Анатолий Козлов - Примириться с ветром

Со слухом у меня проблемы. Не говори загадками. Ибо все гениаль­ное — просто.

«Если бы так. Не переполняла бы тебя глухая тишина. Боль не взрывала бы тебе жилы. Предательство не разъедало бы твое нутро, словно серная кис­лота. Даже запах его ощущаю».

Справедливо подмечено. Мы (и я в том числе) хотим всего и сразу. Вечной верности. Лебединой. Туфта. Доказано, что и лебеди меняют партнеров.

«Вот-вот, хоть что-то позитивное мелькнуло в твоей затюканной голове. А почему бы и нет? Жизнь — это одновременно и трагедия, и комедия. Не все можно объяснить даже тогда, когда обладаешь опытом. Немалым опытом, хотя мы все беспомощны перед многочисленными вопросами. Глупость берет верх над разумом. Трагедия превращается в комедию, в фарс, и наоборот. Зависит от того, кто смотрит на сцену.

Ты погляди: его предали, ему изменили, так и цивилизации конец! Соль смешалась с сахаром, лимфа — с желчью. Да ведь ничего не изменилось! Взгляни с балкона: народ живет, действует по плану; люди смеются и пла­чут, любят и расстаются, чтобы снова сойтись. Знаешь ведь, конец — начало нового. Испокон веку так было, есть и будет. Утри сопли и улыбнись. Выше голову. Расправь широкие плечи и с песней, с огнем в глазах бросайся в мир, хватай жизнь обеими руками. Становись хозяином положения! Слышишь?»

Ого, разговорилось, затрепетало сердечко мое. Неужто в тебе болью не отдается то, что я раздавлен, уничтожен? Ты же у меня чуткое и чувствитель­ное. Нет, ты каменное. Бог мой! У меня в груди каменное сердце.

«Чудак! Бог всегда был нерационален. Поэтому не заслоняйся от жизни его огромным и всеобъемлющим именем. Бери реванш. Ты можешь. Должен!»

Никому я ничего не должен.

«Ага, еще немного, и ты на правильном пути, устланном розами без шипов. В жизни все уравновешено, извини за тривиальную истину. Что-то или кого-то потерял — не голоси, а нашел или встретил — не пускайся в пляс сломя голову. А вообще, любовь анархична по природе своей, страсть же всегда умирает. Кстати, не твой ли это конкретный случай.»

Негоже бить лежачего. Зачем ногтем ковырять свежую рану. Все равно что в тебе же ковыряться, дорогое мое, горячее. Говорят, поруганная любовь разбивает сердце. А ты лезешь на рожон. Хоть бы немножко сочувствия. Но ты же у меня каменное, рациональное и. пугливое.

«Все неправда. Сплошная ложь, наговор. Я тебе скажу очередную баналь­ность. Неважно, понравится тебе это или нет. Любовь, как ни крути, не помещается в прокрустово ложе брака. Бр-р, какое гадкое слово. Напоминает земляную жабу с пупырышками-бородавками по всему туловищу. Почему не соглашался на свадьбу после .надцати лет совместной жизни, а? Вот и был бы счастлив в браке. Знаешь поэта Томаса Элиота? Он когда-то сказал, что жизнь — рождение, спаривание и смерть. Три в одном. Жил бы ты со Своей Хавроньей (не гримасничай — другого имени она не заслужила) в любви и согласии. Тайком изменяли бы друг другу. Приглашали бы к себе в гости такие же респектабельные и дружные пары. Пили бы винишко, забивали бы легкий косячок за компанию и лезли из кожи вон, демонстрируя гостям, как сильно вы любите друг друга. Не райская ли жизнь, мой дорогой страдалец?

