Макс Лукадо - История, расказанная ангелом

находился маленький городок, где спала избранная Богом.

Вижу, вы добрались сюда в целости и сохранности.

Голос принадлежал тому, кого я страшился больше всего. Он стоял прямо

перед нами, и нам пришлось остановиться.

— Ты надел свои прежние одежды, Люцифер, — заметил я.

Ангелы, бывшие со мной, пришли в замешательство, увидев, как он выглядит.

Впрочем, в замешательство пришел и я: не этот ли самый дьявол вызвал у меня

такое отвращение, когда я увидел его в тронном зале?

Его хриплый шепот превратился теперь в звонкий баритон. Костлявое тело

выглядело гармонично сложенным и прекрасным. По сравнению с сиянием его

одежд наши белые одежды казались серыми и грязными. По сравнению с его

12

голосом наши голоса звучали как жалкое повизгивание. Мы подняли мечи, но по

сравнению с блеском его меча они казались тусклыми, как пламя свечи по

сравнению с сиянием солнца.

Мои воины смотрели на дьявола, пораженные. Перед тем как мы выступили в

поход, Михаил пытался предупредить их об опасности, но ничто не может

подготовить к встрече с Люцифером. Не говоря ни слова, он завораживает.

Не поднимая меча, он обезоруживает. Не прикасаясь — соблазняет. Были

известны случаи, когда ангелы подчинялись ему, не оказав ни малейшего

сопротивления.

Но слова Отца по-прежнему звучали в моем сердце: «Он был лжецом с самого

начала».

Сатана смотрел на меня с нежной улыбкой.

—Гавриил, Гавриил. Сколько раз я повторял твое имя? Слуги мои могут

подтвердить — я всегда думал о тебе, все эти годы. Ты — верный ангел, и теперь

верность твоя вознаграждена. Тебе поручено величайшее из заданий.

Он запрокинул голову и залился смехом, но не злым, а похожим на смех Самого

Бога. Как умело подражает он Царю!

—Я не подражаю, — сказал он, как если бы прочел мои мысли. — Я смеюсь

искренне. Я радуюсь за тебя. Ты прошел испытание.

Должно быть, по выражению моего лица можно было понять, как я озадачен.

—Разве Он Сам не сказал тебе об этом? Как мудр наш Небесный Отец! Как благ

Он был, оказав мне честь сказать тебе об этом. Все это было испытанием твоей

верности. Все это время тебя проверяли и испытывали. День Скорби, Восстание, падение ангелов, мой визит в тронный зал, сеть, Флумар, наконец. Все это служило

для того, чтобы испытать и укрепить тебя. Теперь же, о Гавриил, Царь, а вместе с

Ним и я, поздравляем тебя! Ты оказался верным!

Я думал, что мне известны все хитрости Люцифера, каждая из его уловок, каждый из его обманов. Я думал, что все его ходы известны мне заранее, но

ошибался. Такое никогда даже не приходило мне в голову. О, как он коварен!

Слова его звучали так искренне!

— НЕУЖЕЛИ ТЫ И ВПРАВДУ ДУМАЕШЬ, ЧТО Я МОГ ВОССТАТЬ

ПРОТИВ БОГА? — СПРОСИЛ ОН. — ПРОТИВ ОТЦА ВСЯКОЙ

ИСТИНЫ? ЧТО ТЫ! Я ВЕДЬ ЛЮБЛЮ ЕГО!

Его голос звучал проникновенно, с глубоким чувством.

—Он создал меня. Он даровал мне свободную волю. Все это время я был

вынужден поклоняться Ему издалека, чтобы ты мог быть испытан. Теперь же, друг

мой, ты с честью выдержал испытание, назначенное тебе Отцом. Для чего еще

могло Ему понадобиться, чтобы ты становился свидетелем моего визита на небеса?

Все шло по заранее подготовленному сценарию, гениально придуманному Богом, чтобы испытать твою преданность.

