Соколова Е.Е. - 13 диалогов о психологии

Ориентировочная деятельность как предмет психологии 609

А.: Здесь сразу вспоминается “физиология активности” Бернштейна, уровни регуляции движений, которые определяются “двигательной задачей”, то есть чем-то для нервной системы и вообще для других физиологических систем организма принципиально “внешним”. И принцип динамической системной локализации психических функций, предложенный Лурией, который рассматривал их как сложную прижизненно формируемую систему, логика “локализации” которой в различных участках мозга определяется не собственными “факторами” этих участков, а их своеобразным сочетанием, которое может меняться в течение жизни человека и — в случае травм — перестраиваться с помощью специально организованной деятельности. Таким образом, Гальперин дает, на мой взгляд, прекрасный критерий отличия собственно психической деятельности как ориентирующей субъекта в мире предметов, и физиологической деятельности его нервной системы и других органов как принципиально непредметной.

С: Итак, Гальперин настаивает на внешнем и прижизненном формировании сознания и вообще человеческой психики? Как же быть тогда с теми компонентами несомненно психической деятельности, которые имеются уже в момент рождения человека, то есть до всякого формирования?

А.: Действительно, в ряде последних исследований зарубежных и отечественных ученых (См., например, [35]) утверждается, что определенное формирование представления о мире имеет место и до рождения, в период внутриутробного развития плода. Например, организовывалось прослушивание плодом музыкальных произведений, стихов и сказок через специальные приспособления в последние три месяца беременности матери. После рождения ребенка оказалось, что именно эту музыку и именно эти стихи он предпочитал любым другим. Было также показано, например, что у младенца уже в первые часы и дни после рождения имеется своеобразный целостный и непротиворечивый, да к тому же и амодальный образ мира. Видимо, существуют некоторые врожденные перцептивные схемы, которые как некие “рамки”, как предзаданные “внутренние условия” определяют актуальное развертывание “здесь и теперь” перцептивной деятельности. Другое дело, что сами эти перцептивные схемы тоже можно рассматривать как результат формирования — нонеу данного конкретного индивида, а у его предков в ходе 20 Е. Е. Соколова

Диалог 12. Величайшая из мировых загадок

эволюции. Очевидно, можно говорить и о качественном развитии этого образа мира и возникновении совершенно иных образов мира на протяжении жизни индивида. Впрочем, даже на столь ранних стадиях онтогенетического развития можно говорить о предметной психической деятельности (ориентирующей младенца или даже плод в его мире) и непредметной физиологической деятельности его нервной системы и других органов. Однако здесь мы сталкиваемся еще с одной проблемой — разных критериев психического, причем уже внутри деятель-ностного подхода. Но мы с тобой ведь уже говорили об этом. Гальперин сужает объем понятия психического до индивидуально-неповторимой реакции субъекта на абиотические стимулы. Если мы имеем какую-либо врожденную реакцию — пусть даже и на абиотический стимул — мы не можем назвать отражение этого стимула психическим отражением, поскольку это “автоматическая реакция”… Явное противоречие с положением Леонтьева, который считал психическим любую реакцию на абиотический стимул [37].

Как бы то ни было, в деятельностном подходе в целом четко противопоставляются

предметные психические и непредметные физиологические формы отражения.

С: Почему же ты недавно заявлял, что разведение Гальпериным двух типов отражения

индивидом мира и двух соответствующих уровней регуляции поведения неправомерно?

А.: Я говорил лишь о неправомерности использования здесь терминов “физиологический

уровень” и “психический уровень”.

С: Почему?

А.: Потому что такая позиция, справедливо отвергая любой вариант физиологического редукционизма, как бы вообще отказывает телесному индивиду в статусе носителя сознания. Признавая всю “искусственность” (в смысле Выготского) сознания, несводимость и невыводимость его из “собственных” физиологических процессов нервной системы индивида, нельзя, на мой взгляд, считать психику деятельностью, “надстраивающейся” над физиологической. Мне представляется, что в онтологическом смысле нет никакой “дополнительной” психической деятельности, носителем которой является какой-то иной субстрат, чем телесный индивид со всей его физиологией, физикой, химией, со всеми видами его деятельности, пусть социальными по происхож­дению, но “обеспечиваемыми” физиологическими процессами.

С: Но ведь ты только что говорил о несводимости психической деятельности к

физиологической.

А.: Аяине свожу психическое к физиологическому. С: Как же понять твое утверждение?

Решение психофизиологической проблемы как “антиномии-проблемы” А.: Я призываю рассмотреть решение психофизиологической проблемы в виде так называемой антиномии-проблемы (этот термин использует ряд отечественных философов): психическая деятельность и тождественна (в указанном смысле) физиологической, и не сводится к ней. Помнится, ты сам пришел к аналогичной формулировке, когда мы говорили о Спинозе.

С: Но тогда эта мысль показалась мне абсурдной.

А.: На самом деле ты столкнулся с диалектическим противоречием. Я покажу тебе “работу”

этого противоречия на иных примерах.

Знаешь ли ты, что такое товар?

С: Это предмет, который предназначен для продажи.

А.: “Записано” ли в веществе этого предмета, что он является товаром? Очевидно, нет. Ведь свойство предмета “быть товаром” может вдруг и исчезнуть, если владелец этого предмета решит его не продавать. С: Верно.

А.: Но сам предмет от этого не изменится. Значит, свойство предмета “быть товаром” приобретается им лишь в определенной системе общественных отношений, где есть товарное производство. Но одновременно этот предмет обладает и определенными физическими свойствами. Вообще говоря, без этих физических свойств предмет не стал бы и товаром. Но разве сводится свойство “быть товаром” к совокупности физических характеристик предмета?

С: Ясно, не сводится. Но к чему ты мне это говоришь?

А.: К тому, что психическая деятельность и физиологическая реальность соотносятся друг с другом так же, как стоимость товара с его физическими свойствами. Приведу еще

Диалог 12. Величайшая из мировых загадок

один пример: что такое труд? Труд есть деятельность “телесного индивида”, затраты его нервной энергии, работа его мышц и так далее. Но разве трудовая деятельность сводится к этой мышечной работе, разве ею исчерпывается смысл труда? Нет, он — в создании продуктов труда, общественного богатства. Вот почему я говорю про психическую деятельность, что она просто невозможна без физиологической, но в то же время и не сводится к ней.