Соколова Е.Е. - 13 диалогов о психологии

А.: И далее Фромм показывает, как по-разному можно интерпретировать возникшие у сына симптомы и как по-разному можно подойти к их лечению.

Диалог 13. Человек в поисках смысла

Э. Фромм: Можно считать, что точка зрения отца совершенно разумна, что сын спокойно последовал бы совету отца, если бы не… глубоко затаенный антагонизм с отцом, и что желание сына стать физиком основывалось не столько на его интересе к науке, сколько на этом антагонизме и бессознательном стремлении расстроить планы отца… Если бы этот антагонизм был разрешен — путем проникновения в его глубинные причины, — тоу сына больше не было бы трудностей в принятии разумных решений, а его тревоги, сомнение и прочее исчезли бы сами собой.

Но если на эту ситуацию взглянуть по-другому, аргументация будет иной. Хотя отец, возможно, имеет основание желать, чтобы сын участвовал в делах его фирмы, и хотя он имеет право высказать свои пожелания, сын имеет право — а,с точки зрения морали, долг — поступать так, как подсказывает ему совесть. Если он чувствует, что профессия физика больше соответствует его способностям и стремлениям, он должен следовать своему призванию, а не пожеланиям отца… Симптомом будет теперь неспособность самоутвердиться и боязнь следовать собственным планам и желаниям. Пациент будет вылечен, если он перестанет бояться отца, а цель лечения заключается в том, чтобы помочь ему обрести мужество, утвердиться и освободить себя… Очевидно, что каждая из интерпретаций может быть истинной, а зная в деталях характеры как отца, так и сына, можно установить, какая из них верна в данном случае. Впрочем, на суждения аналитика будут оказывать влияние его философия и система ценностей. Если он склонен полагать, что “приспособление” к социальным моделям является первостепенной целью жизни, что практические соображения, такие, как процветание фирмы, высокий доход, благодарность родителям, являются основными, то он будет интерпретировать болезнь сына как его иррациональный антагонизм с отцом. Если же рассматривать такие понятия, как “честность”, “независимость” и “работа по призванию”, как высшие ценности, то аналитик будет склонен понимать неспособность сына самоутвердиться и страх перед отцом главными трудностями, на разрешение которых и должны быть направлены все усилия [20, с. 270-271]. С: Мне кажется, что очень многое зависит и от конкретных социальных условий жизни данного индивида. Одно дело — когда он должен думать о куске хлеба, как мы с то­бой, - и тогда уже, в общем-то, не до “высших материй” и самоактуализации, а другое дело — когда у него все в порядке, и он может, наконец, предаться любимому делу. И все-таки, как мне представляется, деньги в любом случае могут быть только, по Леонтьеву, целью, но не мотивом поведения. Думаю, что даже в наших сегодняшних сложных условиях высшей ценностью все-таки должна быть самоактуализация, самореализация в различных сферах жизни… Правда, раньше я так не думал.

А.: Значит, ты сменил установку на “обладание” установкой на “бытие”? С: В каком смысле?

Два модуса существования человека по Э. Фромму. Проблема идеала и реальности в психологии

А.: Данные термины использует в своей книге “Иметь или быть” Эрих Фромм. Эта книга, вышедшая в 1976 году и не так давно переведенная на русский язык, написана под влиянием мучительных раздумий Фромма о человеке, его счастье и путях его достижения. Как раз в ней Фромм и дает анализ двух основных “способов существования” человека — обладания и бытия. Мне представляется, что этот труд особенно актуален для нас сегодня. Ведь для многих из нас идеалом общественного развития и, соответственно, человека стали западный образ жизни и преуспевающий бизнесмен.

С: А как может быть иначе? Ведь совершенно очевиден крах коммунистической идеологии и соответствующего образа человека.

С: Почему же в таком случае довольно много людей до сих пор остаются верны идеалам, которые — с большей или меньшей степенью условности — могут быть причислены к разряду “социалистических”? Ты как психолог должен был бы разобраться в этом вопросе. А для этого мы должны проанализировать проблему, которую поднял в своей книге Фромм, которую неоднократно обсуждали русские философы, в частности тот же Бердяев, а также ученые, принадлежавшие к самым различным философским и психологическим течениям и направлениям: экзистенциализму, философской антропологии и другим. С: Что же это за проблема?

Диалог 13. Человек в поисках смысла

А.: Это проблема соотношения идеала и реальности в конкретной жизни человека. Она имеет непосредственное отношение к другим фундаментальным проблемам человеческой личности, а именно — смысла жизни, самоосуществления и прочим.

Итак, сначала об идеале. Задумывался ли ты когда-нибудь, почему так сильна в людях тяга к идеалу, почему так много философов, писателей, психологов наконец, уделяло внимание проблеме создания идеального (в смысле совершенного) общества и совершенного человека? С: Нам-то как раз сейчас не до идеалов. По-моему, наши люди озабочены весьма прозаическими вопросами: как бы прожить.

А.: Я думаю, ты не прав. Как показывают исследования, зачастую вопросы о смысле жизни, об идеалах, которые способны придать жизни этот смысл, появляются именно в такие “трудные” эпохи, когда человеку живется, по выражению Франкла, “хуже некуда” (См. [11, с. 29]).

А в нашей стране, я думаю, время всегда было “трудным” — не случайно многие исследователи утопического сознания (а оно тоже в своеобразном виде отражает идеалы) отмечали, что “в России утопия всегда чувствовала себя как дома” [21,с. 105]. А ведь утопия представляет, своего рода, “психотерапевтическое средство” для людей, чья реальность слишком тяжела. На это обстоятельство обращали внимание многие русские мыслители, в частности известный в свое время правовед Павел Иванович Новгородцев. П.И. Новгородцев: Для труждающихся и обремененных, для бедных тружеников земли нужны впереди светлые перспективы, и эти перспективы даются в образе ожидаемого совершенства жизни. Усталые путники на жизненном пути, люди ищут отдохнуть и забыться в сладких мечтах о счастье, пережить хотя бы в воображении это блаженное состояние, где нет более ни борьбы, ни тревог, ни тяжкого изнурительного труда [22, с. 40]. А.: Но оставим эту сложную тему, потому что отношения между собственно идеалами человека и возникающими в общественном сознании утопическими проектами весьма неоднозначны. Важно одно: это стремление к идеалу как условие нормальной осмысленной жизни подчеркивается исследователями самой разнообразной ориентации. Зачастую это стремление к идеалу рассматривается как противоположное “реальной” жизни человека.