Михаил Задорнов - Энциклопедия глупости. Часть 1

пару дней поехал в гости к мадам Тюссо. Очнулся. А наши опять над ним в

галстучках консилиумом собрались:

- Одевайся. Сегодня едем на рыбалку. Поехали, поехали, два дня уже тебя

тут ждем.

- Я не умею рыбачить, - взмолился немец.

-

А что там уметь! Наливай и пей.

Уезжали немцы с подписанным контрактом. Растолстели на наших харчах. У

того, который по-русски говорил, голова уже с трудом входила в кепочку. Впрочем,

этого следовало ожидать: ведь он влюбился в повариху, которая им всю неделю

готовила. Звали ее Варя. Это имя ей очень подходило. Она не могла быть ни Олей,

ни Таней, ни Леной. Она могла быть только Варей. Готовила с душой и умела

открывать пиво обручальным кольцом. Все это очень нравилось немцам. Однажды

они из-за нее даже чуть не подрались. То есть стало в них появляться что-то

нашенское. Она же, Варя, выбрала того, который говорил по-русски. Ей нравилось

говорить с мужчинами. Этого она на родине не имела. И, кроме того, хотелось,

чтобы ей было понятно, как ее уговаривают.

Когда же мы прощались в аэропорту «Шереметьево», немцы мне сказали:

- У вас потрясающая страна. Похудеем - еще приедем. Нам очень

понравилось. Спасибо. У нас, в Германии, работать гораздо сложнее. У нас бы

полгода такой контракт обсуждали. Наверное, потому, что у нас нет такой бани.

Один из немцев действительно вернулся. Но я его уже не встречал. Мне

рассказывали нефтяники, которые потом стали политиками, что Варе он привез

новое обручальное кольцо. Все-таки добился своего - стал настоящим нефтяником!

Согласно классической русской диете

есть надо один раз в день.

Но с утра до вечера!

МЫ У НИХ!

В Мюнхене один наш турист долго искал магазин, где бы товары были

подешевле. Наконец, нашел на окраине города лавку: на витрине и пиджаки,

и пальто, и костюмы... Обрадованный своим открытием, заскочил в эту лавку

и давай все подряд примерять. Продавцы собрались вокруг, ничего не

понимают, с удивлением на него смотрят. Оказалась, это была химчистка!

* * *

В самолетах финской компании «Финэйр» перед приземлением в Нью-

Йорке стюардессам рекомендуется делать с пассажирами легкую зарядку, чтобы

после долгого полета немного привести их в чувство. Стюардесса, как и принято

все делать на Западе, по инструкции, с улыбкой начинает с пассажирами разминку:

- Поднимите руки, опустите их. Пошевелите ногами...

Наш турист в это время был в туалете, вышел, смотрит: все сидят с

поднятыми вверх руками! Он решил, что самолет угоняют. Тут же упал на пол и по

геройски накрыл собой стюардессу!

* * *

Мне рассказала моя гидша-итальянка, что в Неаполе мотоциклисты очень

любят вырывать сумочки из рук идущих по тротуару женщин. Много лет этот фокус

у них проходил со всеми женщинами западного мира. Несмотря на их

беспрестанную борьбу за эмансипацию. Но вот в Италию стали наведываться наши

туристки. Русские женщины, которые «влегкую» могут остановить на скаку коня, не

говоря уже об итальянских мотоциклах- мыльницах. Итальянское мотоциклетное

жулье в растерянности! За год было зафиксировано несколько случаев, когда

водители не смогли вырвать сумочку у наших, и слетали с мотоцикла. Наши так

крепко держались за кровно заработанное, что даже «Харлеи» уезжали без своих

седоков.

Возможно, наши бабы и вправду спасут мир!

* * *

Начало 90-ых годов. Самолет летит в Америку. Американская авиакомпания.

В бизнес классе наш бизнесмен. Напился до такого состояния, когда ему кажется,

будто он свободно владеет всеми языками. Стюардесса-американка дает ему анкету

заполнить. Анкета на английском. Слово «пол» на английский переводится как

«секс». Наш бизнесмен, увидев в анкете графу с названием sex, подумал и написал

«один раз в неделю». Стюардесса прочитала, хмыкнула, объясняет ему:

- Sex – означает мужчина или женщина.

На что он, отмахнувшись от нее, буркнул:

- А мне все равно!

* * *

В 90-м году с народным артистом СССР Василием Лановым летели после

гастролей по Израилю в Москву через Кипр. Кипр тогда был белым пятном в

сознании советского человека. Никто и подозревать не мог о таком бурном его

развитии после развала Советского Союза.

Наш рейс на Кипре задержали. Мы поехали с Василием на берег моря

позавтракать в каком-нибудь прибрежном кафе, а заодно и полюбоваться той

античной природной красотой, где когда-то из волн вышла Афродита. Кафе выбрали

с самообслуживанием, чтобы не объяснять официантам жестами, как выглядит

блюдо, которое мы хотим заказать. Взяли подносы, пошли вдоль стендов с

выставленными блюдами… От изобилия глаза разбегались. Для нас, советских

людей, привыкших к макаронам по-флотски, жареной колбасе с пюре, и, как к

самому изысканному блюду – котлете по-киевски, большинство этих блюд казались

заброшенными с другой цивилизации неопознанными объектами. Названия тоже не

проясняли их внутреннего содержания. Хотя, ценники были на английском языке.

Но, лично я тогда по-английски мог свободно сказать только фразу типа: «Мне вот

это, это и это!» и добавить: «пожалуйста!». А потом, когда мне «это, это и это»

дадут, ответить «спасибо». То есть, я был как раз из тех забавных русских, над

которыми столько раз впоследствии сам же смеялся, когда, к примеру, желая в

рыбном ресторане заказать сома, один из наших туристов пытался объяснить

официанту, что это такая fish с big face.

В общем, не мудрствуя лукаво, мы решили с Василием не ломать себе голову,

а традиционно взять на завтрак по-советски яичницу. Правда, выставленная на

стенде, яичница показалась нам поначалу какой-то странноватой – излишне

зеленоватой. Впрочем, она не могла быть вчерашней. Это же не наша студенческая

столовая. Это Кипр! На Кипре – капитализм! При капитализме не бывает вчерашних

продуктов. В то время мы искренне верили, что у капитализма, в отличие от нашего

социализма, человеческое лицо. Может, просто у них здесь другие курицы несут

совсем другие яйца вот такого зеленоватого оттенка. Правда, еще настораживало то,

что сверху яичница была затянута полиэтиленовой пленкой. Впрочем, это наверное

капиталистическая забота о человеке и о яичнице одновременно, чтобы на нее не

попали микробы от проходящих мимо людей. Василий первым поставил тарелку с

яичницей себе на поднос. И тут к нему подбежала уборщица - киприотка, и начала,

хихикая, что-то объяснять на своем языке, причем, достаточно темпераментно. Я

еще тогда подумал: «Надо же какая тупая. Нам, русским, что-то пытается втолковать

на киприотском. Как будто мы его в школе изучали.