Андрей Посняков - Царьград. Гексалогия

А вот этому юноша обрадовался вполне искренне. Наконец‑то, сдвинулось дело! Теперь бы еще поскорей напроситься сопровождать отряд с выкупом… Да и как‑то помочь Ульянке, все ж таки жаль девчонку. Не похожа она на воровку, хотя… хотя, кто знает? И вот еще – не забыть, при возможности, ее расспросить – что та имела в виду, когда умоляла побыстрее покинуть сей дом?!

– Проходи! – Иван с плохо скрываемой гордостью распахнул резные дубовые двери, пропуская гостя вперед.

Сделав пару шагов, юноша остановился, пораженный открывшейся ему обстановкой. Горница?! Ну, нет, самый настоящий кабинет, офис, да еще какой! Обитые темно‑зеленым, с золотым тисненым рисунком, сукном стены, ворсистый персидский ковер на полу, высокие – с плоскими стеклами(!) окна, на стенах – перекрещенные мечи и сабли, в углу – что‑то вроде большого комода с чернильницей и гусиными перьями… кажется, это называлось – бюро. Стол! Огромный, крытый темно‑зеленым – в тон стенам – бархатом. На столе свалены в беспорядке бесчисленные куски пергамента и листы бумаги – грамоты.

– Вот, разбираю батюшкины бумаги. – Усевшись за стол в высокое резное кресло, отрок кивнул гостю на стоявшие в простенке стулья: – Возьми и садись.

Лешка так и сделал… стул оказался тяжелый, из дуба.

– Во‑первых, вот твой гонорар. – Выдвинув ящик стола, Иван вытащил оттуда небольшой мешочек, очевидно, специально до того приготовленный, и, развязав его, высыпал на стол… двадцать сверкающих монет!

– Венгерские золотые дукаты, – усмехнувшись, пояснил Иван. – Греческих солидов, извини, не нашлось. Но эти тоже хорошие, не сомневайся… Ну, бери же, бери, чего смотришь? Я свои обещания выполняю!

– Вот и замечательно! – не скрывая радости, Лешка сгреб деньги в подсумок. – Уж теперь на дорогу хватит…

Отрок ухмыльнулся:

– А что в Царьграде‑то будешь делать?

Юноша в ответ лишь вздохнул:

– Да есть там дела… Не знаю, как и пойдут…

– Я думаю, все‑таки зря ты туда едешь, – качнул головой Иван. – Рано или поздно возьмут Царьград турки.

– Это почему ты так думаешь?

Лешку и в самом деле очень интересовало Ванькино мнение – отрок не без оснований считал себя умным.

– Почему? – Иван с неожиданным азартом стукнул по столу ладонью. – Потому что у турецкого султана гораздо больше денег чем у ромейского императора Иоанна! Потому что в самом Царьграде – разброд: немногие богачи с каждым годом жиреют, остальные нищают. Везде, куда ни ткни – кумовство, мздоимство. Фрязины из Генуи да Венеции всю заморскую торговлю под себя подмяли… Нет, не выстоять Царьграду супротив турок, не выстоять! Его и жители‑то защищать не будут – нищим что защищать? У них ведь нет ни дома, ни собственности? Что же касается крестьян… так у турок налоги куда как меньше! И откупщиков нет!

– Ну, это пока нет…

– Все равно. Одно у Царьграда спасение – может, помогут извне. Поляки, литовцы, венгры, немцы цесарские – кому там еще турецкий султан угрожает? Валахи? Ну, те уже, похоже, почти совсем под турками… Не езди в Царьград, Алексий! Служи мне. Человек ты честный, умелый, в меру циничный – платить буду по‑царски. Правда, и поручения у меня опасные… Опасные, но… – Отрок многозначительно помолчал. – Опасные, но очень хорошо оплачиваемые! Батюшка мой ведь не только купцом был – банкиром! Слыхал такое слово? Правда так, отчасти… Ну, ничего, теперь‑то все по иному будет!

