Helen - Unknown

- Прекрасная госпожа! Вот и ты - ярче солнца, нежнее цветка.

- Хочу кое о чем спросить, - сказала Сула.

- О чем угодно. - Скачок приглашающе взмахнул рукой. - Спрашивай, прекрасная госпожа.

- Расскажи о банде с улицы Добродетели.

Скачок погрустнел.

- Ты ведь не связалась с ними, моя прелесть?

- Они связались с фирмой, где я работаю.

- Работаешь? По-настоящему? - неожиданно оживился Скачок.

- Занимаюсь доставкой. Но вернемся к Улице Добродетели.

Скачок развел руками.

- Что тут рассказывать? Обычная городская шайка. Собирают дань по обе стороны улицы Добродетели.

- Только там?

- Более или менее.

К счастью, улица Добродетели располагалась в другом конце города. Сула немного расслабилась.

- А кто собирает дань в Риверсайде?

Скачок опасливо посмотрел на нее.

- Даже не связывайся с ними, милашка.

- Я просто хочу знать.

- Риверсайдская группировка, - ответил Скачок с каменным лицом. - Они не изощряются с названиями. Я у них кое-что покупаю, и меня не трогают.

- А они хуже или лучше других?

С пристани раздавался звук отбойных молотков. Скачок неуверенно пожал плечами.

- Смотря что тебе от них надо.

- С кем поговорить, если захочу начать свое дело?

- Какое дело? - Скачок подозрительно глянул на нее.

- Не хочу всю жизнь водить грузовики, - сказала Сула.

- Денег надо просить у своих патронов, прекрасная госпожа.

Сула усмехнулась.

- Мои патроны дали деру, когда пришли наксиды. И патроны патронов. И их патроны.

- Война не время для открытия дела.

- Смотря какого.

Она молча ждала, пока Скачок не начал переминаться и не продолжил сам:

- Можно поговорить с Казимиром. Он не такая сволочь.

- С Казимиром? С каким Казимиром?

- С Малышом Казимиром, потому что был еще один, постарше. Но того казнили.

Сула сдержала улыбку.

- Значит, стучу в дверь и спрашиваю Малыша Казимира?

- Казимира Масуда. В клубе на Кошачьей улице, но он не слишком часто бывает там.

- Почему?

Скачок осмотрелся и зашептал:

- Полицейским приказывают набрать заложников, так? Если они откажутся делать это, их расстреляют, если согласятся, будут ненавидеть свои же. Поэтому полицейские хватают тех, кого все недолюбливают, понимаешь? Тех, кто уже в тюрьме, всяких преступников, а заодно чокнутых и бродяг, то есть всех, за кого их будут ненавидеть не слишком сильно.

Сула вспомнила человека, арестованного прямо под ее окнами. Возможно, это был бандит, схваченный как раз тогда, когда явился за деньгами к торговцам.

- Разве такие, как Казимир, не откупаются от полиции? - спросила она.

Скачок улыбнулся и кивнул.

- Сама все понимаешь, прекрасная госпожа. Главари откупаются, и полицейские хватают разную мелочь, подручных. Воров, бандитов, рэкетиров. Но от этого и денег всё меньше. Постепенно у Казимира они закончатся, и его отправят в Синие Решетки, чтобы расстрелять после очередного взрыва, устроенного подпольщиками.

Начал накрапывать дождь. Скачок моргнул, когда тяжелая теплая капля попала ему в глаз. Сула думала, не обращая внимания на начинающийся ливень.

У нее есть то, что нужно Казимиру. Если правильно разыграть карту, откроются огромные возможности.

***

Для убедительности Суле понадобились документы, и поэтому она отправилась к Казимиру лишь спустя два дня. За это время в городе прогремела пара довольно сильных взрывов; хотя жертв не было, наксиды не могли промолчать о них. И расстреляли пятьдесят три заложника.

Пока ждали бумаги, заглянули в клуб на Кошачьей улице. Он был огромен - с двумя танцевальными залами, несколькими площадками для подвижных игр, черно-серебристой изогнутой барной стойкой и невероятным выбором компьютерных развлечений. Официантки в шортиках с заниженной талией и бутылками на портупее ходили между столиками и вливали алкоголь прямо в рот клиентам. Многие курили, и под потолком висело густое облако дыма от сигарет и косяков.

Сула ограничилась газировкой, но не могла не улыбнуться, осматривая клуб. Когда-то Гредель часто ходила в такие места со своим парнем, Хромушей, занимавшимся почти тем же, что и Казимир. На Заншаа их назвали бы группировкой, но на Спэнии считали шпаной. Мало кто доживал до зрелости, не попав на плаху или исправительные работы. Это ждало и отца Гредель, который, правда, смог вовремя улизнуть, когда запахло жареным, и, расплачиваясь за его грехи, мать Сулы несколько лет отработала в сельскохозяйственной общине.

Гредель росла в среде, не способной дать ничего хорошего. Она старалась не повторять ошибок матери и поэтому наступала на собственные грабли.

Ее оглушали звуки ночного клуба - музыка, смех, шум электроники. Сула совсем недавно стала совершеннолетней, отметив двадцать третий день рождения, но почему-то клуб казался местом для еще более молодых. Тут был рай для любителей плотских утех и танцев, для ищущих общения или забвения. Для террориста, планирующего взрывы и убийства, атмосфера была немного пресной.

Скачок осуждающе посмотрел на Сулу, когда она возвращалась домой, благоухая людскими пороками.

- Со Скачком тебе было бы веселее, - сказал он.

- Скачку... - начала Сула и чихнула. Она не привыкла к запаху табака и поклялась перед сном вымыть голову, а пропахшую одежду сразу засунуть в герметичный мешок.

- Скачку нужна работа, - сказала она, шмыгая заложенным носом.

- Казимир даст тебе денег, а ты, возможно, дашь работу Скачку.

- Возможно, - улыбнулась Сула.

Она признала, что в идее Скачка была неуловимая привлекательность.

- Сегодня опять брали заложников. Пора мне сматываться с улицы, - сказал Скачок.

"Здравая мысль", - подумала Сула.

- Посмотрим, вдруг смогу помочь, - пообещала она.

Что бы про Скачка ни говорили, с людьми он общаться умеет.

***

Для встречи с Казимиром Сула выбрала вульгарный уличный стиль одежды. Широкое жабо блузки закрывало грудь и плечи приталенного жакета с геометрическими узорами. Расклешенные брюки практически скрывали туфли на высокой платформе. Дешевые пластиковые и керамические побрякушки сверкали всеми цветами радуги. Золотая заколка с огромным искусственным бриллиантом придерживала лихо заломленный бархатный цилиндр.

Риверсайд притих. От тротуаров еще веяло дневным зноем. Освещенные полосы чередовались с местами, погруженными в тень высоких домов, отчего улица напоминала тюремную решетку. Ни наксидов, ни полиции не наблюдалось.

Вечер только начинался, и клуб на Кошачьей улице пустовал, если не считать пары-тройки посетителей, забежавших перехватить стаканчик по пути домой или с работы. Администратор сказала, что Казимира пока нет. Сула присела за видеостолик, заказала газировки и включила новости. Как всегда, бесстрастный даймонг зачитывал обычные скучные сообщения о счастливых и довольных гражданах, трудящихся во имя мирного будущего под властью наксидов.