Карен Монинг - Скованные льдом

умный. Смог пережить падение стен без супер-силы, без семьи и без друзей. Ему семнадцать

и он один в целом мире. Ну, технически у него есть семья, где-то в Австралии. Но из-за

кусочков мира Фейри, разрывающих наше пространство, самолеты не летают, и никто не

рискует плавать по морю, поэтому вполне может быть, что они мертвы.

Скорее всего, так и есть.

Почти половину мира постигла эта участь. Я знаю, он думает, что они мертвы. Мы не

говорим об этом. Но это понятно по его молчанию.

Танцор был в Дублине, рассматривая факультет физики Тринити-колледжа как

возможное место для продолжения обучения, когда стены рухнули, отрезав его ото всех.

Пройдя домашнее обучение с многочисленными репетиторами и будучи гораздо умнее

других, он окончил колледж шесть месяцев назад, свободно говорит на четырех языках, а

читает на семи-восьми. Его родные - филантропы, из потомственной финансовой

аристократии. Отец является или являлся кем-то вроде посла, мама - врач и занималась тем,

что организовывала бесплатную медицинскую помощь странам третьего мира. Его детство

прошло в разъездах по всему миру. Мне тяжело представить семью такого класса. И сложно

поверить, что он смог так хорошо адаптироваться. Он изумляет меня.

Иногда я наблюдаю за ним, когда он не смотрит на меня. Но сейчас он меня поймал.

- Думаешь о том, насколько я горяч, Мега? - поддразнивает он.

Я закатила глаза. Между нами нет ничего такого. Мы просто тусуемся вместе.

- Кстати, о горячем...

Я закатываю глаза еще больше, потому что если он, в конце-концов, собирается сказать,

что я стала гораздо привлекательнее после того, как Серая Женщина вернула мне чуть

больше того, чем забрала, я просто свалю отсюда. До сих пор он был настолько клёвым, что

никогда этого не упоминал. Хотелось бы, чтобы так все и оставалось.

Танцор... Танцор. Он моя зона комфорта. Никакого давления. Мы с ним всего лишь два

ребенка в этом чокнутом мире.

-... попробуй горячую воду. Мега, ты грязная. У меня опять заработал душ. Иди,

воспользуйся.

- Всего лишь немного крови...

- Ведро крови. Может два.

-...и несколько синяков.

- Ты выглядишь, словно попала под грузовик. И еще ты воняешь.

- Это не я, - возмущаюсь я. - Я бы почувствовала. У меня же супер-обоняние.

Он бросает на меня тяжелый взгляд.

- Мега, мне кажется, у тебя в волосах кишки.

Я в ужасе потянулась к волосам. Думала, что убрала их все по пути сюда. Запустив руки

в кудри, я вытянула длинный скользкий кусок.

Я пялюсь на него с отвращением, думая о том, что нужно или обрезать волосы, или все

время носить бейсболку, затем перевожу взгляд на Танцора и вижу, что он смотрит на меня

так, будто сейчас его вырвет, и мы одновременно начинаем смеяться.

Мы смеялись, пока не стали задыхаться, а затем, держась за бока, лежали на полу.

Кишки в моих волосах. В каком мире я живу? Хотя я всегда была другой и видела вещи,

которые другие люди не видели, никогда не думала, что буду сидеть на диване в

виртуальном бомбоубежище под землей, со скрытыми камерами, люками, мини-ловушками

вокруг, зависать с семнадцатилетним (горячим!) гением, который делает все, чтобы

убедиться, что я ем не только протеиновые и шоколадные батончики (он говорит что мои

кости не получают достаточного количества витаминов и минералов), и который знает, как

сделать так, чтобы душ заработал в Дублине ППС.

А еще он играет в шахматы.

Он ставит на паузу фильм, когда я собираюсь в душ. На ходу хватаю сменную одежду.

Это дом Танцора, а не мой. Но он хранит вещи и для меня, на тот случай, если я

заявлюсь. Как и у меня, у него есть много других убежищ. В этом городе, чтобы выжить,

нужно постоянно перемещаться и запоминать, где и что ты оставил, уходя, чтобы знать, не

проник ли кто-нибудь туда, пока тебя не было. Это беспощадный мир. Люди убивают друг

друга ради молока.

Горячей воды хватило на четыре минуты. Я вымыла волосы, обернула их полотенцем и

стала рассматривать свое лицо в запотевшем зеркале.

Я один сплошной синяк. Мне известна последовательность: черные переходят в

фиолетовые, фиолетовые в зеленые, затем приобретают желтоватый цвет. Я стараюсь

игнорировать синяки. Я смотрю на свое отражение в зеркале и не отвожу взгляд. В тот день,

когда вы отведете взгляд, вы перестанете быть собой. Я никогда не потеряю себя. Ты то, что

ты есть. Смирись или изменись.

Сбрасываю полотенце, пальцами расчесываю волосы, натягиваю джинсы с футболкой и

подумываю о том, чтобы обуть военные ботинки. Танцор выбрал их для меня. Сказал, что

подошвы не так сильно будут стираться. Я решила дать им шанс.

Возвращаясь к дивану, я хватаю другую чашку с маленькими дольками апельсина,

открываю банку с крем-зефиром и намазываю его на них, затем покрываю все это толстым

слоем шоколада.

Танцор и я приступаем к делу. Он опять включает фильм, пока я достаю игровую доску.

Он часами обыгрывал меня в Go Bang2, когда я была здесь в прошлый раз, но чует мое

сердце, сегодня мне повезет. И я даже великодушно уступаю, когда мне выпадает право

ходить первой.

2 Go Bang – игра чем-то напоминает русские крестики-нолики. Побеждает тот, кто первым ставит подряд пять

камней.

Я делаю то, что не делала долгое время - позволяю себе расслабиться. Я пьяна от

фруктов и крем-зефира, и ощущения победы в Go Bang. Я не спала всю прошлую ночь, да и

день был длинным и насыщенным.

Кроме того, Танцор расставил ловушки вокруг своего дома, почти такие же хорошие, как

и мои.

Оттолкнув рюкзак в сторону, я укладываюсь спать на диване, подложив кулак под щеку,

и держа меч в руке.

Не знаю что, но что-то меня будит, приподняв голову и разлепив глаза, я осматриваюсь.

Большие, угрожающего вида мужчины окружают меня.

Я моргаю, пытаясь навести резкость. Это не так-то просто, учитывая, что за время сна

мои глаза еще больше опухли.

Смутно осознаю, что нахожусь под прицелом пулеметов.

Резко вскакиваю и пытаюсь переключиться в режим стоп-кадра, но чья-то рука швыряет

меня обратно на диван с такой силой, что деревянный каркас под моими лопатками трещит.

Я устремляюсь вперед, но меня снова швыряют назад.

Один из мужчин засмеялся.

- Малявка не знает, когда нужно остановиться.

- Она научится.

- Бьюсь об заклад, так и будет.

- Если он позволит ей жить.

- Он, мать твою, не позволит. Только не после того, что она сделала.

- Дэни, Дэни, Дэни.

Я вздрогнула. Я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь произносил мое имя настолько

нежно. Мурашки пробежали по всему телу.