Макс Лукадо - История, расказанная ангелом

— мои пленники. Они мои. Ты проиграл. Хе-хе-хе...

—Ты говоришь так уверенно... — ответил Отец, и я был поражен Его

терпением.

Люцифер сделал шаг вперед, полы его одежды волочились по полу.

—Ну, конечно! Мне удается вывернуть наизнанку все, что Ты делаешь! Ты

смягчаешь сердца — я ожесточаю их. Ты открываешь людям истину — я заслоняю

ее от них мраком. Ты даришь им радость — я краду ее у них.

Он круто развернулся и зашагал по залу, хвалясь своими делами.

—Предательство Иосифа братьями — моя работа. Моисей жил в изгнании в

пустыне после того, как убил египтянина, — это тоже сделал я. Давид подсмотрел

за купающейся Вирсавией — это было подстроено мною. Ты должен признать — я

очень изобретателен!

—Изобретателен? Возможно. Но успешен ли? Нет. Я знаю, что ты сделаешь, еще до того, как ты это сделаешь. Иосифа предали, но Я использовал

предательство, чтобы избавить Мой народ от голода во время засухи. Ты сделал

так, что Моисею пришлось жить в пустыне, но это помогло ему провести по той же

пустыне Мой народ из земли Египетской. Да, Давид совершил прелюбодеяние с

Вирсавией — но он покаялся в своем грехе! В дальнейшем тысячи людей, узнавая

об этой истории, обрели то же, что смог обрести Давид, — неиссякаемую

благодать. Твоя ложь и искушения оказывались фундаментом для Моего

милосердия. Ты по-прежнему служишь Мне, сатана. Когда же ты наконец

4

поймешь это? Твои жалкие попытки помешать Моим делам служат лишь тому, чтобы задуманное Мною исполнилось.

ВСЕ, ЧТО ТЫ ЗАДУМЫВАЛ ВО ЗЛО, Я ОБРАЩАЛ ВО БЛАГО.

Сатана ответил недовольным ворчанием — горловым, идущим откуда-то

изнутри, злым ворчанием. Вначале оно было чуть слышным, затем начало

нарастать и нарастало до тех пор, пока зал не наполнился оглушительным ревом, от которого, должно быть, содрогались адские глубины.

На Царя это не произвело никакого впечатления.

—Тебе нехорошо? — спросил Он.

Люцифер заметался по залу, громко дыша, пытаясь найти слова и

одновременно ища укромный уголок, откуда он мог бы произнести их. Слова он, в

конце концов, нашел. Тени, чтобы укрыться от света, ему найти не удалось.

—Покажи мне, о Царь света, покажи мне хотя бы одного человека на земле, который всегда поступал бы праведно и повиновался бы Твоей воле.

—И ты смеешь спрашивать об этом? Ты ведь знаешь, что жертвы, принесенной

одним-единственным совершенным и безгрешным человеком, было бы

достаточно, чтобы спасти всех остальных.

—Я знаю о Твоих планах — и Ты не смог осуществить их! Нет и не будет

никакого Мессии среди сынов Твоего народа. Нет из них ни одного безгрешного.

Ни одного! — он встал перед престолом и начал перечислять имена Божьих детей:

— Ни Моисей, ни Авраам, ни Лот, ни Ревекка, ни Илия...

Отец встал со Своего престола, и по залу прокатилась волна сияния настолько

сильного, что Люцифер отшатнулся и упал.

— СМЕЕШЬСЯ НАД МОИМИ ДЕТЬМИ, —

загремел Божий голос. — Думаешь, ты многое знаешь, ты, падший ангел?

Знание твое ничтожно. Мысли твои простираются не дальше тебя самого. Глаза

твои не могут видеть дальше твоих собственных желаний.

Царь шагнул вперед и взял в руки Книгу. Он повернул ее к Люциферу и

повелел:

— Подойди сюда, лжец, и прочитай имя Того, Кто обличит тебя во лжи.