Встав, отрок в возбуждении заходил по кабинету:

– Деньги, Алексей! Вот кровь мира! Золото, серебро… Гроши, дукаты, талеры, гульдены… дирхемы, денги, солиды… Деньги – все! Могучие армии, армады кораблей, пушки… И новые города, и дороги, и…

Отрок в изнеможении упал в кресло. Широко распахнутые глаза его продолжали гореть желтым огнем наживы.

Лешка покачал головой. Вот она, страсть‑то! Не нужны парню ни девки, ни оружие, ни слава… Одни эти… солиды, талеры, дирхемы… Да и батюшка, кажется, не очень‑то ему нужен! Что‑то он о нем даже и не вспоминает… А и напомнить!

– Выкуп? – переспросил Иван. – Ну да, ну да, помню. В течении месяца пошлю верных людей…

– Вот и я б с ними! – обрадовался Лешка.

– Ты?! Так ведь ты в Царьград собрался!

– Ничего, сначала в Елец съезжу… есть там дела.

– Экий ты неусидчивый, – ухмыльнувшись, попенял отрок и, пристально посмотрев на собеседника, понизил голос до вкрадчивого шепота: – Будет у меня к тебе, Алексей, одно важное дело…

– Какое дело?

– Не сейчас… – Отрок запнулся. – Чуть позже скажу, вечером… Когда с воровкой решим.

– Да может, и не виновата она! – вплеснул руками Лешка. – Может, оболгали! Тот же Бронислав…

– Брониславу я верю. А Ульянка – та еще прохиндейка! Все! Об ней разговор закончен! Чем сегодня заняться думаешь?

Юноша пожал плечами:

– Для начала – посплю, а там посмотрим.

– Можешь в моей старой опочивальне спать, – махнул рукой Иван. – В гостевой‑то тебе вряд ли дадут – шумно.

Поблагодарив, Лешка встал со стула и, в сопровождении молодого хозяина, отправился в старую опочивальню.

Плотная дубовая дверь, кровать под бархатным, изрядно траченным молью, балдахином, на резных деревянных ножках в виде львиных лап, куча старой одежды в углу.

– Одежку можешь под голову, вместо подушки, – посоветовал отрок. – А я уж распоряжусь, чтоб принесли одеяло.

Он вышел, и буквально через минут пять мордатый слуга Игнашка принес обещанное одеяло. Протянул с поклоном:

– Пожалте, господине.

И тут же ушел, видать, опасался расспросов про Ульянку. Да и черт с ним! Как говорится, утро вечера мудренее…

Подложив под голову чей‑то старый кафтан, Лешка завалился на ложе и тут же уснул. Спал беспокойно, ворочался, но толком ему ничего не снилось, лишь какие‑то уголовные рожи – из тех, что устроили драку в корчме.

Встал Лешка не к вечеру, а уже к обеду, разбуженный доносившимся со двора шумом – там будто что‑то колотили или забивали сваи. Проснувшись, вышел полюбопытствовать. Интересное сооружение сколачивали на заднем дворе слуги! Похоже и на помост и на мини‑эшафот…

– Это для чего это? – подойдя ближе, осведомился юноша.

– Для воровки, – отозвался кто‑то из слуг. – Завтра с утра здесь ее бить будут! Учить уму‑разуму, чтоб другим неповадно было! Род Размятниковых такой – все простит, кроме воровства и предательства.

Лешка вздрогнул – все же ему было жаль девчонку. А может, та и в самом деле виновата? Он же ее совсем не знает, ну вот нисколечки! Ванька, уж ясно, стоит на своей версии. Уперся. Впрочем, может, он и прав…

С минуту постояв у сколачиваемого помоста, юноша направился к дальнему амбару – именно там и томилась сейчас Ульянка, то ли безвинная жертва, то ли и в самом деле – воровка. Лешка уж теперь сомневался.