Терри Иглтон - Почему Маркс был прав

Итак, для Маркса производство означает реализацию некоторых существенных способностей в акте преобразования окружающей реальности. Истинное богатство, утверждает он в Grundrisse (первоначальном варианте «Капитала» -«Основные черты критики политической экономии. Черновой набросок». -Прим. пер.), есть «полнаяразработка потенциальных возможностей человека... то есть развитие всех человеческих способностей как самоцель, а не по некоей установленной заранее мерке» [11]. По завершении классовой истории, пишет он в «Капитале», сможет начаться «развитие человеческих сил, которое является самоцелью, истинное царство свободы» [12]. В работах Маркса к понятию «производство» относится любая обеспечивающая самореализацию деятельность, будь то игра на флейте, угощение персиками, спор о Платоне, быстрый танец, произнесение речи или организация празднования дня рождения детей. Оно вовсе не предполагает непременного наличия грубой силы. Когда Маркс говорит о производстве как сущности человечества, он не имеет в виду, что сущность человечества состоит в набивании колбасы. Труд, как мы знаем, есть отчужденная форма того, что он называл praxis - слово, означавшее у античных греков вид свободной, самоорганизуе-мой деятельности, посредством которой мы преобразуем мир. В античной Греции это слово обозначало любую деятельность свободных людей, в отличие от труда рабов.

Тем не менее только экономика в узком смысле позволит нам выйти за рамки экономики. За счет перераспределения всех ресурсов капитализм демонстрирует такую предупредительность в накоплении предметов потребления, что социализм сможет позволить себе экономику, требующую более расслабленного подхода. Она не будет исчезать, но будет становиться не столь всепоглощающей. По-настоящему радоваться достатку разнообразных продуктов можно только при отсутствии необходимости постоянно думать о деньгах. Это освободит нас для менее унылых занятий. Будучи далек от одержимости экономикой, Маркс рассматривал ее как карикатуру на истинный человеческий потенциал. Его целью было общество, в котором экономика не монополизирует так много времени и сил.

То, что наши предки были вынуждены почти полностью посвящать себя экономике, вполне понятно. Если вы способны производить лишь незначительный экономический излишек или вообще едва даете хоть какой-то излишек, то без непрестанного тяжелого труда вы просто погибнете. Капитализм же вырабатывает такие излишки, которые создают реальную возможность для увеличения досуга в значительных масштабах. Беда однако в том, что он создает эти богатства таким способом, который требует постоянной концентрации и расширения, а значит постоянного труда. Он также создает это способом, который обуславливает лишения и нужду. Это внутренне противоречивая система. Так что современные люди, окруженные изобилием, которого первобытные охотники-собиратели, античные рабы или феодальные крепостные и представить себе не могли, в конечном итоге работают столь же много и тяжело, как все эти их предшественники.

Главной сутью работы Маркса является человеческое удовольствие. Хорошая жизнь для него - это та, которая состоит не из труда, а прежде всего из отдыха. Свободная самореализация, вне всякого сомнения, есть форма «производства», но не того, которое является принудительным. А отдых необходим, поскольку люди уделяют время организации своих общих дел. Поэтому на первый взгляд может показаться удивительным, что массы штатных лодырей и профессиональных бездельников не спешат влиться в ряды марксистов. Но все встает на свои места, если вспомнить, какие огромные усилия должны быть затрачены для достижения этой цели. Отдых есть то, что вы должны заработать.

Глава 6

Маркс был материалистом. Он считал, что не существует ничего, кроме материи. Он не интересовался духовными аспектами нашего бытия и видел в человеческом сознании лишь отражение материального мира. Он категорически не признавал религию и рассматривал мораль просто как вопрос оправдания средств целью. Марксизм исключает из самого понятия человечности все, что является наиболее ценным в нем, превращая нас в инертные сгустки вещества, полностью предопределяемые окружающей нас средой. А от такого мрачного и бездушного взгляда на человечество лежит прямой путь к злодеяниям Сталина и других учеников Маркса.

Вопрос, сделан ли мир из материи, духа или зеленого сыра, не относится к числу тех, над которыми Маркс долго ломал голову. Он с презрением относился к столь глобальным метафизическим абстракциям и имел привычку энергично расправляться с ними как с праздными спекуляциями. Как один из крупнейших мыслителей Нового времени Маркс испытывал особое отвращение к псевдоученому графоманству. Те, кто считает его сухим и пресным теоретиком, забывают, что он, помимо всего прочего, был романтическим мыслителем, сторонившимся абстракций и живо интересовавшимся конкретным и особенным. Абстрактное, на его взгляд, было слишком простым, плоским и бесцветным, и только конкретное может быть сложным, ярким и объемным. Но как бы ни трактовал Маркс материализм, определенно можно сказать, что последний никоим образом не сводился для него к вопросу, из чего сделан мир.

Хотя, по сути, именно вокруг этого вопроса вращалась вся материалистическая философия Просвещения XVIII века, вплоть до того, что некоторые из ее последователей рассматривали человеческие существа как механизмы, реализующие определенные функции материального мира. Однако сам Маркс считал такой подход насквозь идеологизированным. Во-первых, он низводит людей до уровня пассивного субстрата. Их сознания рассматриваются как чистый лист, на котором запечатлеваются поступающие через органы чувств различные сигналы из внешнего материального мира. А уже из этих впечатлений они формируют свои идеи. Так что если бы оказалось возможным так или иначе управлять этими впечатлениями, чтобы производить «правильные» идеи, то человеческие существа смогли бы устойчиво и неотвратимо тяготеть к государству, воплощающему общественный идеал. И это не было бы проявлением политической наивности. Подобных воззрений на проблему придерживались ведущие мыслители среднего класса, являвшиеся поборниками индивидуализма, частной собственности и свободного рынка в той же мере, как и справедливости, свободы и прав человека. Соответственно с помощью таких меняющих сознание процессов они надеялись в истинно отеческой, то есть заботливой, но твердой манере влиять на поведение простых людей. Трудно поверить, что Маркс мог согласиться с такой разновидностью материализма.

Справедливости ради надо сказать, что при всей важности вышеуказанных вопросов материалистическая философия, когда за нее взялся Маркс, не ограничивалась только ими. Но в любом случае те или иные нюансы уже не могли повлиять на его общую оценку данной философии как формы идеологии, тесно связанной с успехами и ожиданиями средних классов. Его собственное понимание материализма, развиваемое в «Тезисах о Фейербахе» и других работах, было принципиально иным, и Маркс в полной мере осознавал этот факт. Он понимал, что своей позицией порывает со старой школой материализма и дает начало чему-то совершенно новому. Материализм для Маркса означает принятие в качестве исходного пункта того, что люди на самом деле собой представляют, а не некоего туманного идеала, к которому мы могли бы стремиться. В свою очередь, то, чем мы являемся, определялось прежде всего свойствами практических, материальных, телесных существ. Все, чем бы мы ни были или могли бы быть, проистекает из этого фундаментального факта.