Андрей Посняков - Царьград. Гексалогия

– Эй, приятель, – обратился к нему грек. – Таверна «Красный петух» – там? – он показал рукой на огни.

– Там, там, – икнув, отозвался пьяница. – Где же ей еще быть?

И затянул какую‑то лихую песню.

Таверна «Красный петух», где друзья оказались немного погодя, оказалась весьма небольшой, можно даже сказать – маленькой – три небольших столика и прилавок, за которым маячил угрюмого вида хозяин, по мнению Лешки, больше похожий на пирата, нежели на хозяина питейного заведения.

– Ну, ты сам посмотри, Владос! Бородища рыжая, брови кустами, левого глаза нет – ну, сущий разбойник!

– Все владельцы таверн – сущие разбойники, – подмигнув, весело расхохотался грек. – Тут ты верно подметил, дружище!

Друзья выбрали столик у дальней стены. Ведущая в заведение дверь была распахнута настежь, даже создавалось стойкое впечатление, что она вообще никогда не закрывалась – и порывы ветра приносили в нутро таверны промозглую дождевую хмарь, раздувая угли в небольшой жаровне и сбивая зеленоватое пламя светильников. Тот стол, что у самого прилавка, был занят пятеркой заметно подгулявших ребят, один из которых спал прямо на столе, подложив под голову руки. Остальные вели себя на удивление тихо – не галдели, не скандалили – лишь молча опрокидывали в себя кружку за кружкой. И как только в них влезало?

– Обопьются! – с осуждением покачал головой сидевший у двери юноша лет шестнадцати, одетый в длинную, почти до самых щиколоток, хламиду и черный шелковый плащ. Похоже, он путешествовал со слугой – пожилым бедновато одетым дядькой с длинной седой бородою – и сейчас, как видно, коротал время в ожидании нужного корабля.

– Эти – и обопьются?! – посмотрев на юношу, улыбнулся Лешка. – Да ни за что! Видал я таких, насмотрелся. Вот, у нас в колхозе слесаря уж на что алкоголики, а и то…

– Вы, я вижу, тоже из путешественников? – приподнялся молодой человек.

Беглецы тут же кивнули:

– Да, паломники. Добираемся из…

Лешка сильно наступил приятелю на ногу. Ишь, разболтался! Кто его знает, кто такой это парень? И – вдруг он тоже из Святой Земли? Сейчас пустится в воспоминания, расспросы… совершенно никому не нужные.

– Мы с другом добираемся в Константинополь, – на хорошем греческом языке – спасибо Владосу – произнес Лешка и учтиво поклонился.

– Вот здорово! – явно обрадовался юноша. – Так, выходит, нам по пути!

– Может быть, – уклончиво отозвался грек.

– Меня зовут Георгий. Георгий Кардай. Мы со слугой пробираемся из Святой Земли.

– Эко, вас занесло! – непритворно удивился Владос. – Где Святая Земля, а где Кафа!

– Видите ли, мы потом посетили Трапезунд, – пояснил Георгий. – У меня там родственники, к сожалению, уже умершие, – юноша улыбнулся. И вообще весь он был такой чистенький, правильный, вежливый – подобных типов Лешка раньше презрительно именовал «заучками», но – вот странно – этот никакого презрения не вызывал, скорее, наоборот.

– Я вскорости собираюсь принять постриг, – продолжал молодой человек. Длинные русые волосы его, перевязанные тоненьким ремешком, падали на узкие плечи. Лицо тоже узкое, какое‑то детское – ему бы еще очки – ну, чистый «отличник». – Разрешите, мы присядем за ваш стол? Все же здесь дует.

– О, пожалуйста, пожалуйста, – Владос растекся в улыбке. – Вы уже отыскали попутный корабль?

«Отличник» посмурнел лицом – впрочем, оно и без того у него было смуглое.

– К сожалению… Хотя… – в серых глазах юноши отразились отблески нешуточной внутренней борьбы. – Скажу… – Георгий принял решение. – Вам – скажу. Кому другому бы не сказал, но вы… вы почему‑то кажетесь мне людьми, вполне заслуживающими доверия. – Парнишка подсел к беглецам, наклонился и зашептал. – Есть одна возможность. Завтра с утра в Константинополь отправится судно некоего Гарная Лекамбра. Но шкипер не хочет брать пассажиров легально, с отметкой в порту… Поэтому нужно, едва рассветет…

– …пойти на косу, где будет ждать лодка чернобородого грека Ионидиса! – таким же свистящим шепотом продолжил Лешка. – Так?

– Так! – глаза Георгия удивленно округлились. – А вы откуда знаете?

– Подсказал некий парень, Галинда.

– Да‑да! И нас он тоже направил. Так, значит, плывем вместе?!

– А как же! – Владос и Лешка кивнули.

Георгий тоже улыбнулся с той неподдельной радостью, какая изредка случается у новичка‑отличника, внезапно обнаружившего в новом классе вместо отпетых хулиганов – себе подобных:

– Рад! Очень рад! А то, признаться, нам в последнее время не очень везло с попутчиками. Большей частью попадалось одно отребье… Вот, как за соседним столом. Без вас здесь было просто ужасно!

– Что же вы не ушли?

– Но на улице ведь еще страшнее! – вполне резонно заметил «отличник».

Беглецы, не удержавшись, расхохотались:

– Да, выходит, тебе сильно повезло, Георгий!

Парень чуть смущенно развел рукам:

– Выходит так. И слава Господу! Ах, как нам повезло – ведь, кроме этого случайно подвернувшегося судна, в Константинополь ничто не идет!

– То есть как это не идет?! – обернулся проходивший мимо стола трактирщик. – А как же «Георгий Навкратос»? Он как раз завтра отходит в Константинополь, правда, с заходом в Трапезунд. И «Кадминия», скафа армянина Каруша. Она тоже отправляется в Константинополь, как и «Громовержец» синьора Камилла Дженовезе!

Сплюнув на пол, трактирщик ушел по своим делам.

– Я не верю ни единому слову этого страшного человека! – дрожащим голосом произнес Георгий. – Вы только посмотрите на его разбойничью физиономию! Такому – кистень да в темный переулок. О, нет, я ему не верю!

– Да, тот парнишка, Галинда – гораздо симпатичнее, – согласно кивнул Владос. – Да и средств у нас маловато, особенно – для «Георгия Навкратоса».

Лешка усмехнулся:

– А что, это такой крутой лайнер, типа «Титаника»?

– «Титаник»? – переспросил Георгий. – А это еще что за судно? Что‑то не слыхал? Чье оно?

– Да так, ничье, – отмахнулся Лешка и, обернувшись, посмотрел на улицу. – Нам не пора еще выходить?

Владос кивнул:

– Да, похоже, уже светает.

– И дождь вроде бы кончился! – обрадованно воскликнув, «отличник» повернулся к слуге: – Вот видишь, Мисаил! Не зря мы вчера молились.

Расплатившись с неприветливым трактирщиком, друзья вышли на улицу. На востоке, за широкой песчаной косою, уже золотилось синее, еще ночное, небо. Узенькая полоска рассвета постепенно расширялась, становилась все больше, возвещая о близком приходе дня.

– Хорошо, что мы вышли загодя, – зябко поежился Лешка. – Как раз вовремя и придем. Вон, до косы‑то – шагать и шагать.

Владос кивнул. Идти и в самом деле было не близко, хорошо хоть утро выдалось спокойным и ясным, правда, довольно прохладным – «отличник» Георгий тоже кутался в плащ.