Ника Батхен - Дары Кандары

Капитан немного поторопился с расчетами, но в тот час, когда порядочные пираты только-только

протирают глаза, просыпаясь после сиесты, «Вальядолида» наконец-то подняла якоря и отправилась за

удачей. И последнее, что разглядел в подзорную трубу капитан Бельяфлорес, глядя на берег любимой

Тортуги – вооруженный отряд под флагом Черной Бороды. По счастью, никто из моряков не успел

проболтаться о цели их путешествия, а «Вальядолида» была одним из самых быстроходных судов в порту.

Бельяфлорес показал неприличный жест неудачливым чернобородцам и перехватил штурвал:

– Курс в открытое море, ….!

– ….!!! – откликнулись парни с вахты.

Путешествие началось вполне благополучно. Первые три недели обошлись почти что без

приключений. Нашли в бочке из-под вина девицу, припрятанную Подлячеком, и высадили красотку на

остров, благо отплыли недалеко. Взяли на абордаж какого-то маленького креола-контрабандиста, отняли

груз превосходного табака. Юнга Фикс утопил ведро, а нырнув за ним с перепугу, раскричался, что видел в

волнах девицу с вот такими пышнющими буферами. Команда начала было ржать, мол мальчишки находят

баб даже в дохлых акулах, но старик Ботаджио остановил насмешников и долго рассказывал о сиренах –

морских девах с ангельскими голосами – они заманивают моряков на острые камни и топят. Бельяфлорес

приказал всей команде залепить уши воском, а себя привязать к мачте – любопытство разобрало. …Так себе

оказались девки. Вроде грудастые, а зады с чешуей и поют скучно – то ли дело рыжая Пенни в старой

портлендской портерной…

А море оставалось спокойным. Ровный ветер гнал баркентину строго на юг – ни затишья, ни шторма.

Ни вершины, ни берега, ни паруса на горизонте. Воздух полнился шумом, будто где-то далеко-далеко

звонили серебряные колокольчики. По ночам волны стали светиться молочным, переливчатым светом.

Парни пробовали трясти Ибн Гвироля, но студент отмалчивался – с первых дней плаванья он сделался

странно неразговорчив и все чаще молился, перебирая четки. Зато Ботаджио тешил команду рассказами о

дивных островах и таинственных землях.

Воздушный налет меднокрылых птиц оказался отнюдь не так страшен, как твердили о нем легенды.

Пара пушечных выстрелов – и от стаи только перышки полетели. Порвали парус, на всю жизнь

перекрестили шрамом ягодицу бедняги Фикса – и все дела. С песьеглавцами оказалось куда сложнее.

Первый остров, к которому причалила «Вальядолида» оказался пустынен. По долине лениво бродили

откормленные быки с золотой шерстью, редкие ласточки таились на горных склонах – и все.

Предупрежденные мудрым старцем, матросы споро таскали воду, остерегаясь даже браниться в присутствии

синеглазых волооких красавцев. Капитан Бельяфлорес рискнул приблизиться к одному из быков – и

поразился солнечной мудрости взгляда зверя. Да, пожалуй, мысль забить и сварить на костре это чудо,

сравнима с грехом человекоядения.

На второй матросы тоже сошли без страха. Тропический лес кишел жизнью, экзотическими плодами

и животными, столь странными с виду, что не сразу и догадаешься – с какой стороны его есть. Но матросы

не церемонились – за время путешествия им настолько опротивела солонина, что в первые дни в котел шло

почти все, что попадало под выстрел. В азарте охоты Рыжий Фриц случайно застрелил детеныша с длинной

собачьей мордочкой и ничтоже сумняшеся оставил тушку в лесу, сочтя несъедобной. Той же ночью

кинокефалы пришли мстить за родича.

…Казалось, вопит и воет весь берег. Песьеглавцы налетали на лагерь нескончаемой смрадной волной.

Билл Акула с парой матросов оставшийся караулить «Вальядолиду», хотел стрельнуть из пушки на шум, но

испугался задеть своих. А дела команды были плохи – из оружия сукины дети великолепно освоили

камнеметание, а когда под рукой не находилось снарядов, с успехом пользовались ветками, кокосовыми

орехами и собственным зловонным пометом. Чуть подумав, Ботаджио предложил парням выдать Рыжего

Фрица на растерзание – тогда мол, мстительные твари успокоятся и отстанут. Самым вежливым из того, что

услышал старик в ответ, была просьба отправиться вплавь до Тортуги, используя собственный череп,

объеденный вшами, в качестве судна. Наконец Подлячека осенила идея. Весь оставшийся порох ссыпали в

глиняные горшки, побросали в костры, и пока оглушенные кинокефалы терли уши и выли, матросы

пользуясь передышкой, столкнули шлюпки в воду и уплыли с негостеприимной суши к акульей матери.

Остров ведьмы Цирцеи показался вполне уютным. Зеленые склоны холмов, стада свиней,

возглавляемые миленькими сисястенькими пастушками, очаровательные беседки в тени дерев, роднички и

полнейшая пастораль. Сама правительница встретила пиратов в гавани, встретила так, как в ином

захолустье не встречают и королей. Поклоны, восторги, подарки – всем от капитана до последнего юнги.

Омовение ног в прохладных источниках, умащение благовонными маслами, пиршества и чудесные танцы

для услаждения взоров. В одном лишь отказывали прекрасные жительницы Острова Дев своим дорогим

гостям… но обещали, что и эта мелочь будет разрешена, стоит лишь лунному серпу десять раз утонуть в

волнах их священного озера. И капитан и матросы не смели возражать очаровательным дамам. Они

отдыхали вволю, отлеживали бока на зеленой травке и хорошо кушали – с каждым утром все лучше. Спас

их Ботаджио – на седьмую ночь он пинками разбудил Бельяфлореса, сунул ему в руки добытое из сундучка

зеркало и успел заткнуть рот, когда капитан заорал, увидев свиной пятачок на месте курносого английского

носа. Разъяренный Бельяфлорес захотел было поступить с ведьмой так, как она ему намекала в нежных

беседах, но увидев на ложе бесстыдно улыбающуюся старуху, только плюнул ей на подол. Всю команду

удалось увести на корабль, лишь у Фикса так до конца дней и остался закрученный свиной хвостик пониже

спины – отчего бедняга и умер девственником.

Следующий остров отдельные паникеры предлагали обплыть стороной. Но Бельяфлорес уперся –

ведь сам Ботаджио толком не мог сказать, на какой именно суше располагается остров Рай. Войти в бухту

оказалось нелегкой задачей – кольцо красного рифа казалось сплошным, буруны так и кипели. Стоит ветру

рвануть – и баркентину размажет о скалы. «Вальядолида» обогнула остров и наконец обнаружила

подходящий проход – узкий, словно игольное ушко. На берегу уже толпились люди – золотисто-

коричневые, почти голые, с венками из белых цветов на курчавых головах. Увидев фигуры женщин,