди, Курт, даю последний залп! И сейчас ему придет конец!.. Вот я заряжаю ружье — изучила учебник по стрелковому оружию, тот самый знаменитый нераспроданный учебник тиражом в пять тысяч экземпляров,— прицеливаюсь и: огонь! (Прице­ливается зонтиком.) Как чувствует себя твоя новая супруга? Юная, прелестная незнакомка? Не знаешь! Зато я знаю, как чувствует себя мой любовник! (Обни­мает Курта за шею и целует его; он отталкивает ее.) Он чувствует себя прекрасно, но все еще робок!.. А ты — подлец, которого я никогда не любила, ты, слишком надменный, чтобы позволить себе ревно­вать,— ты и не заметил, как я натянула тебе нос!

Капитан обнажает саблю и бросается на Алис, рубя направо и налево, но удары приходятся по мебели.

Алис. Помогите! Помогите!

Курт не двигается с места.

Капитан ( падает на пол с саблей в руке). Юдифь! Отомсти за меня!

Алис. Ура! Он умер!

Курт отступает к дверям на заднем плане.

Капитан(поднимается). Еще нет! (Спрятав саблю в ножны, идет к креслу у столика для рукоде­лия и садится.) Юдифь! Юдифь!

Алис ( подходит к Курту). Я ухожу — с тобой!

Курт (отталкивает ее так, что она падает на колени). Убирайся туда, откуда явилась, — в преис­поднюю!.. Прощайте! Навсегда!

Капитан.Не покидай меня, Курт, она убьет меня!

Алис. Курт! Не бросай меня, не бросай нас!

Курт. Прощайте! (Уходит.)

* * *

Алис ( круто меняет тактику). Каков подлец! Хорош друг!

Капитан ( мягко). Прости меня, Алис! Иди сю­да! Иди сюда быстрее!

Алис ( Капитану). В жизни не встречала такого подлеца и лицемера!.. Знаешь, а ты все-таки настоя­щий мужчина!

Капитан.Алис, выслушай меня!.. Мои дни со­чтены!’

Алис. Что-о-о?

Капитан.Врач сказал!

Алис. Значит, и остальное тоже неправда?

Капитан.Да!

Алис ( вне себя). О! Что же я наделала!..

Капитан.Все можно исправить!

Алис. Нет! Этого исправить нельзя!

Капитан.Нет ничего, чего нельзя исправить, на­до лишь перечеркнуть старое и идти дальше!

Алис. Но телеграмма! Телеграмма!

Капитан.Какая телеграмма?

Алис ( падает на колени перед Капитаном). Не­ужели мы и правда прокляты? Но почему это долж­но было случиться! Я же взорвала себя, нас! Зачем ты ломал комедию! И зачем явился этот человек и ввел меня в искушение!.. Мы погибли! Все можно было бы исправить, все можно было бы простить, будь ты великодушен.

Капитан.А разве чего-то нельзя простить? Че­го я не простил тебе?

Алис. Ты прав... но этого уже не исправить!

Капитан.Ума не приложу, хотя и знаю твою изобретательность по части всяких гадостей...

Алис. О, если бы мне удалось выпутаться! Ес­ли б только удалось... я бы окружила тебя заботой... Эдгар, я бы полюбила тебя!

Капитан.Послушай, да в чем дело-то?

Алис. Думаешь, нам никто уже не поможет... да, ни единому человеку это не под силу!

Капитан.А кому же тогда под силу?

Алис ( смотрит Капитану в глаза). Не знаю!.. Подумать только! Что будет с детьми? Наше имя обесчещено...

Капитан.Ты обесчестила наше имя?

Алис. Не я! Не я!.. Им придется уйти из шко­лы! А начав самостоятельную жизнь, они будут так же одиноки, как мы, и так же озлобленны! Значит, ты, насколько я понимаю, и с Юдифью не встре­чался?