Виктория MORANA - Поколение NET

вступать в политические организации. Просто человек всегда должен иметь чистые руки, не лезть в то, в чем он не разбирается и всегда стараться понимать причины поступков, которого от него ждут, перед тем, как их совершать.

Он понял, что был неправ и вел себя неправильно. Ему казалось всегда, что до политики

не может быть такому, как он, никакого дела. Он думал, что беспристрастен, но это

оказалось не так. Ведь пошел же он бросать бюллетени в урну за одну конкретную

партию, ведь повелся на рассказы членов около политической организации. Для таких как

он беспристрастность выражалась в воздержании от любых действий вообще, но, в

декабре 2011-го года, он этот принцип нарушил.

4-го марта 2012-го года Егор снова пришел на избирательный участок, на этот раз только

на один. Он проголосовал единственным бюллетенем и, практически не глядя, сделав

выбор между ЧЕТЫРЬМЯ кандидатами, вместо пяти. Ему было все равно, кому отдавать

голос «за», но он точно знал, за кого ему голосовать не хотелось. Судя по активности ребят

из молодежных прокремлевских движений, у этого господина и без Егора было

достаточно поддержки.

184

184

И, вот, теперь его спрашивали, оппозиционер ли он. Может ли в России человек,

голосовавший за любого кандидата, кроме Владимира Путина, автоматически зачислить

себя в оппозицию? Ответ на этот вопрос усложнялся еще и тем фактом, что власть,

очевидно, вознамерилась причислить оппозиционеров к экстремистам. Об этом

свидетельствовала забитая ОМОНовцами Тверская улица, которая перешла на военное

положение, потому что полиция боялась, что мирный митинг закончится взятием Кремля.

-Мне надо на митинг, - хмуро ответил, наконец, Егор. – Я ничего не сделал, пропустите.

-Митинг закончился, - процедили полицейские, не отпуская его руку. – Собираться после

завершения акции нельзя по административному закону. Пойдем с нами… - с этими

словами, стражи порядка попытались перехватить второй локоть молодого человека.

Егор много раз встревал в стычки с ОМОНом, поэтому высвобождаться из простого

захвата умел виртуозно. Сделав шаг назад, он совершил вращательное движение обеими

руками, успешно разорвал хватку одного полицейского, а потом, отшатнувшись, избавился

и от второго. Те попытались достать его снова, но Егор уже бежал со всех ног в сторону

Пушки.

Его ждали друзья, которые еще час назад собрались «посмотреть, что будет» на

начавшемся митинге. Никто из ОМОНа не погнался за Егором, их черная униформа снова

смазалась перед его глазами в одну сплошную кашу.

Парню нужно было обязательно добраться до площади, чтобы предупредить всех, кто там

еще остался: за кинотеатром «Пушкинский» в 4 плотных кольца стоят отряды особого

назначения, готовые к применению силы.

Митинг, состоявшийся на Пушкинской площади в Москве после выборов президента, был

согласован с властями столицы, чем вызвал шквал недовольства среди потенциальных

участников, часть из которых придерживалась мнения, что санкционированные акции –

это не протест вовсе.

Оппозиция пыталась сочетать несочетаемое: выражать запрещенные мнения на

разрешенной акции. Организаторы были уверены, что достигли приемлемого

компромисса – митинг был все-таки согласован, но не на задворках Москвы, как

изначально предлагала городская администрация, а в локации, в которой желали

собраться сами митингующие.

Мысли людей по поводу допустимости каких-либо несанкционированных действий так

же сильно разделились, что привело к посещению митинга большинством без четкого

представления о том, что им нужно будет делать, когда акция окончится. «Пойти на

несанкционированные действия - слить весь протест в трубу. Читайте Ходорковского!», выражали свое мнение слушатели радио ЭХО Москвы. 66 Д ругие комментаторы

66

185

185

придерживались противоположного мнения: «В таком случае, пойдем на Красную

площадь! Так надоело уже смотреть на все это безобразие и на пассивную позицию

некоторых оппозиционеров». 67

В Москве санкционированные митинги проходят. Несанкционированные, как и

предупреждает власть, пресекаются. По всей видимости, власть и далее будет

придерживаться этой стратегии. Что дальше? (с) пользователь Интернета urvm

Питер. Почти 22 часа после дня У

#исаакиевская

Юленьке было жарко. Ее белое пальто расстегнулось, из-под него выглядывал сбившийся

набок шарф, сам себя, казалось, завязавший узлом. Девушка сдвинула, наехавшую почти

на глаза, шапку, часто дыша.

На Исаакиевской площади давно стемнело, редкие фонари плохо освещали парковую

часть в ее центре, где собралось не менее двууста митингующих, включая Юлю и Тима.

Люди залезали на скамейки, забыв о правилах культурного поведения, присущих каждому

петербуржцу. Фотографы давно перестали делать снимки из-за плохого освещения. Все

глаза участников митинга, который продолжался уже 4-ый час, были устремлены в

сторону здания Законодательного собрания, возле которого из автобуса выходили

дополнительные отряды ОМОНа.

Юля сбилась со счета, не уследив за количеством тех, кого в этот вечер удалось задержать

полиции. Под руки уводили всех, кто не успевал убегать от «винтажа»: и наглых

националистов, и пожилых старичков, и даже репортеров. Последние пытались

вырываться, размахивая пресс-картами и крича, что, по закону, журналисты задержанию

на протестных акциях не подлежат, но ОМОНовцы были настолько злы и утомлены, что

не всегда реагировали на подобные возмущения. Некоторые представители прессы

-комментарий взят здесь http://echo.msk.ru/blog/serguei_parkhomenko/863846-echo/

67

- ibid

186

186

покидали автозаки и полицейские автобусы только после долгих, жарких объяснений с

высокими полицейскими чинами.

Молодые люди успешно удирали от ОМОНа раз в 12-й. Юля уже года 2 столько не бегала, не являясь сторонником излишней физической активности. После нескольких часов игры

в «догонялки», полиция, очевидно, начинала терять терпение. Периоды отдыха между

задержаниями сокращались, убегать становилось все сложнее. Почти без остановки бойцы

формировали ровную шеренгу и, теперь даже не держась под руки, двигались на

митингующих. Те бросались врассыпную, однако, не многим это помогало улизнуть, ведь

шеренга все удлинялась, занимала больше места, давая возможность людям убегать только

вперед, а не вбок.

Самые наглые и бесстрашные из протестующих бросались навстречу полицейским,