Ольга МИТЮГИНА - ХРАМ МОРТИС-2. Посланница преисподней

Ветер ворвался в комнату, взметнул тонкие занавески, принёс отчётливый сухой запах пыли с горьковатой ноткой терпких почек и тонкий, волнующий аромат цветущей ивы. Ветер ударился о стены створками окна, рванул золотистые пряди Эета, затеребил лепестки розы – и вода в вазе задрожала под мощным порывом.

В пасмурном небе раскатисто прогрохотал гром.

Эет невольно рассмеялся и, запрыгнув на подоконник, разлёгся поперёк, почти наполовину высунувшись из окна. Вверху, над козырьком карниза, кипели сизые тучи – и на лицо увесисто шлёпнулись первые капли дождя.

Волосы рвал ветер. Обжигал глаза, нёс песок городских улиц, колол щёки и лоб клейкими чешуйками тополей, мягко бил невесомыми, пушистыми серёжками, сброшенными с ив.

В пепельном тусклом свете надвигающейся грозы с треском полыхнула вспышка – яростная, розовато-серебристая – и шумно хлынул ливень.

Струи хлестали по лицу, промокшая одежда тут же прилипла к телу, волосы – ко лбу и щёкам. Дождь кипел, с крыши рушилось даже не водопадом: ниспадало какой-то всклокоченной седой бородой. Вода пенилась, бурлила, рокотала в желобах, воздух пропитался запахом сырости: мокрая земля, мокрые листья, мокрая кора – весь мир стал мокрым в сером тумане грозы.

Эет смеялся, хватая дождь ртом.

Белый шквал летел над Атаридой, сметая пыль и грязь, питая корни деревьев, омывая листья… Разбивая в прах все мрачные мысли.

— Всё будет хорошо, Сили, – прошептал Эет в клубящийся серый туман над головой. – У нас всё получится.

В комнате громко кашлянули – и Эет, гибко выпрямившись, соскочил в спальню. На него огромными изумлёнными глазами смотрел Таривил – и улыбался.

Эет, почему-то смутившись, убрал налипшую на лицо мокрую прядь, заправив за ухо. С одежды текло в три ручья, и вокруг босых ног немедленно образовалась лужа.

— Интересный способ принимать ванну, – не удержался от лёгкой подначки эльф. – Если бы я знал, мой Господин, что вы предаётесь омовению, я ни за что не побеспокоил бы вас.

— Люблю грозу, – не придумав лучшего ответа, пожал плечами Эет и, повернувшись к окну, захлопнул створки.

— Да, – кивнул эльф. – Гроза прекрасна. Я не думал… – Тар запнулся и замолчал.

— Ну, как всегда, – улыбнулся Эт, стаскивая с себя мокрую тунику. Швырнув её на стул, он прошёл к шкафу, и, вытащив полотенце, начал энергично протирать свои длинные волосы.

— Что – как всегда? – не понял Таривил.

А вот будешь знать, как язвить!

— Ты, как всегда, не думал, что нежить – а твой Господин особенно – может любить то, что любят эльфы.

И, прежде чем Таривил успел обидеться, высунулся из полотенца и весело подмигнул.

— Богам смерти по чину положено любить грозу… И штормы, и бури. Свободная стихия – она всегда величественна и полна дикой, иногда жуткой красоты. Разве нет?

Таривил неуверенно пожал плечами. Наверное, не понял, почему Господин сказал о богах смерти во множественном числе – и к чему вообще их приплёл.

— Ну, так зачем ты пришёл? Просто поболтать? – Эет, накинув полотенце на плечи, плюхнулся на кровать и щелчком пальцев испарил лужу у окна. Разумеется, он догадывался о цели визита, но ни в коей мере не собирался облегчать эльфу задачу.

Таривил подошёл к столу и осторожно дотронулся до розы.

— Она никогда у вас не увядает, да? – вместо ответа спросил он.

