Уиттакер . - Как тестируют в Google

Я подумал об использовании другого подхода: работы в DOM56. Около недели ушло на подготовку эксперимента, в котором загружалось много веб-страниц одна за другой, а потом в них внедрялся код JavaScript, который извлекал карту внутренней структуры веб-страницы.

Многие умные люди скептически отнеслись к этому решению. Они считали, что моя идея была обречена на неудачу, потому что:

— реклама постоянно изменяется;

— контент на таких сайтах, как CNN.com, постоянно меняется;

— специфичный для конкретного браузера код будет по-разному отображаться в разных браузерах;

— баги в самих браузерах будут приводить к возникновению различий;

— работа потребует огромных объемов данных.

Такая реакция сделала мою задачу только интереснее, и неудачи я не боялся. В прошлом я уже работал с другой поисковой системой, поэтому у меня была уверенность, что я смогу отделить сигнал от шума. К тому же в таком проекте у меня не было конкуренции. И я поднажал. В Google данные могут сказать много. И я хотел, чтобы они заговорили.

Чтобы запустить эксперимент, мне нужны были контрольные данные, с которыми я мог бы сравнивать полученные. Лучшим источником информации были тестировщики проекта Chrome, ведь они каждый день вручную открывали около 500 популярных сайтов в Chrome, пытаясь найти различия с Firefox. Я поговорил с подрядчиками, которые прогоняли вручную все эти сайты и сравнивали результаты с Firefox. Они рассказали, что сначала проблемы находились почти в половине популярных сайтов, но ситуация постепенно улучшалась, и сейчас расхождения встречаются редко — менее чем в 5% сайтов.

Я взял WebDriver (Selenium следующего поколения) и провел эксперимент. WebDriver лучше поддерживал Chrome, и его API куда более понятный. В первый прогон я собрал данные в разных версиях Chrome, от ранних до текущей, чтобы увидеть, найдет ли автоматизация такой же тренд. Тесты просто загружали те же веб-сайты, проверяли каждый пиксель, определяли, какой элемент HTML (не RGB-значение!) был видим в этой точке57, а потом отправляли данные на сервер. Выполнение на моем компьютере занимало около 12 часов, поэтому я запустил программу на ночь.

Полученные данные выглядели хорошо, поэтому я заменил Firefox на Chrome и снова запустил те же тесты на ночь. Конечно, мог появиться шум от изменения контента сайтов, но моя задача была только узнать, как выглядят данные, а потом выполнить обе серии параллельно. Когда я пришел утром в офис, я обнаружил, что мой компьютер выдернут из розетки. Мои соседи странно посматривали в мою сторону и сказали, что мне нужно поговорить со специалистами по безопасности. Я мог только догадываться, что они себе надумали. Оказалось, что во время обхода мой компьютер подхватил вирус с неизвестной сигнатурой, который и разбушевался ночью. Меня спросили, хочу ли я снять данные со своего компьютера, прежде чем диск будет уничтожен. К счастью, все мои данные хранились в облаке, и я отпустил свой компьютер с миром. После этого я стал запускать такие тесты только с внешних виртуальных машин.

За двое суток машины независимо выдали данные, которые были ужасно похожи на те, что мы получили примерно за год ручной тестовой работы (см. рис. 3.34). Подозрительно похожи.

Рис. 3.34. Первые данные, демонстрирующие сходство между метриками количества, вычисленными людьми и ботами

Все это выглядело многообещающе. Результаты нескольких дней программирования и двух ночей выполнения на одном компьютере, кажется, сравнялись с результатами года работы группы тестировщиков. Я поделился своими данными с моим директором, имя которого называть не буду. Он посчитал, что это очень здорово, но предложил сосредоточиться на других, более зрелых проектах. Я поступил по-гугловски: сказал, что поставлю эксперимент на паузу, но делать этого не стал. Тем летом у нас была пара отличных интернов, которых мы подключили к оформлению этих запусков и поиску путей для более наглядного представления различий, — мы формировали продукт. Они экспериментировали, замеряя разницу времени выполнения. Эрик Ву и Елена Янг продемонстрировали свою работу в конце лета и заставили всех поверить, что у нашего метода большое будущее.

Теджас Шах тоже оказался под впечатлением. Когда практиканты ушли от нас, Теджас создал инженерную команду, которая должна была превратить этот эксперимент в реальность.

Bots: детство, отрочество и масштабирование на весь интернет

Теджас Шах

Я — технический руководитель проекта Bots, я хочу масштабировать технологии Bots на весь интернет и открыть их миру. Проект Bots вырос из ранних экспериментов в полноценную технологию, которую используют многие команды в Google.

В конце 2010 года я работал над средой автоматизации для Chrome, известной как SiteCompact. Она использовала тесты JavaScript, чтобы автоматически находить функциональные баги в Chrome при просмотре популярных сайтов. Она проверяла как поиск на google.com, так и отображение статей на CNN почти для всех сборок Chrome. Система работала на «отлично», выявляла регрессионные баги и дополняла автоматизированные функциональные проверки поведения сайтов.

В то же время интерны Джейсона работали над демоверсией крутейшего проекта Bots. Я присматривал за ходом дела, но когда они продемонстрировали результаты, мои представления о том, как следует проверять сайты, изменились навсегда. Увидев демоверсию ботов, созданную Еленой, с первыми данными, я был покорен. Я понял, что передо мной возможность фундаментального изменения подхода к веб-тестированию. Мои скриптовые тесты, конечно, были важны, но они масштабировались только линейно, и их нужно было сопровождать. А проект Bots содержал в себе что-то более универсальное. Я сразу влюбился в эту технологию. Практиканты ушли, и все знали, что их код был только демонстрацией. Чтобы сделать его частью базовой инфраструктуры и решением, пригодным для веба, нужно было еще много работать.

Первые несколько месяцев я работал над Bots один. Я хотел избежать лишних вопросов и скептицизма. Но я верил, что есть тот, кто справится с задачей.

Какое-то время я работал в одиночку, избегая вопросов и скептических взглядов. Это продолжалось около квартала. Я проделал большую работу, решая задачи масштабирования, производительности, методов оценки и удобства использования страниц с различиями — пока все фрагменты не начнут работать как единое целое, пользы от системы не будет. Трудно решать такую задачу в одиночку, тем более зная, что работа над таким неоднозначным проектом — это риск для твоей карьеры. Если ничего не выйдет — тебе нечего будет показать. Google поощряет эксперименты, но хочет видеть результаты. Мое место в структуре Google ограждало меня от скептических вопросов во время аттестации, пока я работал над этим долгосрочным проектом.