Андрей Посняков - Царьград. Гексалогия

Кудеяр усмехнулся:

– Посмотрим, какое свеженькое. Знаю, знаю, Кузьма, как вы пиво разбавляете!

– Что ты, Кудеяре! Как можно?!

– Смотри, голову оторву!

– Меня Алексием кличут, – выбрав момент, наконец, представился Лешка.

Кудеяр кивнул, хлебнул из кружки пива, вытер рукавом мокрые усы и осведомился:

– И чем ты, Алексий, занимаешься? Из служилых? Иль, может, боярин какой обедневший?

– Из детей боярских, – скромно отозвался юноша.

– Ну, я ж и говорю – из обедневших… – Оглядевшись по сторонам, собеседник неожиданно понизил голос и свистящим шепотом спросил: – Мечом работать умеешь, сыне боярский?

– Саблей, мечом – меньше. – Лешка горделиво усмехнулся. – Еще – копьем. И думаю, что неплохо.

– Это хорошо, что неплохо… Ты здешний?

– Нет.

– Еще лучше! Эй, Кузьма!

Подозвав служку, Кудеяр попросил парня притащить еще пару кружек, теперь уже за свой счет. А потом, когда и это пиво было выпито, встал:

– Пошли‑ко за угол, отольем…

На улице уже стемнело, в ночном городе, одно за другим, гасли окна домов – добропорядочные обыватели, помоляся, ложились спать, а вот тут, в корчме, похоже, веселье еще только начиналось.

– Есть к тебе одно дело. – Кудеяр посмотрел на Лешку. – Коли ты не из богатых, не из служилых, а так… да еще умеешь махать саблей. Человек с саблей может неплохо заработать… очень неплохо… Если знать, у кого.

– Ты меня в шайку, что ли, какую вербуешь? – возмутился Лешка. – Вот уж уволь! Некогда мне по шайкам шастать. Да и в городе я вашем – человек временный.

– Так это и хорошо, что временный!

– И – тем не менее…

– Ты не зарекайся пока, ладно?

Юноша молча кивнул и ухмыльнулся:

– Пошли, что ль, еще по одной?

Они снова уселись за стол – их места так никто и не занял – и с остервенением жителей пустынь припали губами к холодному пенистому напитку. Корчемный служка не обманул – пиво и в самом деле оказалось свежим и вкусным. Лешка никогда такого раньше не пивал, даже в Константинополе. Впрочем, а зачем в Константинополе пиво, когда там всякого вина полно?

Может быть, так просто показалось Лешке, но публика в корчме постепенно становилась все приличнее. Уже почти никто не орал, не ругался, не спорил. Просто сидели по разным краям стола различного рода небедно одетые личности, вокруг которых группировались народ.

– Что на них смотришь? – собутыльник легонько толкнул Лешку локтем. – Думаешь – приличные люди? А вот как бы не так! Приличные‑то все давно по домам разошлись, спать. Одне упыри остались! Что так смотришь? Говорю – упыри! Вон, видишь того седобородого господина в синем кафтане, что сейчас метает кости? Думаешь, кто это?

Юноша безразлично пожал плечами:

– Не знаю.

– Палач! Здешний палач, кат. Между прочим, самый порядочный человек из всей их компании. Рядом с ним, плешивый, в красном зипуне – лекарь.

– Лекарь?

– Антошка‑фрязин. Не простой, я тебе скажу, лекарь, особый… Примета такая есть – если в городе кто‑то странным образом помрет – так буквально в тот же вечер Антошка в корчме гулеванит. А так ведь скупой, в обычные дни не идет.

– Что значит – «в обычные дни»? – изумленно переспросил Лешка.

– Ну, в такие, когда никто не умер… ни с того ни с сего… Интересно, сегодня у нас в городе кто умер? Эй, Кузька! Подь сюды…

Кудеяр ухватил подскочившего служку за ухо крепкими длинными пальцами.