— Да, – кивнул Эет. Лич ожидал, что сейчас вита-маг спросит, каким образом удалось добиться такого результата, но Таривил молчал. Повернулся лицом к комнате и стоял, глядя на дверь. Только руками опирался о стол, словно собирался на него запрыгнуть – но передумал.

— Вы отправляетесь в Невенар, – не спросил, а констатировал факт эльф.

— Да, – снова кивнул Эет.

— Я поеду с вами, – просто объявил юноша. И, помолчав, выпалил, выдав всю свою боль и отчаяние: – Вы же мне обещали!…

— Так я и не отказываюсь, – улыбнулся лич. – Завтра отбываем. Сперва в Преисподнюю, там у меня важный разговор… кое с кем… А послезавтра выйдем на поверхность Невенара. Так что можешь собираться.

Таривил молча стоял, глядя в пол, и кусал губы.

— Что, Тар? – мягко спросил Эет.

— Я… наверное, я уже не вернусь с вами на Атариду. Я пойду к своему народу.

— Хорошо. Как знаешь, – кивнул его Господин.

— Но… Вы же обещали… – голос Таривила пресёкся.

— Что?

— Освободить меня…

Эет вздохнул.

— Прости. Я не могу рисковать. Я отпускаю тебя и на прощанье прикажу лишь никому не выдавать нас. Я не верю, что ты стал бы специально вредить нам, только от ошибок не застрахован никто, Тар. От неосторожного слова, от опрометчивого поступка… В конце концов, от прихотей судьбы. Так что извини.

— Вы не произнесёте Формулу Освобождения? – Таривил даже сжал кулаки.

— Ты должен меня понять.

— Вы мне не доверяете? – горько спросил юноша. И прошептал, словно сам обвинял себя: – Конечно! Как можно верить шпиону?…

Понурившись, ссутулив плечи, эльф тяжело двинулся к двери. И уже на пороге обернулся:

— Простите меня за истерику, Эет. И спасибо, что позволяете вернуться домой… Что отпускаете.

Эет закусил губу, так жалко в эту минуту ему было Таривила. На языке так и вертелась Формула…

Но он не имел права рисковать.

— Я буду рад, если ты хотя бы часть пути проедешь с нами, – улыбнулся через силу молодой лич.

Тар вернул ему такую же вымученную улыбку – и закрыл за собой дверь.

Эет

Магма.

Пещера из магмы, алые стены искрятся жгучими золотыми искрами пламени. Пламя бушует у ног – и лишь узкая каменная тропа ведёт через огненный бассейн вглубь зала.

К скале, что высится посередине.

Камни на фоне яростного жара выглядят абсолютно чёрными. Тяжёлый запах окалины в воздухе. Сладковатый, удушливый вкус серы в горле – вместе с букетом из сотни неизвестных испарений…

И даже под двенадцатью Огненными Щитами кажется, что вот-вот вспыхнут волосы на голове. Пот испаряется, не успев проступить на коже.

Сегерик, стоявший во всём великолепии герцога Преисподней – с роскошными крыльями, с великолепными витыми рогами, которые выглядели короной на седой голове – бросил на своего спутника, скромно одетого в простую чёрную тунику, тревожный взгляд.

— Вам хватит двенадцати Щитов, мой юный друг? – прошептал он. – Я обычно обхожусь здесь десятью, но я – демон…

Златокудрый лич согласно кивнул.

— Думаю, ещё парочка не помешает.

Сегерик пробормотал заклинания.

Жара отступила – не исчезла совсем, но теперь походила на летний зной: утомительный, но не смертельный. Мелькнула мысль: Вельзерен провёл здесь несколько тысяч лет – без надежды выйти…

Юноша содрогнулся – и молча поклялся себе, что, если потребуется, он горы свернёт и на дно моря спустится, только чтобы исправить эту немыслимую несправедливость. Чтобы освободить невиновного из огненной темницы…