4. королевского дворца - Гончарова Г.Д.Средневековая история - 4. Изнанка королевского дворца

- И...

- А насчет груза товаров – неправда. Графини не торгуют.

- А... – попытался встрять второй.

- Если у вас есть сомнения – обратитесь лично к Его Величеству.

- ваше сиятельство, так ведь трюм же весь в сундуках.

- Это – личные вещи. Мои, моей падчерицы, моих людей, – обрезала Лиля. – вы что – полагаете, графиня Иртон обязана путешествовать, как простолюдинка? Фи, любезнейший.

- Ваше сиятельство...

- За три корабля – три золотых. За людей... Лейф?

Лейф громыхнул по полу каюты так, что Лиля даже испугалась. Проломит еще...

- Сколько у нас людей на кораблях?

- Сто восемь человек ваше сиятельство.

- Итого – пятьсот сорок медяшек. Для ровного счета – пятьсот пятьдесят. Одиннадцать серебряных монет.

Лиля отсчитала требуемое и выложила на стол.

“Таможенники” сглотнули – и принялись выписывать нужные документы.

Ее сиятельство графиня Иртон.

Три корабля.

Груз – личные вещи.

Никаких проблем.

Ханганы даже и не заплатили. Ибо Рашад устроил такой стон и плач “Унижают, оскорбляют, с наследника престола деньги драть пытаются, да что ж это делается-то люууууди добрыыыыые?!”, что таможня сама бы ему приплатила, лишь бы отвязался.

Но это было только первым актом.

Вторым – пришлось отойти от берега и встать на якорь посредине бухты. И выставить часовых – по восемь на корабль.

Зачем?

Воруют.

Все, что гвоздями не приколочено. Могут подплыть на шлюпке, забраться на корабль... ну и немножко отнять и поделить.

Лиле это было сто лет не надо, так что она отписала записку отцу – и попросила Лейфа отправить.

А пока побудем на корабле.

Где останавливаться Лиля еще не решила.

С одной стороны – графиня должна жить с мужем.

Ага. В доме, которому до Иртона, как до луны пешком. Судя по рассказам Мири – домик был так себе. Человек двадцать поместятся. Но больше – вряд ли. А охрана?

А вирмане?

А ханганы?

Нет, у тех тоже есть посольство, но...

Амир – ее пациент – это первое.

Мальчишке не хочется в посольство – второе.

Они там просто не разместятся – третье и главное.

Ативерна и Ханганат – два противоположных конца континента. И на фиг они друг другу? Ни торговли, ни границ, так, диковинки возят...

Поэтому и посольство средней паршивости. Да, красиво, по-восточному богатое, но маленькое. Человек так на двадцать вместе со слугами.

А потому... Лиля была за компромиссы.

Где бы умудриться так устроиться, чтобы всех разместить?

Август явился на следующее же утро. Лиля уже встала, уже успела сделать зарядку – и как раз разговаривала с Тахиром, когда в дверь каюты заколотили.

- госпожа, ваш отец поднимается на борт!

Лилю словно кнутом стегнули.

- Проси, – голос несолидно сорвался.

Вот так. Сейчас у тебя первый экзамен в этом мире. Страшно – до ужаса. Но если тебя признает “отец” – дальше будет легче.

А если нет...

Убивать?

Лиля закусила губу.

Убивать человека, который тебе ничего плохого не сделал? Вся вина которого в том, что он тебя любит?

Что-то внутри активно сопротивлялось даже мысли.

Нет, Лиля понимала, что в крайнем случае, если ей не оставят выхода..

Не хочу!

Дверь скрипнула.

И Лиля поднялась из-за стола.

В каюту влетел пожилой человек.

- Доченька моя!

То что случилось дальше, Лиля списала на остатки личности Лилиан Иртон.

- Батюшка!

Возглас был пронизан такой искренней любовью, которую не сымитировал бы и самый лучший актер. И Лиля повисла у мужчины на шее.

Ивар, проводивший Брокленда в каюту, прикрыл за ним дверь и встал на стражу.

Минут пять Лиля просто ревела в голос. Потом мужчина кое-как оторвал ее от себя и принялся вытирать ей лицо влажноватым платком.

- Ну, что ты, маленькая моя, не плачь, все ведь хорошо.

Куда там. Слезы хлынули потоком. И прошло не меньше десяти минут, прежде чем Лиля смогла высморкаться и начать разговаривать.

Впрочем, оглядеть Августа из-под платка ей это не помешало. И прийти к выводу, что в юности папаша был тем еще сердцеедом. Он и сейчас был очень даже... ух!

Высокий, немного вышел Лили, широкоплечий, с полностью седыми волосами и неожиданно черными бровями, с загорелым лицом человека, который много времени проводит на воздухе и сильными руками...

М-да. Есть в кого красоткой быть. Даже без учета матери.

Теплая рука гладила Лилю по волосам. Она и не надеялась, что в этом мире найдется для нее родной человек. Но теперь...

Какой бы Август ни был – она отчетливо понимала, что не сможет отдать приказ о его устранении. И сама тоже не сможет... хотя экстракт наперстянки здесь и не обнаружат...

- Батюшка...

- Ну-ка, убери тряпку, дай мне на тебя поглядеть...

Ильная рука приподняла Лилю за подбородок – и женщина скромно потупила глаза.

- А отощала вся. Одни глаза остались...

- я ребенка потеряла, – неожиданно призналась Лиля.

- Знаю, – Август сверкнул по-молодому яркими глазами. – Я Иртону яйца оторву!

- Стоит ли?

- Вот даже как? Любишь его?

Лиля замотала головой.

- Любила. Раньше. Потом же... Ну, неважно. Что теперь уж жаловаться.

- Лилюшка...

- И не проси, батюшка. Не надо... мерзко это. Я когда ребенка потеряла, во мне все перегорело.

- Я могу добиться у Эдоарда раздельного проживания для тебя и Иртона.

- Можешь. Но пока не надо.

- Почему?

Лиля вздохнула. Ну вот. А теперь – как в пропасть. Если это пройдет – остальное будет легче.

- Потому что как графиня Иртон я выгоднее для нашего дела. Поэтому сначала надо попробовать договориться по-хорошему. А уж потом, если не получится...

Август присвистнул. И как-то пристально посмотрел на дочь.

Лиля подняла голову – и бестрепетно встретила этот взгляд. Она знала, что сейчас можно увидеть.

Молодую блондинку с длиннющей косой, полноватую, в белом и зеленом, с графским браслетом и кольцом на руке, красивую, хотя и несколько зареванную.

А еще – ум и решительность. То чего и в помине не было у прежней Лилиан.

- Вот даже как?

Лиля молча кивнула.

Остальное пусть сам себе додумает. Но Август молчал. Лиля тоже не стала ничего говорить. Незачем.

- А ты изменилась, дочь. Я не ожидал от тебя таких слов...

- Когда тебя перестают любить и защищать – умнеешь быстро, – Лиля смотрела прямо и спокойно. – я изменилась, отец. Я поумнела, надеюсь. Я по-прежнему твоя дочь... но уже не такая маленькая.

Август смотрел удивленно. Лиля развела руками.

- Ты видел меня последний раз почти два года назад. За это время я потеряла ребенка, меня пытались убить... я уже со счета сбилась, сколько раз, я узнала, что у моего мужа есть любовница, а до меня ему дела нет... было бы удивительно, останься я прежней. Даже не так, нет. Будь я прежней, ты бы сейчас за мою душу Альдонаю молился.