Андрей Посняков - Царьград. Гексалогия

Довольно вечной им одной любви…

– Они плодовый сад щедрот безмерных! – последнюю строку привратник и протопроедр произнесли в унисон, вместе.

Алексей не зря надеялся: стихи Саади оказались волшебным ключиком, пропуском в рай… сиречь в корчму, где собирались суфии. О, там уже было людно! Сидевшие на коврах там и тут мужские компании щедро скрашивали полуголые девушки – одалиски, пэри – вся одежда которых состояла из полупрозрачных шальвар. И – рекою! – лилось вино.

О, какое восхитительно‑прекрасное место! Поистине – рай.

Скромно усевшись в уголке, молодой человек заказал вина… и тут же увидел Джабраила! Ну да, это был он, любитель птичек – тучный, могучий, с детским писклявым голосом. Протопроедр давно уже развил в себе профессиональную память на лица – и теперь никак не мог ошибиться.

Но! Что Джабраил делает здесь, в обители суфиев?! Ладно бы был Хосров – которого Алексей, кстати, и не помнил, но Джабраил… любитель птичек… Кстати, сейчас он почему‑то без попугая…

О, и пьет вино! На полуголых гурий, правда, с вожделением не посматривает – издержки профессии – но что‑то им говорит, смеется… Ага, вот стал читать стихи:

О тайнах сокровенных невеждам не кричи

И бисер знаний ценных пред глупым не мечи.

Будь скуп в речах и прежде взгляни,

с кем говоришь:

Лелей свои надежды, но прячь от них ключи.

Ага, вот и Хайям пошел – «Заповедь суфия». Если б Джабраил был не евнух, а нормальный гетеросексуальный мужчина, то можно было бы подумать, что он завлекает девушек. А так… Наверное, просто хочет показать свою ученость… и получает от этого наслаждение, наверное, чем‑то сравнимое с сексуальным – от чего же еще‑то получить наслаждение бедному скопцу, как не от вина, от хорошей компании, от стихов и мудрых речей?

Кстати, а как же птички? Похоже, вообще никак! Не тот аттрактор.

Джабраил в обществе какого‑то хмурого старика и двух гурий сидел не так уж и далеко, Алексей решил сегодня быть наглым. Встал, подошел, вежливо поклонясь, сел на ковер рядом:

– Позвольте бесприютному страннику припасть к источнику мудрости!

Джабраил сверкнул глазами и, хохотнув, махнул рукой:

– Что ж – припадай.

Все ж таки характер свой он и здесь сохранил – вполне добродушный мужчина… мужчина, хм…

– Меня зовут Исмаил…

– Твое имя неважно. Важно совсем другое. Выпей с нами, странник!

– Охотно!

О, вино! Ты – живая вода, ты – исток

Вдохновенья и счастья, а я – твой пророк.

– Ого, да ты, странник, человек из наших. Впрочем, иной сюда и не явился бы. Смейтесь, девушки, смейтесь, чего загрустили? А ты, Искелин, не вешай нос – уверен, все еще сладится.

– Дай‑то Аллах, – хмурый старик несколько повеселел и даже погладил одну из гурий.

А другая – томная, с тонкой талией и маленькой грудью, тут же прильнула к Алексею. Шепнула:

– Ты не против отведать моей любви, суфий?

– Конечно нет!

– Тогда пойдем…

– Чуть позже. Сначала получу наслажденье от мудрости.

Девушка усмехнулась, кстати, ничуть не обиженно:

– Я всегда знала: вы, суфии, такие странные люди! Что ж, подожду… Позови, когда насладишься.

И, встав, отошла, покачивая бедрами. Да уж, что и говорить, собравшиеся в корчме гурии вели себя довольно свободно – перемещались от компании к компании, смеялись, пили вино, а иногда – поднимались по узкой лестнице в верхние покои, прихватив с собой одного из суфиев. Славное, хорошее место!

Однако протопроедру пока было не до любви – он со всем тщанием внимал евнуху, уже перешедшему на прозу:

– Есть иные миры, странник, такие же, как и наш, чем‑то похожие, но все же иные.

Ого! Очень похоже, Джабраил – сторонник синергетики и теории нелинейных динамик! По крайней мере, говорит почти то же самое, как, скажем, Пригожин, Николис и все прочие, упомянутые молодыми учеными во время давешней приснопамятной рыбалки.

– Они, кажется, здесь, рядом – протяни руку, – с бокалом в руке задумчиво продолжал скопец. – Но нет, не достанешь. Никогда! Однако, если чего‑то нет, это вовсе не значит, что его нет. Просто мы об этом не знаем.

– Да‑да… И каждое малое воздействие, в определенный период состояния систем, вызывает огромные изменения, не совместные с самим воздействием, крайне малым.

– О, ты говоришь умные вещи, странник! Встретимся завтра?

– Охотно. Всегда приятно послушать умного человека. Поистине – вот оно, наслаждение, куда там гуриям!

Джабраил покраснел от удовольствия, прямо весь засветился, и уже назавтра беседовал с Алексеем один, без унылого старика. Ну, гурии время от времени подлетали.

И так – почти целую неделю. Протопроедр сам говорил мало, все больше поддакивал да слушал – евнуху явно требовался именно такой вот собеседник. Один только раз Алексей задал прямой вопрос:

– Вы любите птиц, уважаемый Джабраил?

Скопец рассмеялся:

– Терпеть не могу!

Вот так аттрактор!

– А почему ты спрашиваешь?

– Говорят, в султанском гареме очень много птиц.

– Врут, – евнух почмокал губами. – Не так уж их там и много. Там другие птички… Ха‑ха!

– Вот бы пощупать им перышки!

Джабраил подавился смехом. И потом – на полном серьезе – молвил:

– Для суфия нет ничего невозможного – ты это хотел сказать, странник?

– Именно.

– Что ж… ты можешь попасть в гарем. Никто и не заметит.

– Ты это серьезно?

– Вполне. Только помни – туда есть вход, но нет выхода.

– Очень хочется взглянуть на красавицу Фирузу… потом буду рассказывать. Жаль, что никто не поверит.

– Шайтан с ними. А Фируза не такая уж и красавица, фи… Тощая, как бродячая собака!

И все же Фируза, на взгляд Алексея, оказалась очень даже ничего! Небольшого роста, но стройная, тоненькая, гибкая – сразу видно бывшую наездницу‑циркачку, – с бархатно‑смуглой кожей, чрезвычайно приятным милом лицом и огромными золотисто‑карими глазами в обрамлении длинных пушистых ресниц. Маленький чувственный рот с изящно очерченными губами, чуть вздернутый носик… Нет, Фируза все же была настоящей красавицей… может быть, не совсем в турецком вкусе – те любили женщин объемистых, в теле. А султану, похоже, было все равно. У него имелась одна женщина, одна всепоглощающая любовь – власть!

А проникнуть в султанский гарем оказалось не так‑то и сложно. Через задний двор, потом – через кухню, по заброшенной галерее… Джабраил подсказал – как. Похоже, он не очень‑то дорожил местом… или, скорее, ему было все равно. Одно слово – мистик! Да к тому же еще и евнух – их уж точно сам черт не поймет.

Затаившись в старой галерее, протопроедр смотрел, как по двору, переругиваясь и шипя, прохаживаются султанские жены. Сбиваются в небольшие группки, смеются… играют в нарды… хорошо хоть не в волейбол – а прикольно бы было!