Unknown - i e10df400535cdc5e

Камзол истерт и сер, словно пролежал в здешней сырости ни одну сотню лет.

- Кончай ныть, тварь! – произнес Проклятый.

Он резко схватил короля за шкирку и поставил на ноги.

- Что здесь происходит? Где я? Что со мной?!

Его величество был не просто обескуражен - он был раздавлен. Только у меня не было ни капли

жалости к этому жуткому тирану. Наверное, я стал - черствее и тверже. Да и чему же тут

удивляться? Этот мир изменил бы любого, и как мне казалось, далеко не в лучшую сторону.

- Нам необходимо попасть к костелу святого Стефана, - твердо произнес Проклятый.

- Кто вы? – голос короля прозвучал совсем тихо.

- Неважно, - буркнул в ответ Проклятый, - поднимайте свои гниющие мощи, ваше величество.

Король удивленно уставился на Душеприказчика, но так ничего и не ответил. Я расценил его

молчание, как согласие.

Следующий зал оказался забит всевозможными орудиями пытки. Здесь были и напичканные

острыми иглами гробы, и деревянные дыбы. Только выхода из этого ада не было. Нас окружали

лишь толстые каменные стены.

- Решил схитрить, ваше величество? – Проклятый ударил короля по спине, заставив того уползти

и спрятаться за железным гробом.

- Я не вру, я выведу, - запричитал напуганный донельзя голос.

Король подполз к дальней стене и, дотронувшись до одного из камней, вдавил его внутрь. Но, на

удивление, ничего не произошло. На полусгнившем лице короля застыл настоящий ужас. Он в

отчаянье стал обеими руками давить на камень, а затем на соседние булыжники.

- Он забыл куда идти? – я не мог скрыть своего удивления.

- Нет, просто пару столетий назад, здесь было все по-другому. Кладка осела, механизм

проржавел.

Наконец, среди непрекращающихся всхлипываний, раздался протяжный металлический скрежет.

Король продолжал отчаяно вдавливать камени, а соседняя стена уже отъехала в сторону, открыв

нашему взору потайной ход.

- Хо, - едва слышно пропищал Ша.

- Да, ты прав, Ша. Это вход, - согласился Проклятый.

Мы долго шли по узкому темному коридору, и среди непроглядной тьмы огонь вырывал

очертания покоящихся здесь мертвецов. На фоне серой стены, виднелись ровные ряды

облаченных в темные сутаны скелетов. Среди отвратительных черепов сновали огромные крысы.

- Служители святого Стефана, - едва слышно произнес Проклятый.

- Это монахи? – удивился я.

- Воины. Они защищали наши земли во времена нашествия диких северян.

Проклятый дотронулся до одной из костей, и тусклый огонь вырвал из тьмы резкую боль на его

лице.

Следующий зал оказался темным и пустым. Остановившись возле больших дверей, украшенных

образами святых, король понурил взор.

- Я дальше не пойду, - произнес Его величество.

- Пойдешь, - Проклятый был не приклонен.

Ключ щелкнул в замке. Король затрясся как осиновый лист и, вцепившись в руку Проклятого,

потянул его назад.

- Чего тебе бояться? Ты давно мертв.

Испуг на лице короля в один миг сменился ужасом.

Дверь протяжно заскрипела и отварилась. Из сумрака повеяло ледяным холодом. Я прижал к

груди подаренный мне Проклятым стилет. Ша сидевший у меня на плече, внезапно сжался, и

попытался спрятаться ко мне под ворот.

Из непроглядного мрака потянулись длинными культями тонкие нити тумана. Костлявые пальцы

с изогнутыми когтями сжимались и разжимались, будто ища себе легкую жертву.

Король попятился, но туманная длань ухватила его за плечо, потянув к себе. Зал наполнился

ужасным воем. Дымка стала гуще, и резкий рывок утянул короля в темноту.

Я ощутил дикий ужас, когда истошный вопль повторился и утонул в пустоте.

***

В кромешной темноте я с трудом различил скрюченное человеческое тело. Мы подошли чуть

ближе и Проклятый осветил факелом дальнюю стену. Там почти под самым потолком висели

сотни, а может быть тысячи изуродованных тел. Я зажал рот руками, чтобы не разразиться

безумным криком.

В абсолютной тишине, я внезапно услышал монотонный звук. Кап, кап, кап…

Проклятый резко повернулся, но я и без факела узрел, как мертвецы обрастают кожей, а капли

крови, струящиеся вниз, прилипают обратно к недвижимым телам.

Яркий луч ударил в глаза и тысячи свечей осветили огромный зал. Холодные стены наполнились

стоном и воплем, и я почувствовал нарастающий жар от горящих печей.

Впервые, в этом холодном мире мне удалось почувствовать привычное тепло.

Душераздирающий крик вызвал во мне приступы нового страха. А когда я повернул голову, то

увидел, как два здоровенных палача опускали связанного веревками несчастного на острый угол

железной пирамиды.

С другой стороны на кованных стульях сидели несколько мужчин, руки которых были связаны за

спиной, а их шеи стягивал стальной обруч. Пыточный механизм с помощью рычага соединялся с

четырехзубой вилкой, - и даже легкое движение приводило адское изобретение в действие.

Медленно продавливая окровавленный подбородок, оно приносило еретикам невыносимые

страдания.

Я сумел прочесть вырезанную на их стульях короткую надпись: « Отрекаюсь».

На лице Проклятого возникло отвращение. Прямо перед нами жилистому еретику, несколько

монахов вставляли в рот железный инструмент, внешне напоминавший грушу. До той поры, пока

его изможденное пытками тело, не в силах сопротивляться, ослабло – раздался роковой щелчок.

Еретик в отчаянье затряс руками и ногами. Железная груша раскрылась внутри тела свои

смертоносные лепестки: и рот, и горло мученика разорвало в клочья, окропив монахов темно-

красными брызгами.

В моей голове поселился противный жужжащий шум; мир поплыл перед глазами и я

почувствовал, что ноги стали ватными.

- Вешать этих ведьм! – раздался знакомый до боли голос.

- Идите за новыми еретиками! А эти тела скиньте в яму, - поддержал его другой голос. И в этот

раз настала очередь удивляться Проклятому. Остекленевшими глазами он смотрел на пожилого

мужчину, стоявшего рядом с королем. Мужчина был облачен в монашескую сутану, с мертвенно-

бледным лицом и крючковатым носом. Желчно улыбнувшись, он выставил напоказ

отвратительные острые, словно клыки зубы.

- Боже…Это он! – внезапно произнес Проклятый. – Значит, он был здесь еще много столетий

назад.

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ: Ключ от всех дверей

Бывают города, что по стечению судьбы становятся заложниками своих собственных жителей.

Люди привязываются к домам, улицам, площадям и даже башенным стенам, и зачастую каждое

сказанное сгоряча слово, не исчезает без следа. Оно еще долгие годы витает по мрачным

закоулкам, притягивая несчастья и беды. Необычных жителей начинают называть еретиками и