А глазки бы бегали, бегали бы по сторонам, выискивая самую очарователь­ную, самую сексуальную, а главное — новую жертву для утех. И пряталась бы греховная страсть за невинные и искренние улыбки. Почти каждые выход­ные начинались бы с выпивок «разгрузки» ради, после это переросло бы в алкоголизм и похмелье одновременно. Твое или ее — неважно. И не стояли бы уже в керамической вазочке полевые цветы. Письменный стол щетинился бы бутылками из-под водки и коньяка, а пол был бы заставлен жестяными банками из-под пива и джина. И самое чудовищное, что твое и ее падение прикрывалось бы Любовью.»

Не стоит так мрачно, вещун ты мой. Слишком сгущаешь краски, добавь светлых, солнечных оттенков.

«Солнце было бы. Между отходняками, когда белый свет не мил, когда жить не хочется, а рука невольно тянется к недопитым бутылкам. А я бы коло­тилось в ребрах, вырывалось бы наружу, замирало бы и снова лезло в твое горло. Просило бы сто граммов. Требовало бы, скулило.»

Картинка из фильма ужасов. Почему же ты меня так недооцениваешь?

«Думаешь, это все? И не надейся. В пьяной одури вы бы начали меняться партнерами. Появились бы новые друзья, любители «клубнички». И странно, ни о какой измене даже мысли не было бы ни у тебя, ни у твоей Хавроньи. Было бы все прилично, все по правилам, так сказать, законно. Вот видишь, измена и ложь имеют не один, не два и даже не десять оттенков. У каждого эти понятия свои. Частные».

Ты меня разозлить хочешь. Почему перспектива видится тебе именно такой? Неужто я не способен на большее? У меня сильный характер. Я делаю только то, что хочу и считаю нужным. Разве не так?

«Так-то оно так. Но, поверь, знаю я твою Хавронью. Я столько раз слушало ее сердце. И в минуты вашей любви, и во время объятий на кухне, а вниматель­нее всего тогда, когда приходили ваши друзья. Как же хищно, похотливо трепе­тало сердце у Хавроньи, когда высматривала она подходящего бычка.»

Ты хоть что-то хорошее видело в ней?

«Ясное дело: бедра, икры да причинное место. А еще — б.во в глазах, в обоих. Столько лет прожил со шлюхой бок о бок, чего теперь рыдать-то!?»

Так почему же ты столько лет молчало, мое прозорливое каменное сердце?

«А ты ко мне прислушивался? Вот то-то, разумом твоим управлял «дето­родный орган». Помнишь, еще похвалился дружкам в застолье, что не знаешь, с какой стороны у тебя сердце. Мол, у всех слева, а у тебя, возможно, справа. Или еще оригинальнее: при рождении забыли вложить в тело. Помнишь?»

Было. Чего душой кривить. Только ведь я ее любил, люблю. оттого и тяжело.

«Целый день сегодня говорю тебе одни банальности. Время — лечит. Клин клином вышибают. Не сиди крюком, не стенай над разбитым горшочком своего призрачного счастья, а действуй.»

Нет желания куда-то идти, говорить с кем бы то ни было. Хочется оди­ночества.

«Странно, ты и так один. Не считая птицы счастья — магнита на дверце холодильника. Видишь, для счастья необходима крепкая опора (холодильник) и основа (магнит). У тебя же не было ни первого, ни второго. Кстати, ты сегодня еще и крошки хлеба не проглотил, вчера тоже не ел. Седьмую чашку кофе допиваешь, четвертую пачку сигарет выкуриваешь. Не мало ли?»

Не ерничай, сердечко.

«Выпей абсента или кирша. Граммов тридцать-пятьдесят, и в глазах посветлеет. Я знаю. Почувствуешь аромат полевых цветов, окунешься в раз­долье лугового разнотравья. Поставь легкую музыку, включи компьютер. Там есть интересные сайты, то, что тебе сейчас нужно. Начни со «Знакомств», можешь просмотреть и «Разбитые сердца», «Счастливые пары». Надеюсь, во всемирной паутине выловишь очередную мышку для забавы, поплачешься таким же, как сам, или за других порадуешься. Не разучился еще радоваться? Делай то, что ты хочешь. Вот что сейчас главное.»