Стриндберг - Пляска смерти

Курт ( с улыбкой). Нет, я все больше в Америке...

Капитан.В Америке? Говорят, разбойная стра­на, верно?

Курт (подавленно). Да уж не Копенгаген, конечно!

Алис. От детей... ничего не слышно?

Курт. Нет!

Алис. Прости меня, пожалуйста, но все-таки бро­сать их вот так было необдуманно...

Курт. Я и не бросал, суд присудил их матери...

Капитан.Хватит об этом! По-моему, ты только выиграл, уйдя подальше от всех этих передряг!

Курт (Алис). А как поживают твои дети?

Алис. Спасибо, хорошо! Учатся в школе, в горо­де; скоро совсем взрослыми станут!

Капитан.Да, они у меня молодцы, а у сына — так просто блестящая голова! Блестящая! Пойдет в Гене­ральный штаб!

Алис. Если примут!

Капитан.Его-то? Да он военным министром будет!

Курт. Да, кстати!.. Здесь устраивается карантин­ный пост... чума, холера и все такое прочее. Доктор, как вы знаете, мой начальник... Что он за человек?

Капитан.Человек? Он не человек, а бездарный бандит!

Курт (Алис). Весьма для меня огорчительно!

А л и с. Не все так страшно, как утверждает Эдгар, но не могу отрицать, что мне он несимпатичен...

Капитан.Бандит и есть! И остальные тоже — начальник таможни, почтмейстер, телефонистка, ап­текарь, лоцман... как его там... начальник лоцманской станции — все бандиты, и посему я с ними не об­щаюсь!

Курт. Ты в ссоре со всеми?

Капитан.Со всеми!

Алис. С этими людьми и правда невозможно об­щаться!

Капитан.Можно подумать, что на этот остров сослали тиранов со всей страны!

Алис ( с иронией). Это уж точно!

Капитан ( добродушно). Гм! На меня намекаешь? Я не тиран! По крайней мере, не в семье!

Алис. Духу не хватает!

Капитан ( Курту). Не слушай ее! Я вполне при­личный муж, а моя старушка — лучшая жена в мире!

Алис. Курт, выпьешь чего-нибудь?

Курт. Спасибо, не сейчас, я соблюдаю меру!

Капитан.Ты что, заделался американцем?

Курт. Ага!

Капитан.А я меры не соблюдаю — или все, или ничего. Настоящий мужчина должен уметь пить!

Курт. Возвращаясь к вашим соседям здесь, на острове! По своему положению мне придется иметь дело со всеми... и лавировать, полагаю, будет нелегко, ведь как ни старайся, а тебя все равно втянут в интриги.

Алис. Иди, иди к ним, к нам ты всегда успе­ешь — ведь здесь у тебя настоящие друзья!

Курт. Ужасно, должно быть, жить так вот, как вы, среди недругов?

Алис. Веселого мало!

Капитан.Ничего ужасного! Я всю жизнь прожил среди недругов, но вреда от них не видел, наоборот, од­ну пользу! И когда однажды пробьет мой смертный час, я смогу сказать, что никому ничего не должен и да ром мне никогда ничего в жизни не доставалось. Всё что я имею, я добыл собственным горбом.

Алис. Да, путь Эдгара не был усыпан розами...

Капитан.Колючками и камнями он был усы пан, кремнем... но я полагался на собственные силы. Знаешь, что это такое?

Курт (просто). Знаю, их скудость я осознал десять лет назад!

Капитан.Бедняга!

Алис. Эдгар!

Капитан.Да, бедняга, коли не может положиться на собственные силы! Конечно, когда механизм выйдет из строя, останется лишь тачка и огород, это верно, не пока он работает, надо брыкаться и драться, руками и ногами, насколько тебя хватит! Вот моя философия.

Курт (улыбается). Забавно рассуждаешь...

Капитан.Но ты так не считаешь?

Курт. Не считаю.

Капитан.И тем не менее это так!

Во время последней сцены поднимается сильный ветер, и сей­час створка ворот на заднем плане с громким стуком захло­пывается.

(Встает.) Ветер поднимается! Как чувствовал! (Идет, закрывает ворота, потом пальцем стучит по стеклу барометра.)

Алис ( Курту). Останешься ужинать?

Курт. С удовольствием!

Алис. Но ужин будет без изысков, наша эконом­ка ушла!

Курт. И отлично!

Алис. Ах, милый Курт, ты воистину непри­хотлив!

• * *

Капитан ( У барометра). Посмотрели бы, как па­дает барометр! Я нутром чувствовал!

Алис (Курту, заговорщицки). Он нервничает!

Капитан.Не пора ли ужинать?

Алис ( встает). Как раз собиралась пойти что-нибудь приготовить. А вы посидите, пофилософст­вуйте... (Курту, заговорщицки.) Только не возражай ему, а то у него настроение испортится. И не спра­шивай, почему он не дослужился до майора!

Курт кивает в знак согласия.

Алис идет направо.

Капитан ( присаживается рядом с Куртом за столик для рукоделия). Приготовь нам чего-нибудь вкусненького, старушка!

Алис. Дай денег, получишь вкусненькое!

Капитан.Вечно эти деньги!

Алис выходит.

* * *

Капитан ( Курту). Деньги, деньги, деньги! День-деньской таскаюсь с портмоне, такое чувство, будто я сам превратился в портмоне! Тебе это знакомо?

Курт. Еще как! С одной разницей — мне каза­лось, будто я — бумажник!

Капитан.Ха-ха! Да, ты тоже испил сей чаши! Ох уж эти мне женщины! Ха-ха! А тебе к тому же и экземпляр достойный попался!

Курт (терпеливо). Оставим эту тему!

Капитан.Настоящий бриллиант!.. Мне-то все- таки — несмотря ни на что! — досталась хорошая же­на: надежная, несмотря ни на что!

Курт (добродушно улыбается). Несмотря ни на что!

Капитан.Не смейся!

Курт (с тем же выражением). Несмотря ни на что!

Капитан.Да, она верная супруга... прекрасная мать, превосходная... правда (бросает взгляд на пра­вую дверь)... правда, характерец — не приведи госпо­ди. Знаешь, бывают моменты, когда я проклинаю те­бя за то, что ты повесил ее мне на шею!

Курт (добродушно). Да не делал я этого! Послу­шай же...

Капитан.Та-та-та, глупости болтаешь, пыта­ешься забыть то, что неприятно вспоминать! Не оби­жайся, видишь ли, я привык командовать и шуметь, но ты ведь меня знаешь и не будешь сердиться!

Курт. Конечно не буду! Но жену не я тебе со­сватал, наоборот!

Капитан ( не дает перебить себя). Тебе не ка­жется, что жизнь все-таки странная штука?

Курт. Пожалуй!

Капитан.Взять хотя бы старость — веселого ма­ло, но интересно! Я-то еще не старик, но возраст на­чинает давать о себе знать! Знакомые умирают один за другим, наступает одиночество!

Курт. Счастлив тот, кому дано стареть бок о бок с женой!

Капитан.Счастлив? Да, это счастье; ибо дети тебя тоже покидают. Не надо было тебе уходить от своих!

Курт. А я и не уходил. Их у меня отняли...

Капитан.Не сердись, что я тебе это говорю...

Курт. Но ведь все было не так...

Капитан.Как бы там ни было, это в прошлом; но ты одинок!

Курт. Ко всему привыкаешь, мой дорогой!