Максимов Юрий - Христианский квартал

- Сим победишь!

Принц вскочил на белого коня и поскакал освобождать принцессу.

Удушье. Модуляция. Будда умер. Немое шва. Краски смешались. Звуки исчезли. Кем себя помыслишь, тем и будешь - ложь. Но и лжи нет. Всё ушло. Когда-то было, а теперь нет. Тьма. Пальцы тревожно ищут, к чему прикоснуться, но ничего не встречают на своём пути. Одиночество? Нет! Кто-то рядом. Рядом свет. Я ослеп, но я чувствую: рядом свет. Воск, тепло - свеча! Откуда она здесь? Ещё одна. Что-то прохладное, округлое, металлическое, маслянное... Дерево, гладкая доска... Я чувствую запах цветов, благоухание. Я слышу чьи-то тихие шаги, мерное позвякивание. Господи, кто-то поёт!

Замок дракона находился на высочайшей горе, над которой всегда висел сырой полумрак. Принц поднимался всё выше в гору, но чем выше он забирался, тем ниже, как ему казалось, он оказывался; гора словно уходила в землю. Наконец он подъехал к чёрным воротам мрачного замка дракона. От плотного тумана тяжело было дышать. Принц слез с коня, отпер тяжёлую чугунную створку ворот, вошёл внутрь, и сразился с драконом. Бой был страшный. Бились они три дня и три ночи...

Наконец принц вышел из чугуных ворот, без щита и меча, одной рукой прижав к груди принцессу, а другой сжимая крест. Дракон был повержен.

Принц и принцесса вернулись. Короли к тому времени уже помирились. Немедленно по прибытии сыграли свадьбу. На ней было много гостей и все были довольны. Впоследствии принц стал королём, а принцесса - королевой, у них было три дочери и четыре сына. Они жили долго и счастливо, правили мудро и справедливо и умерли в один день, окружённые всеобщей любовью.

Свершилось! Кода. Рассвет. Господи! Хорошо нам быть здесь...

- Чего ты хочешь от Меня?

- Господи! Чтобы мне прозреть.

- Прозри! Вера твоя спасла тебя.

Огради мя, Господи, силою честнаго и животворящего Креста Твоего и сохрани от всякого зла. Аминь.

Тот, кто думает о нас

Нет, я всё могу понять, и вахты и наряды и стройподготовку, но вот торчать по восемь часов у закрытой двери бункера - зачем? Тем более, вдвоём. И даже присесть толком негде. Кузя, вон, на корточках наловчился.

- А прикинь, если наверху всё по-прежнему... - говорит он, мечтательно глядя на металлическую плиту. - Забавно мы тогда будем выглядеть. Тридцать идиотов, закопавшихся в землю.

- Слушай, не трави душу. Забыл, как тряхануло?

- Да мало ли от чего могло тряхануть?

Помолчали.

- Ну, если там всё по-прежнему, то когда вылезем - Батю под трибунал отдадут. Да и нас, может, тоже.

- Нас-то за что?

* * *

Разговоры, сцены, эпизоды... вспыхивают в памяти, будто цветные осколки разбитого витража. Летят вниз, мимо меня, сквозь меня... Их уже не собрать, не вернуть, не выстроить заново...

* * *

Я сижу на завалинке и смотрю, как баба Катя вразвалочку идёт в хлев, покачивая ведёрком. Под зачехлённой циркулярной пилой в опилках сидят куры - две белых и рябая. Греются на солнышке. Провожают ленивым взглядом хозяйку. Чуть дальше, через лужок с тремя берёзками и качелями, возле покосившегося сеновала "тюкает" Иваныч - колет дрова. Отсюда видно лишь, как фигурка в потёртом свитере замахивается, а потом - тюк! И ба-бах - чурочки отлетают в стороны. Иногда слышно, как позвякивает цепью в конуре Барон.

Рядом прожужжала пчела и уверенно полетела к палисаднику. За моей спиной заборчик, из щелей торчат ветки крыжовника, дальше высятся липы...

* * *

Рутина спасает. Вахты у дизеля, наряды по кухне, стирке, уборке, дежурства у пульта управления и обоих шлюзов, даже стройподготовка с пробежкой в "химзе" по тёмным коридорам...

Можно отключить память и забыть обо всём. Просто нам продлили срок службы. Спасибо экстерриториальному принципу - у всех нас родные живут далеко от Лусково. Наверняка их обошло стороной. Мы ведь так и не знаем, что же случилось там, наверху. Кто, как и почему. Кого винить и кого ненавидеть. Но так даже легче. Проще не думать. Забыть.

На обед лапша, семилетние помидоры и консервированный хлеб - на вкус дрянь дрянью, просто тесто. Иногда рыбные консервы открывают, а ещё витамины в таблетках дают. В общем, жить можно. Правда, комаров полным-полно. Чего уж только мы с ними ни делали, а всё равно живут, пищат и жалят по ночам.

* * *

- ...в уральских горах построили гигантскую подземную базу. - Кузя останавливается, согнувшись, выжимает тряпку, споласкивает и снова цепляет на швабру. - На шестьдесят тысяч человек, прикинь! Целый улей квартир, заводы, предприятия и даже маленькое метро...

- Интересно, а доступ в эти города платный, или как? - цедит здоровяк Туганаев, возёхая шваброй со своего конца. - На всех-то точно не хватит.

"Не хватит" - не то слово. На лектории Батя нам популярно объяснил советские планы "гражданской обороны". Оказывается, стандартные бомбоубежища, те, что под заводами и старыми домами, рассчитаны максимум на две недели жизнеобеспеча. После чего предполагалось, что людей эвакуируют. Интересно, кто? И куда? Страшно подумать, что стало с теми, кто в эти подземелья успел залезть.

Лучше уж испариться от взрыва.

- У них там, наверное, бабы есть. - бормочет Кузя, будто и не слышал Туганаева. - И курево. Всё как у нормальных людей...

* * *

Бомбоубежища. Архитектура, растущая вглубь. Уродливые памятники всемирной ядерной паранойе. Такие глупые и ненужные в эпоху расцвета гуманизма. Их превращали в казино, спортзалы, притоны бомжей...

Но такие бункеры, как наш, - поддерживали. Потому как "объект номер один". На "всякий пожарный" для областного руководства и "больших погон". А мы его сторожили.

* * *

...иррегулярные, бесконтактные, консциентальные, пуантилистские, - войны нового типа, войны, при которых от "калашей" в наших руках пользы не больше, чем от секир или булав, а от нас самих - не больше, чем от полчищ глиняных солдат в могилах китайских императоров. Наконец, - войны террористические, которые и вернули всё на круги своя.

Когда джихадники долбанули "компактными" по Нью-Йорку и Лос-Анжелесу, поначалу не слишком заботило. Что мне с того? Миллионы жертв, мировые ахи-вздохи, экономические кризисы, биржевые крахи - это по радио, а в реале всё те же дежурства, наряды, стройподготовка, ужин, отбой. Жаль, что мать по старинке деньги в баксах держала. Шубу Таньке хотела купить на день рожденья. Говорил же ей, надо было в евро перевести.

* * *

- ...избыточное давление, возникающее на расстоянии двух километров от наземного взрыва мощностью в одну мегатонну, способно разрушить многоэтажное здание из железобетона...

Мягкий, глубокий баритон обволакивает, вещает...

Этот же баритон, умноженный динамиками, два года назад зазвал нас в подземелье. Помню, как под натужное гудение сирены мы бежали, стуча сапогами по асфальту, а голос подстёгивал: "всему личному составу немедленно спуститься в бункер. Это не учебная тревога. Повторяю: всему личному составу..."