– Пусти, дяденька Кудеяре! – заверещал парень. – Нешто пиво не понравилось?

– Пиво ничего себе, вкусное. С кого Антошка‑фрязин гулеванит?

– Ай, не знаю… Правда, не знаю… Христом Богом клянусь!

– Да пес с ним, – вступился за корчемного Лешка. – Какая нам разница, кто да как помер сегодня?

– Э! Не скажи, – Кудеяр засмеялся. – Чем больше знаешь – тем легче жить.

– Ну, надо же, сказанул! А я то всю жизнь думал – наоборот.

С чего началась драка, вряд ли кто смог бы сказать. Как они все начинаются? Кто‑то не то сказал, кто‑то не так посмотрел, кто‑то не так понял – и пошло‑поехало!

Сначала прямо над Лешкиной головой пролетела оторванная от лавки доска. Никого не задев, она с силой шмякнулась об стену и с грохотом упала на пол, одним из концов ударив похрапывавшего в углу мужичка в коричневом полукафтанье добротного немецкого сукна.

– Ах, вы кидаться? – тут же проснувшись, возмутился мужичок и недолго думая с размаху зарядил в ухо ближайшему соседу, мирно прихлебывавшему пивко на краю стола.

Полетев с лавки на пол, пивохлеб зацепил кружкой лекаря Антошку‑фрязина, тот осклабился, живо вытащил из‑за пояса широкий, с ладонь, кинжал – дагассу. Отскочив к стенке, заругался по‑своему…

И получил в живот с ноги от проходившего мимо здоровущего молодца. А и правильно – нечего тут ножиками размахивать!

За лекаря вступился палач – тоже мужичина отнюдь не слабый, а за молодца – целая кодла таких же здоровяков, человек пять… Кодлу эту, однако, похоже здесь не очень‑то жаловали, поскольку в тот же миг образовалась и противоборствующая им контора. Повскакали с лавок, похватали тяжелые кружки… Те, кто хотел остаться в стороне от намечающегося побоища, проворно полезли под стол, прятаться. Впрочем, таковых было мало, всего‑то три человека, что же касается всех остальных, то они были явно рады подраться. Вскочили, засверкали глазами, заругались, заулюлюкали…

– А ну, врежь ему, Михайла!

– Не сдавайся, Антошка! Пусти купецким прохиндеям кровушку!

– Это кто прохиндеи? Ах ты, сволочуга поганая! Н‑на… Н‑на… Получай!

Один из здоровяков рысью накинулся на небольшого толстенького человечка, за которого тут же вступились сидевшие рядом приятели – сообща повалив парня на пол и принялись пинать ногами, жутко при этом ухая и приговаривая:

– На, гадина торговая! Получи, христопродавец чертов!

«Торговая гадина» и «христопродавец», впрочем, вскочил на ноги чрезвычайно быстро и, неожиданно схватив толстячка в охапку, швырнул его в заступников, и теперь уже те попадали на пол. А тут уж подскочили торговые молодцы… А на них, размахивая кинжалом, кинулся Антошка‑фрязин, за которым угрюмо закатывал рукава палач…

– Вы та‑ак? Вы так, да‑а?!

И пошло!

Миг – и уже стало совершенно невозможно разобрать, кто с кем дрался – вокруг пыхтели, наносили друг другу удары, ругались, скалили зубы, катались по полу, верещали…

– Я же говорил, что здесь весело, – невозмутимо попивая пиво, ухмыльнулся Лешкин собутыльник.

Его драчуны не трогали, видимо, опасались связываться, впрочем, в таком бедламе небольшой островок спокойствия в лице Кудеяра и Лешки просто не мог долго оставаться неприкосновенным.

Оп!

Какой‑то мужичонка с расквашенным носом, проехал по всему столу, сбивая на пол кружки и миски с капустой. И тут же на стол, продолжая наносить другу другу удары, вскочили сразу двое молодцов, один из которых, поскользнувшись, едва не заехал локтем Лешке в лицо.