Соколова Е.Е. - 13 диалогов о психологии

Предмет и методы психологии в программе И.М. Сеченова 255

ально (объективно) воплощенные в процессах деятельности организма, иногда

бессознательные, иногда сознательные, подлежащие вполне детерминистскому объяснению,

рефлекторные по своей природе, то есть отражающие значимость тех или иных

раздражителей для организма, претерпевающие определенные изменения в ходе

формирования.

С: Теперь я вижу, что Сеченов совершенно иначе, чем Вундт и Брентано, определяет

психическую деятельность. Очевидно, их программы тоже резко различаются.

Предмет и методы психологии

в программе построения психологии

как самостоятельной науки И.М. Сеченова

А.: Ты догадлив. С учетом иного понимания самой психической деятельности у Сеченова оцени его краткую формулировку предмета психологии.

И.М. Сеченов: Научная психология по всему своему содержанию не может быть ничем

иным, какрядомучений о происхождении психических деятельностей [6, с. 33].

А.: Поскольку психическое изначально имеет объективные формы своего существования и

проявления, методология изучения психики предлагается соответствующая.

И.М. Сеченов: 1) психология должна изучать историюразвития ощущений, представлений,

мысли, чувства ипр.;

2) затем изучать способы сочетания всех этих видов иродов психических деятельностей друг с другом со всеми последствиями такого сочетания (при этом нужно, однако, наперед иметь в виду, что слово сочетание есть лишь образ) и наконец —

3) изучатъусловия воспроизведения психических деятельностей [6, с. 32-33].

А.: Таким образом, Сеченов закладывает основы объективно-генетического подхода к изучению психического. Обрати внимание: Сеченов говорит об объективном изучении именно психического, а не поведения или каких-либо иных внешне наблюдаемых реалий. Это была, действительно, в подлинном смысле слова объективная психология. Но, конечно же, это была только программа, и поэтому Сеченов лишь в общих чертах затрагивает возможные конкретно-психологи-

256 Диалог б. Что может наблюдать психолог? Конечно, поведение

ческие процедуры изучения психических процессов: объективное наблюдение поведения

детей, психологический эксперимент…

С: Как? Еще до Вундта?

А.: К сожалению, у Сеченова в текстах есть лишь описания предполагаемых экспериментов. С: Из какой же области?

А.: Из области психологии мышления. Изучавший специально этот вопрос историк психологии Михаил Григорьевич Ярошевский обращает наше внимание на то место из полемической работы Сеченова “Замечания на книгу Кавелина”, которое я хочу прочесть тебе полностью… В этих замечаниях Сеченов, как известно, критикует Кавелина (а точнее — субъективную психологию) за мысль об индетерминизме в психической сфере (Толстой, помнишь, говорил: “Я захотел поднять руку и поднял безо ъы кой на то причины”?). Сеченов предлагает проделать следующий опыт: “Сказать в течение одного часа хоть, например, 200 различных существительных (конечно, из опыта нужно исключить подобные случаи, как, например, заученные на память с детства целые ассоциации различных слов, вроде исключений из правил латинской грамматики, ряда чисел, спряжения различных глаголов и пр.). При этом я беру на себя смелость предсказать следующий результат: если перед опытом г. Кавелин думал, например, о психологии вообще, то его первыми словами будут приблизительно: “психология”, “душа”, “тело”, “идеализм”, “материализм”, “Кант”, “Гегель” ипр.,и очень возможно, что опыт удастся; но если бы при тех же условиях потребовать от него невзначай, чтобы он говорил известные ему существительные, относящиеся, например, к поваренному искусству, огородничеству и пр., то дело пошло бы уже значительно труднее, несмотря на то, что и в этих случаях действуют готовые ассоциации, выражающиеся, например, в том, что вслед за капустой уже легко сказать: морковь, картофель, горох и пр. Но положим, результат и в этом случае был бы удачен. Тогда пусть г. Кавелин попробует сказать, например, по два слова из психологии, из кухонного искусства, огородничества и пр. Здесь результат будет уже наверно отрицательный, несмотря на то, что перед каждым отделом существительных стоит родовое понятие, обнимающее собою в ассоциациях десятки видовых представлений” [8, с. 76].

Предмет и методы психологии в программе И.М. Сеченова 257 С: Неужели ассоциативный эксперимент?

А.: Представь себе, и в начале 70-х годов XIX века! Фактически это был план экспериментального исследования влияния, оказываемого на течение мыслительного процесса поставленной перед испытуемым задачей, — то, что затем стало изучаться Вюрцбургской школой. Однако осталось неизвестным, пишет Ярошевский, “было ли для Сеченова изучение ассоциаций только “умственным экспериментом”, или он в действительности производил опыты, которые предлагал поставить на себе Кавелину” [Там же, с. 77].

Поэтому Сеченов имел полное право говорить в полемике с Кавелиным, что современная им научная психология не является положительной наукой, что интроспекция как особое “умственное орудие” для непосредственного познания сознания есть просто фикция. Впрочем, и здесь Сеченов остался верен себе. Одно дело — научная полемика, а другое — личные нападки на защитника того или иного взгляда. Вспоминая в своих “Записках” о полемике с Кавелиным, Сеченов писал следующее.

И.М. Сеченов: “Замечания” на эту книгу я писал, не зная лично Константина Дмитриевича, ни его благородного образа мыслей, ни его заслуг как ученого. Зная все это, я не написал бы своих “Замечаний” и, конечно, ограничился бы позднейшей статьей “Кому и как разрабатывать психологию”, потому что в ней косвенно заключались все существенные возражения против основных положений книги, делавшие прямой разбор их излишним. Говорю это потому, что мне было очень неприятно думать о своих “Замечаниях”, когда я лично познакомился с Константином Дмитриевичем и нашел в нем человека, относившегося ко мне с первых же встреч самым дружелюбным образом [1, с. 209-210]. А.: Как не хватало этой культуры научных дискуссий несколькими десятилетиями позже, в 20-е и 30-е годы XX века! Но об этом поговорим чуть позже, когда будем рассматривать другие направления объективной психологии. В них многогранность программы Сеченова пропадает, да и сам Сеченов оценивается неадекватно. Вот, например, американский историк психологии Боринг называл Сеченова “русским пионером рефлексологии” (Цит. по [9, с. 414]), в то время как рефлексология Владимира Михайловича Бехтерева, по-моему, намного более “плоское”, по сравнению с сеченовским, учение. Другие американские историки психологии ус-9 Е. Е. Соколова