Слова его тянущим беспокойством отозвались у меня в груди. Руки мои

опустились, вместе с ними опустились и мои меч со щитом. В моей голове

13

стремительно мелькали обрывки мыслей. Что это такое? Что это за сила? Я знаю, что он — зло, но чувствую, что ослабеваю. Я одновременно испытываю по отношению к

нему любовь и ненависть, доверие и отвращение. Я обернулся, чтобы взглянуть на

Эгуса и Парагона. Их оружие также было опущено, суровое выражение на лицах

начинало смягчаться по мере того, как они начинали верить словам обманщика.

За их спинами слабели ряды наших воинов, сияние их мечей стало тускнеть.

Потрясающе. Всего лишь несколькими словами Люцифер мог смирить легион

отборных воинов. Неужели это правда? Он выглядит совсем как Отец, и слова его

звучат почти как слова Отца... Мы все понемногу начинали подпадать под его

влияние.

Все, кроме одного. Поодаль я увидел Софио. Глаза его были устремлены не на

Люцифера — он смотрел ввысь. Я услышал его слова, которые звучали все громче

и громче, по мере того как он произносил их:

— НИ СМЕРТЬ, НИ ЖИЗНЬ, НИ АНГЕЛЫ, НИ БЕСЫ, НИ

НАСТОЯЩЕЕ, НИ БУДУЩЕЕ, НИКАКИЕ СИЛЫ, НИКАКАЯ ВЫСОТА

ИЛИ ГЛУБИНА И НИЧТО ИНОЕ ВО ВСЕМ ТВОРЕНИИ НЕ СМОЖЕТ

ОТЛУЧИТЬ НАС ОТ ЛЮБВИ БОЖЬЕЙ!

Молитва Софио лучом света устремлялась в небо. Я поднял глаза и на вершине

этого светового столпа увидел стоящего Отца. Одного взгляда на сияние Его славы

было достаточно, чтобы все сомнения развеялись. Я резко выпрямился и выставил

перед собой щит. Люцифер впервые увидел Софио молящимся. Улыбка исчезла с

его лица, но затем усилием воли он заставил себя улыбнуться снова.

Теперь враг заговорил быстрее, а в его голосе зазвучали прежние, режущие

слух, нотки.

—Отец ждет нас, Гавриил. Давай же вдребезги разобьем этот сосуд в

ознаменование Его победы. Давай вернемся к Нему с радостью. Ты выполнил

порученное тебе. Ты будешь награжден — тебе пожалуют престол, такой же, как у

меня. Ты будешь как Бог!

Если до этого у сатаны и был хоть малейший шанс, он только что потерял и его.

 Лжец! — воскликнул я. — Я уже слышал эти слова и это обещание. Это ложь, а ты отец лжи. Ты смердишь! Ступай в ад!

Хоть я и знал, что мой меч не остановит Люцифера, я все равно поднял его.

 Боже Всемогущий, спаси нас, — взмолился я, и Он спас.

Мой меч засиял так, как не сиял никогда прежде, свет, исходящий от него, был

настолько ярок, что Люцифер прикрыл глаза ладонями и разразился

проклятиями.

Я обернулся к ангелам, бывшим со мной, — они вновь стояли, полные

решимости сражаться. Заклятие пало, и прежнее мужество вернулось к ним. Их

мечи, готовые разить, были подняты. Свет, с каждой секундой все более и более

яркий, падал на сатану, и все смогли увидеть то существо, которое я уже встречал в

тронном зале Отца, только капюшон теперь был откинут, открывая обтянутый

кожей череп, оскверняющий своим видом синеву небосвода.

14

Я вонзил свой меч в самое сердце сатаны. В тот же момент Эгус пронзил его с

другой стороны. Сатана закричал, извиваясь от нестерпимой боли, когда клинки

наших мечей запламенели чистым небесным огнем, соприкоснувшись в его груди.

Из утробы врага вырвался крик неимоверного одиночества, ненависти и страха.

Изогнувшись в последнем, отчаянном броске, Люцифер рванулся, пытаясь