Алёна Половнева - Хюльдра

Ветер, ворвавшийся в оконные щели, вдруг выдал особенно пронзительную руладу: его вой напоминал отчаяние волчонка, отбившегося от стаи и потерявшегося в чаще. Именно эти тоскливые ноты заставили Черноглазого поежиться и настроиться на нужный лад.

- Ну что ж, - сказал он, растерев сигарету в пепельнице, - тогда я расскажу вам одну легенду. Назовем ее, скажем, «Легенда» о рожденной свободной».

Старая Актриса улыбнулась, поощряя его, и уютнее устроилась в кресле, натянув шаль до подбородка. Мальчишка, до сих пор молчавший, весело хихикнул и поднял блестящие глазенки на рассказчика. Он любил слушать истории, особенно те, что были похожи на сказки.

- Северные народы передают эту легенду от отцов к детям, - начал Черноглазый вкрадчиво, - откуда она, где родилась, сколько ей лет – никто не знает. Предание рассказывает о женщинах, столь светлых и обликом, и нутром, что все живое преклоняет перед ними колени. Им доверяют люди и звери, они способны оживлять мертвое и исправлять сломанное. Они не колдуньи, не ведьмы и не знахарки. Они – дети природы, единые с ней и способные ей противостоять. Они живут просто так, не извлекая выгоды из своих умений, и не задумываясь о вечном. Если им случается полюбить, то любят они искренне и преданно. Легенда называет их непривычным нашему уху словом – хюльдры.

Несмотря на доброту, нежность и легкость, что окружают их существо плотным маревом, хюльдры – сосредоточение порока и тьмы.

Девы этого племени искусны в любви. Они затуманивает мужчинам разум, околдовывают, очаровывают, заманивают, танцуют свои смелые танцы и поют свои пронзительные песни. Увидев хюльдру, путники сбиваются с дороги, пастухи теряют свои стада, верные мужья оставляют своих жен ради прекрасной пастушки с коровьим хвостом, что живет высоко в северных горах.

Легенда гласит, что настоящая хюльдра рождается раз в тысячелетие, живет долго и уединенно и покидает своих сестер, только влюбившись в человека. Связав себя узами брака, она добровольно возвращает свою силу, взятую взаймы у природы, и воспользоваться ей вновь может, только покинув своего возлюбленного навсегда.

- А как они выглядят? – поинтересовался Мальчишка тоненьким голоском.

Черноглазый хищно улыбнулся и приложил палец к губам.

- Хюльдра – дитя леса, - продолжил он, отхлебнув виски и закурив следующую сигарету, - ее волосы светлы, словно паутина, сотканная августовским пауком. Ее глаза не темны и не светлы, но зелены, словно перепрелый мох. Ее кожа бела и нетронута солнцем, будто она все детство провела в чаще леса. Ее движения легки, а от улыбки захватывает дух.

Черноглазый на секунду зажмурился, будто внутри него провернули раскаленный прут. Открыв глаза, он опрокинул в себя остатки пойла, и, подавшись вперед, спрятал лицо в ладонях.

Сгорающий от нетерпения, Мальчишка взглянул на Старую Актрису вопросительно: ему не терпелось понять, что же такого особенного в этих хюльдрах. Та почти незаметно, покачала головой. Мальчишка понял, что торопить рассказчика не стоит.

Тем более, что торопиться им было совершенно некуда. У них была сотня вечеров до и сотня вечеров после.

***

Алиса вздрогнула и открыла глаза: стюардесса трясла ее за плечо и по-английски просила выключить лэптоп.

Она задремала над текстом для своей еженедельной колонки в женском журнале, который получился глупым до невозможности: Алиса сравнила стиль жизни потенциальной читательницы с чашками и пыталась подвести ту к выводу, что вкушать утренний кофий нужно не из щербатой лоханки из плохо обожженной глины, а из тонкого фарфора своей прабабки или хотя бы из толстостенной кружки с памятной надписью «Гарвард Ло Скул Выпуск 2005 года». Ее взгляд упал на последнюю строчку: «Все ныне существующее может быть представлено в виде блюдца».

- Чушь несусветная, - пробормотала Алиса и решительно стерла все написанное.

- Выключите, пожалуйста, компьютер, - снова, уже по-русски, попросила терпеливая стюардесса, - мы заходим на посадку.

- Да, конечно, простите, - сказала Алиса и, улыбнувшись, захлопнула крышку.

Она заправила за ухо выбившуюся из косы светлую прядь и взглянула в иллюминатор. Самолет – Аэробус А320, совершающий рейс «Город Б-Осло» – вынырнул из свинцовых облаков, и теперь пассажиры могли видеть землю, разделенную на аккуратные участочки, то тут, то там утыканную свертками со скошенной травой. Аэробус пошел на снижение.

«Наш самолет произвел посадку в аэропорту Гардермуэн. Температура за бортом 16 градусов выше нуля. Просьба оставаться на местах до полной остановки двигателей. Наш полет окончен. Желаем вам всего доброго», - произнес капитан.

Этим летом Россия горела. Из-за аномальной жары в сорок пять градусов вокруг столицы вспыхнули торфяники, и страну, вместе с ее аэропортами и прочими важными объектами, окутал плотный смог. Но Алиса твердо верила, что ее самолет сможет продраться сквозь этот удушающий туман и добраться до «земли обетованной», коей этим летом стала Норвегия: здесь шли дожди и воздух был чист и свеж.

Кроме жажды кислорода, Алиса должна была сделать еще одно дело: помирить свое благородное семейство. Ее старший брат, Василий Заваркин, смалодушничал и оставил любимую женщину, которая родила ему ребенка, мастерски укрывшись в норвежских лесах.

Алиса знала все обстоятельства его драмы и изо всех сил старалась не осуждать. Временами ей это удавалось, и даже приходила уверенность, что, будь Алиса на его месте, она поступила бы точно также.

Но иногда она его просто ненавидела. До красной пелены в глазах.

Это гадкое чувство чаще всего настигало ее в часы, проводимые с племянником. Крохотный белобрысый паренек, смышленый не по годам, будил в ней такую нежность, что она невольно недоумевала: как можно было оставить такую милую кроху?

И каждый раз Алиса осекалась, вспоминая, что ее брат никогда не видел сына даже на фотографии. Она успокаивалась и принималась делать то, что по ее мнению, должно будет исправить эту досадную оплошность.

Алиса фотографировала подрастающего Васю-младшего и методично и аккуратно подклеивала снимки в альбом, снабжая их памятными надписями. Вот мальчик делает первые шаги: на его мордашке восторг от того, что он впервые сам шлепает своими маленькими ступнями по земле. Он не видит, что сзади него стоит его мать, готовая подхватить его, как только понадобится. Ее стройные ноги в джинсах тоже попали в кадр и смотрелись очень соблазнительно.

Алиса сбилась с ног, пытаясь подыскать для Васи симпатичный альбом: достаточно милый, чтобы сойти за детский, и достаточно дерзкий, чтобы сообщить подросшему Васе, что «Заваркины – это звучит мощно!». В конце концов, она остановила свой выбор на очень мальчишеском варианте – альбоме, переплет которого украшал нарисованный мотоцикл: мощный, черный, с лакированными боками. Скорее всего, такую книжицу оценит и Вася-старший, гоняющий на похожем.