Прочитай имя Того, Кто разрушит ворота твоей твердыни. Сатана медленно

поднялся с четверенек. Как пугливый волк, описывая широкий круг, он

приблизился к столу, на котором лежала Книга, и прочел одно слово.

— Эммануил, — пробормотал он и добавил, как бы не вполне веря своим

глазам: — «С нами Бог?»

Впервые за все время разговора его лицо повернулось к Отцу:

—Нет. Даже Ты не сделал бы этого. Даже Ты не пойдешь на это.

—Ты и прежде никогда не верил мне, сатана.

—Но Эммануил ? Это безумие! Ты и представить Себе не можешь, каково это —

находиться там, на земле! Знаешь, в какой мрак я погрузил ее?! Она загнивает, на

ней царит зло. Земля...

5

— ОНА ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ, — ПРОВОЗГЛАСИЛ ЦАРЬ, — И Я

ВЕРНУ ЕЕ СЕБЕ. Я СТАНУ ПЛОТЬЮ, Я ИСПЫТАЮ ТО, ЧТО

ИСПЫТЫВАЮТ СОТВОРЕННЫЕ МНОЮ. Я УВИЖУ МИР ИХ

ГЛАЗАМИ.

—Но как же их грех?

—Я принесу им милость.

—А как же смерть?

—Я принесу жизнь.

Сатана умолк.

Заговорил Бог:

—Я люблю Своих детей. Тот, кто любит, не лишает своего возлюбленного

свободы. Любовь освобождает от страха. Эммануил оставит после себя племя

бесстрашных. Они не будут бояться тебя и твоего ада.

При мысли об этом сатана пошатнулся. Его голос прозвучал, как голос ребенка, готового заплакать: «Нет, бу-у-у-дут!»

—Я освобожу их от греха, и Я освобожу их от смерти. Без греха и смерти ты не

будешь иметь никакой власти над ними.

Сатана принялся ходить кругами, сжимая и разжимая костлявые пальцы.

Когда он наконец остановился, то задал вопрос, ответ на который хотел бы узнать

и я сам.

—Почему? Почему Ты хочешь это сделать?

Голос Отца был твердым и нежным одновременно:

—Потому что Я люблю их.

Эти двое стояли друг против друга. Ни один не произносил ни слова. Передо

мной находились два крайних полюса вселенной: Бог, облаченный в свет, которым лучилась каждая нить Его одеяния, и сатана, укутанный злом, которое, казалось, пряталось в каждой складке его одежды. Мир противостоял панике.

Мудрость противостояла безумию. Один — спасающий, другой — желающий

оклеветать и обвинить.

Впоследствии я долго размышлял о том, что произошло в ту минуту. Хотя я, казалось, множество раз переживал этот момент заново, воспоминание о тех

событиях продолжает поражать меня. Никогда, в самых безумных моих

фантазиях, я не мог представить, что мой Царь сделает то, что Он тогда сделал.

Если бы Он потребовал, чтобы сатана убирался вон, никто не возразил бы Ему.

Если бы Он уничтожил сатану, кто пожалел бы об этом? Если бы Он приказал мне

сражаться, я с готовностью ринулся бы в бой. Но Бог не сделал этого.

Из круга света протянулась Его рука. С Его престола прозвучали слова:

— Подчинишься ли ты Мне? Вернешься ли ко Мне?

Мне не дано знать мыслей сатаны, но мне показалось, что на мгновение его

ожесточенное, злое сердце вдруг смягчилось. Голова склонилась набок, похоже, приглашение застало его врасплох. Но мгновение спустя он поднял голову.

—Где мы сразимся? — спросил он с вызовом в голосе.

Отец, видя упорство темного ангела, сказал со вздохом: 6

—На холме, именуемом Голгофой.

—Если Ты сможешь до него добраться, разумеется, — ухмыльнулся сатана. Он