Соколова Е.Е. - 13 диалогов о психологии

С: В чем же разница с гештальтпсихологией? А.: Сейчас поймешь.

В. Дильтей: Нельзя не пожелать появления психологии, способной уловить в сети своих описаний то, чего в произведениях поэтов и писателей заключается больше, нежели в нынешних учениях о душе, — появления такой психологии, которая могла бы сделать пригодными для человеческого знания, приведя их в общезначимую связь, именно те мысли, что у Августина, Паскаля и Лихтенберга производят столь сильное впечатление… К разрешению подобной задачи способна подойти лишь описательная … психология… Ибо психология эта исходит из переживаемых связей, данных первично и с непосредственной мощью… [8, с. 261-262].

А: Ключевым словом здесь является “переживание”.

В. Дильтей: В переживании взаимодействуют процессы всего душевного склада. В нем дана связь, тогда как чувства

Диалог 10. Естественная или гуманитарная?

доставляют лишь многообразие единичностей. Отдельный процесс поддерживается в переживании всей целостностью душевной жизни, и связь, в которой он находится в себе самом и со всем целым душевной жизни, принадлежит непосредственному опыту. Это определяет также природу понимания нас самих и других. Объясняем мы путем чисто интеллектуальных процессов, но понимаем через взаимодействие в постижении всех душевных сил…

Из всего вышесказанного вытекает дальнейшая основная черта психологического изыскания, а именно та, что изыскание это вырастает из самого переживания и должно постоянно сохранять в нем прочные корни для того, чтобы быть здоровым и расти [8, с. 268-269]. С: Опять возврат к переживанию, а не опосредствованное познание, которое только и является научным, как ты мне недавно доказывал. Когда-то ведь и я говорил, что переживание — это и есть истинное знание: тот, кто не любил никогда, не поймет, что такое любовь…

Б. Монологичность объяснения — диалогичность понимания

А.: Смотря как понимать “переживание”. В рамках гуманитарной парадигмы в психологии, действительно, были попытки возврата к старому понятию переживания как непосредственного познания свойств своей психики. Но ведь можно понимать переживание иначе: как особый способ познания человеком других, самого себя и человеческих отношений в ходе постоянных диалогов друг с другом. И здесь мы затронули уже второе различие двух парадигм в области методологии. Опять воспользуюсь выражением Бахтина: он говорит о своего рода “заочной правде”, о человеке в естественнонаучной психологии, которую можно “подсмотреть, определить и предсказать помимо его воли” [9, с. 255]. Однако «правда о человеке в чужих устах, не обращенная к нему диалогически, то есть заочная правда, становится унижающей и умерт-вляющей его ложью, если касается его “святая святых”, то есть “человека в человеке”» [9, с. 256].

Вот пример “гуманитарного” (диалогического) подхода к человеку, приводимый самим Бахтиным, когда он анализирует творчество Достоевского.

М.М. Бахтин: В “Идиоте” Мышкин и Аглая обсуждают неудавшееся самоубийство Ипполита. Мышкин дает анализ глубинных мотивов его поступка. Аглая ему замечает:

Естественнонаучная и гуманитарная парадигмы 457

“А с вашей стороны я нахожу, что все это очень дурно, потому что очень грубо так смотреть и судить душу человека, как Вы судите Ипполита. У Вас нежности нет: одна правда, стало быть — несправедливо”…

Аналогичный мотив недопустимости чужого проникновения в глубины личности звучит в резких словах Ставроги-на, которые он произносит в келье Тихона, куда пришел со своей “исповедью”:

“Слушайте, я не люблю шпионов и психологов, по крайней мере таких, которые в мою душу лезут” [9, с. 256].

С: Так что же означает здесь понимание: вчувствование, вживание в другого человека, так сказать, понять — значит “встать на его место”?

А.: Нет, это именно понимание в диалоге с другим человеком, а не вживание в него, понимание его “правды” в контексте “моей правды”, в соотнесении с ней. М.М. Бахтин: Достоевский никогда не оставляет ничего сколько-нибудь существенного за пределами сознания своих ведущих героев (то есть тех героев, которые равноправно участвуют в больших диалогах его романов); он приводит их в диалогическое соприкосновение со всем существенным, что входит в мир его романов. Каждая чужая “правда”, представленная в каком-нибудь романе, непременно вводится в диалогический кругозор всех других ведущих героев данного романа. Иван Карамазов, например, знает и понимает правду Зосимы, и правду Дмитрия, и правду Алеши, и “правду” сладострастника — своего отца Федора Павловича. Все эти правды понимает и Дмитрий, отлично понимает их и Алеша. В “Бесах” нет ни одной идеи, которая не находила бы диалогического отклика в сознании Ставрогина [9, с. 258].

С: Но это в литературе. А как отражается данный подход и видение человека в конкретных исследованиях представителей гуманитарной парадигмы?

А.: Сошлюсь на опыт практических психологов, которые работают в рамках данной

парадигмы. Одной из ключевых проблем является проблема передачи опыта организации

практик стимуляции творчества или психотерапевтических практик от одного человека к

другому. Ты, кажется, мечтал стать психотерапевтом и накупил уже кучу руководств по

психотерапии? И много тебе дали эти руководства?

С: Какое-то общее знакомство с предметом — не более того.

А.: Немудрено. Здесь нужен иной путь познания.

Диалог 10. Естественная или гуманитарная?

А.А. Пузырей: Основной, если не единственной реальной формой воспроизводства практик стимуляции творчества в пространстве и во времени, а вместе с тем и накопления и “передачи” опыта организации этих практик, является своеобразное “оспособление” отдельных людей через непосредственное, живое ихучастие в “сессиях” или “стажах”, поначалу в качестве рядового “участника” этих групп, затем “ассистента” и, наконец, “ведущего”. Описание же этого опыта, которое обычно дается в специальной литературе по стимуляции творчества, оказывается недостаточным даже для того, чтобы составить хоть сколько-нибудь ясное и полное представление о соответствующих практиках, тем более для того, чтобы обеспечивать их воспроизведение. Это описание может “заговорить” только для того, кто уже имел опыт участия в группе…

Со сходным положением мы можем встретиться и в других сферах современной психотехнической практики, например, в сфере так называемого “социально-психологического” тренинга общения. До тех пор, пока мы не побывали в группе и не получили непосредственного опыта участия в ней, никакое, даже самое лучшее описание его …не дает нам возможности представить адекватно, что такое группа и процесс в группе [10, с. 25].